Марианна вернулась по прошествии примерно двадцати минут все с тем же невозмутимым видом и непроницаемым выражением на лице.
— И-и-и? — произнесла протяжно после того, как женщина, не потрудившись поделиться со мной своими успехами, молча улеглась в кровать.
— Завтра утром, сославшись на срочные дела, я улечу домой.
Победа! Ай да Миша! Ай да молодец! Не подвел. И как я могла хоть на секунду в нем усомниться? Муж меня любит. И ни на какую другую женщину ни за что и никогда не променяет. Каким бы талантливым йогом она ни оказалась.
Довольная тем, что так быстро избавилась от соперницы, тоже легла. Соседство с Марианной больше не тяготило. Завтра ее здесь уже не будет. Но расслабляться нельзя! Предстояло еще кое-что прояснить с супругом. Только это уже завтра. А сейчас — спать.
***
Следующее утро началось рано. Правда, не у меня. Я слышала, как гостья покидала квартиру. Сначала она о чем-то наскоро переговорила с Мишей, после чего входная дверь открылась и сразу закрылась. Вот и все. Ариведерчи, малышка!
Улыбнувшись этой мысли, плотнее закуталась в покрывало и повернулась на другой бок, вознамерившись еще немного поспать. Но настроение было настолько хорошим, что мне это так и не удалось. А еще не терпелось обсудить с мужем один момент, о котором я совершенно забыла спросить, пребывая вчера в немом шоке от того, кого и с кем застала дома по возвращении.
Поэтому выбралась их теплого кокона и, зевая, направилась на кухню.
Миша тоже не спал. Заварил себе чай и удобно устроился с ним за столом. А еще явно дожидался меня. Поняла это по цепкому хмурому взгляду, который он с меня не спускал, пока я, не став заморачиваться с варкой кофе, заливала кипятком сублимированный. После добавила в него молока, сахара и уселась напротив любимого.
— Подозреваю, тебе не терпится мне что-то сказать, — первой прервала наше молчание.
— Ты прислала Марианну ночью ко мне?
— Да, — не стала скрывать.
— Зачем?
— За тем, за чем она к тебе и пришла, — ответила, тут же поспешив продолжить: — У меня к тебе тоже есть одни вопрос. Почему из всех возможных мест в городе ты привел ее именно сюда?
— Ваше знакомство не заладилось, и я подумал, что было бы неплохо исправить недоразумение.
— Ты издеваешься? И это надо было сделать именно тогда, когда я не планировала ночевать дома?
— Тогда я еще этого не знал. А потом, после приглашения, переселять ее в гостиницу было уже как-то не удобно.
— Что ж, поздравляю. Твоя миротворческая миссия с треском провалилась, поскольку мы не только не подружились. Мне еще и со всей серьезностью заявили, что хотят моего мужа в свое личное пользование.
— Так и сказала?
А вот теперь на лице супруга читалось искреннее удивление. Интересно, с чего бы это? Вроде же Марианна должна была ему во всем сознаться. Хотя с этой стервы станется схитрить.
— Представь себе.
— Я думал, ты просто решила устроить проверку.
Теперь мне стало вдвойне любопытнее узнать, о чем именно был ночной разговор. Вот только стоило ли спрашивать сейчас об этом мужа? Или оставить пока все как есть, тем самым дав Мише возможность переварить информацию и самому сделать соответствующие выводы?
Наш разговор прервал сигнал звонка моего мобильного. Точнее, он не дал ему продолжиться.
Вернувшись в спальню за гаджетом и увидев, что это начальница, сразу поспешила принять вызов.
— Кира Олеговна?
— Привет Майя. Надеюсь, не разбудила?
— Нет. Я уже полчаса как не сплю.
— Отлично! Тогда что скажешь, если предложу сходить со мной на пляж?
— Прямо сейчас? — переспросила удивленно.
— Какие-то проблемы?
Их было полно! Но ни одна не касалась моей собеседницы. Поэтому ответила «Нет». Пообещав быть в центе через полчаса, принялась переодеваться и поспешно складывать все необходимое в сумку.
— Куда-то собралась? — поинтересовался Миша, появившись в дверях спальни.
— Да. На Хрустальный позагорать. Может, ноги помочить. Хочешь со мной? Заодно с моей начальницей познакомишься. Она тебе понравится.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Обойдусь, — раздалось из коридора с затаенной обидой в голосе.
Что ж, это оказалось вполне ожидаемо, учитывая, как у нас все с Марианной сложилось. Смущало лишь то, что, скорее, мне полагалось злиться, а не мужу. Вот только совершенно этого не хотелось. Оставалось надеяться, что, когда я вернусь, Миша успеет все тщательно взвесить, обдумать и поймет: моей вины в произошедшем нет.
Того же мнения оказалась и Кира, когда я примерно часом позже, принимая солнечные ванны, рассказала обо всех своих двухдневных злоключениях.
— Правильно сделала, — поддержала собеседница, когда я закончила, а потом, словно пожелав скорее закрыть эту тему, вдруг заявила: — Пойду еще один заплыв сделаю. Ты со мной?
— Спасибо, но я лучше здесь на солнышке понежусь.
— Как знаешь, — отозвалась Кира, незамедлительно направившись к воде.
Где-то на полпути перейдя на бег, она с громким всплеском прыгнула в воду. Вынырнув, убрала налезшие на лицо волосы и принялась стремительно отдаляться от берега.
Глядя на купание начальницы я понимала: для нее это не столько отдых, сколько тренировка. Может, она таким образом снимала лишнее напряжение и избавлялась от стресса? Ведь в ее жизни сейчас тоже был непростой период. Она только вчера рассталась с любимым человеком. Каково это услышать: тот, кого ты любила, променял тебя на другую? Надеюсь, я этого никогда не узнаю. Хотя сегодня ночью имела все шансы пополнить ряды отвергнутых.
От грустных мыслей отвлекло странное и крайне неприятное ощущение, будто за мной наблюдали. Сев, обняла себя за ноги и как бы невзначай принялась осматриваться.
Несмотря на раннее утро, отдыхающих на пляже оказалось немало. Как мужчин, так и женщин. Молодых и не очень. Но основной контингент все же составляли люди среднего возраста. Кто только пришел, кто уже вылез из воды и теперь блаженно грел бока на солнышке, кто делал зарядку. Были здесь и дети. Они в количестве пяти человек носились по всему пляжу, громко заливисто смеялись и кричали, из-за чего нередко удостаивались замечаний. Особенно от не привыкших к такому своеволию стариков, твердо убежденных: подобное поведение — следствие плохого воспитания и вина исключительно нерадивых родителей. Но пожурить детей — их святой долг.
Я так увлеклась наблюдением за этой неуемной пятеркой, что даже забыла, зачем вообще приняла сидячее положение, пока некомфортное ощущение, что снова стала чьим-то объектом наблюдений, не вернулось.
Но как ни пыталась, найти, кого так сильно заинтересовала моя персона, так и не удалось. Уж слишком много людей вокруг.
— Что, уже давит? — поинтересовалась Кира, вернувшись с заплыва и усевшись рядом со мной.
— А? — переспросила, не сразу сообразив, что именно она имела в виду.
Дело в том, что когда я нервничала или о чем-то не на шутку задумывалась, то принималась машинально прокручивать на пальце кольцо. Единственное, которое носила.
— Я про обручальное, — пояснила собеседница в тот самый момент, когда я уже и так обо всем догадалась.
— Нет, — ответила, поспешно оставив украшение в покое. — Просто размышляла.
— О чем? — продолжила допытываться начальница, надев очки и улегшись поудобнее, одновременно подставив солнцу идеальное тело: шикарные формы, выгодно облачные в черный купальник с редкими белыми вставками.
Да, эта женщина следила за собой. И хорошо. Кожа, фигура, лицо — все выглядело ухоженным и очень красивым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Хочу стать когда-нибудь как вы, — призналась, чем моментально вызвала полное недоумение у той, которой с момента самой первой встречи откровенно восхищалась.
— Чем, позволь спросить, я тебе так понравилась? — насмешливо полюбопытствовала Кира, приподнявшись на локтях и взглянув на меня поверх очков.
— Всем. Ваша манера общения с детьми и со взрослыми. Умение преподавать. Но главное — то, как вы держите и преподносите себя. Ваша жизнь — это какой-то совершенно иной мир. Не все я в нем понимаю. Но очень хочу научиться. И выглядеть так же классно, как вы.
