— Вы слышали, что я сказал?
— Да чего тебе надо-то, а?! — удивился голос.
Сержант Кастерз прикинул, где могла находиться голова этого человека, мысленно прочёл этому пьяному голосу его права и сделал три выстрела сквозь дверь. Затем он услышал звук падающего тела и удовлетворенно покачал головой.
— Уже ничего, — пробормотал он, пряча револьвер в кобуру и направляясь к следующей квартире, где мог находиться преступник.
Дверь в эту квартиру была слегка приоткрыта. Кастерза это сразу же насторожило. Засада? Или он уже успел скрыться? Впрочем, из квартиры доносились какие-то звуки! Кастерз прижался спиной к стене, осторожно толкнул вытянутой рукой дверь и только потом выскочил из своего укрытия. Рука его лихорадочно двигалась, отыскивая в дверном проёме подходящую мишень для револьвера. Но перед ним никого не было. Зато звуки, доносившиеся из квартиры, стали гораздо слышнее.
Кастерз осторожно подкрался к комнате. Звуки раздавались оттуда. Полные страсти стоны и низкий, чуть хрипловатый голос. Он осторожно заглянул в комнату, готовый уже отразить любую атаку.
Разбросанная одежда, задёрнутые шторы, смятая постель, сплетение голых тел. На него даже не обратили внимания. Видимо, парочке сейчас было не до этого.
— Ещё!!! Ещё!!! Давай!!! — стонала девушка, блаженно закрыв глаза и разметав по подушке огненно-рыжие волосы. Её острые ногти безжалостно впивались в голую спину партнёра. — Ещё!!! Давай!!!
— Даю! — громко ответил сержант Томас Кастерз и дважды нажал на курок…
Джон Рассел писал не прерываясь больше трёх часов. Время от времени он останавливался, чтобы получше разглядеть образ сержанта Кастерза, его холодные голубые глаза под козырьком надвинутой на лоб фуражки, его плотно сжатые, безжалостные губы.
Джон очень хорошо представлял себе, что чувствует этот сержант полиции. Он настолько вошёл в образ, что уже не понимал, кто же он сам? Джон Рассел или Том Кастерз? Сержант полиции или писатель?..
Джон описывал, как Кастерз влез в какой-то дом через разбитое окно. Он принялся рыться в шкафах, в ящиках — искать улики. Какие улики? Этого никто не знал. Даже сам сержант Кастерз. А уж тем более он — Джон Рассел! Но, улики ОБЯЗАТЕЛЬНО должны были отыскаться!!! И Томас Кастерз продолжал переворачивать всё в квартире вверх дном.
И в этот момент щёлкнул дверной замок…
Джон Рассел вздрогнул. Дверной замок ДЕЙСТВИТЕЛЬНО щёлкнул. Поначалу он испугался, но потом с облегчением подумал, что это пришла Дина, его жена…
11
…Костя вздрогнул. Дверной замок ДЕЙСТВИТЕЛЬНО щёлкнул. Поначалу он испугался, но потом с облегчением подумал, что это пришла Таня, его жена…
— Тань? Это ты? — всё же спросил он.
— Конечно, — ответила Таня, входя в комнату. — Кто же ещё?! Или ты кого-нибудь ждёшь? Кого-нибудь, у кого ещё есть ключи от нашей квартиры. А? — Таня хитро на него посмотрела. — Может быть, к тебе должна была придти какая-нибудь подружка? И как же её зовут?
«Дина…», — подумал Костя и покраснел. Жена Джона Рассела… Редкостная сволочь… Не то, что моя Таня…
Таня подошла и погладила его по голове. Костя терпеть этого не мог когда его трогают во время работы, — но сейчас он смолчал. Таня оглядела веер исписанных листов на столе и молча удалилась, чтобы не мешать Косте.
Костя с удовольствием перечитал последние страницы рукописи, где на окровавленной подушке безжизненно лежала простреленная голова незнакомой рыжей девушки (очень похожей на Дину, журналистку из газеты «Планета»!!!). Хорошо получилось! Просто здорово! И Танька молодец — не полезла копаться в рукописи, не просила почитать. Вообще-то она никогда так и не делала знала, что Костя этого ужасно не любит. Но он всегда опасался, что однажды это произойдёт. Костя с благодарностью подумал о том, что опасения его, скорее всего, напрасны, и Таня никогда не сделает ничего такого, что отвлекло бы его от работы. Ну, иногда, правда, она могла задать вопрос другой в неподходящий момент, но это бывало не очень часто. В основном же она вообще старалась поменьше мозолить ему глаза. Хотя… нехорошо так говорить, наверное, о своей жене, подумал Костя. Но действительно, как часто ему недоставало в нужный момент тишины и одиночества! Именно потому, что рядом была Таня. Хотя она и старалась по мере своих сил не мешать Косте.
А вот жена Джона Рассела, как только теперь становится ясно, была первостатейнейшей стервой. Она способна была мешать ему работать даже тогда, когда её самой не было дома. Удивительная способность у этой Дины Рассел! Мало того, что она вечно шляется по своим друзьям и подругам, постоянно заявляется домой в изрядном подпитии, так она ухитряется даже в своё отсутствие портить Джону настроение! Это, например, заключалось в том, что Джон, садясь за свой письменный стол, обнаруживал вдруг, что его пачка сигарет пуста, хотя ещё вчера вечером он купил новую. Или на мониторе стоит сложенный наподобие палатки листок бумаги, на котором написано: «Я ушла к Мэри. Буду поздно».
С одной стороны, можно было подумать, что Дина проявляет заботу о муже, держит его в курсе дел, чтобы он не переживал за неё. Но с другой стороны (а правильнее было бы сказать — на самом деле), ей на Джона было глубоко наплевать. Просто Дина превосходно знала, что он терпеть не может эту самую Мэри (Джон определял её, как «сучку до мозга костей»), и фраза: «Буду поздно» скажет Джону не только о том, что жена его заявится в третьем часу ночи, но и о том, что она будет здорово пьяна. Как и всегда, когда она возвращается домой от Мэри.
Джон и сам давно уже задавался мыслью, почему бы им не расстаться? Ведь они же совершенно чужие люди! У каждого из них своя жизнь, свои интересы! Они давно уже просто два чужих человека, живущих, непонятно почему, под одной крышей. Живущие под одной крышей, появляющиеся вместе на людях, спящие в одной постели… Не «спящие вместе», а именно «спящие в одной постели». Просто рядом… Дина давно уже не вызывала у Джона никаких желаний. Хотя порой, когда он замечал её красивую обнажённую фигуру, вертящуюся перед зеркалом, в душе у него что-то… Но это тут же проходило. Как только он вспоминал обо всех тех неприятных минутах, что ему довелось пережить, благодаря Дине. А что касается секса… У Джона всегда была возможность навестить свою старую подругу, с которой он неплохо проводил время ещё в колледже. Подруга эта работала в крупной компании, хорошо зарабатывала и обзаводиться семьёй не спешила. И ей тоже иногда бывало одиноко и хотелось отвлечься и поговорить о чём-нибудь, не имеющем касательства к ценным бумага, дебетам, кредитам и прочему, успевшему порядком надоесть на работе. Может быть Джон потому так спокойно и относился к своей ненормальной семейной жизни? Может быть, именно потому он и не спешил развестись с Диной? Ведь для него, по сути, ничего бы не изменилось. На Дину ему давно уже было наплевать.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
