После обеда мы с Николаем Ивановичем ушли в мой кабинет и начали работать. Понятно, что всё говорить я ему не собирался, да и не зачем. Пусть сам себе строит версии…
- Я хочу просить вашей помощи. Вы помните нашу предыдущую встречу? Там я не зря просил темы дипломов по плесени дать студиозиусам. Из этой плесени путём ферментации и последующей очистки я планирую получить МОЩНЕЙШЕЕ на сегодняшний день лекарство. Мы так его и назовём по имени грибка ПЕНИЦИЛИН.
- Да, конечно я это хорошо помню. Молодые люди у Боткина уже экспериментируют. Из министерства финансов уже и деньги пришли, работы там в самом разгаре. Они, по-моему, там и ночуют в лаборатории.
- Это хорошо, что такой темп взяли, но от лаборатории до выпуска лекарства большой путь. Я хочу сразу начать строительство фабрики. Мне нужен совет, где лучше строить и кто из вашего цеха в состоянии эти работы вести?
- А не рано ли? Ведь ещё далеко не всё понятно? Механизм действия не изучен как должно. Просто гибнут микробы чаще, да и то не все и не всегда.
- Ничего будут почти все гибнуть. Штамм гриба надо выбирать тщательнее. Я из Британии привезу микроскопы помощнее и всё будет видно.
- По поводу места для строительства, я бы предложил Москву, не сам город конечно, а северные пригороды, там, где железная дорога проходит, название места забыл. Ваше величество, а ещё бы одну фабрику можно построить будет? Россия большая страна.
- Можно, обязательно построим и не одну, а много, только сначала людей обучить надо. Потому я с одной и хочу начать. Москва, так Москва, пусть первая фабрика Пенициллина там будет.
- Только ведь это не все вопросы. Я тут документ один подготовил. Мне очень важно ваше о нем мнение.
Не очень ли резко взято. Посмотрите его, пожалуйста. Я дал проект высочайшего указа Пирогову.
Он поправил пенсне и стал читать….
Через десять минут Николай Иванович рассмеялся, откинувшись на спинку кресла.
- Мне нравиться! Мы хирурги так и приучены поступать. Для сомнений часто просто нет времени. Я за ваш
указ обоими руками голосовать буду и всячески его поддерживать. Вот этот момент, мне особенно
понравился, насчёт микробной теории болезней. Уверен, что весь Российский медицинский мир вас поймёт и поддержит. А то, что студенты будут по горам и весям ездить, так ведь они на то и клятву Гиппократову давали и для учёбы от этого только польза будет. Я вам и кандидатов на поездку в Пастеровский институт подберу, это вместе с Боткиным обдумаем. Сколько вы человек отправить планировали?
- Я сказал, что о количестве не думал, потому жду рекомендаций.
- Дело тут тонкое. Здесь специалисты нужны. Надо контролировать многие моменты, потому важно от каждого института не менее двух медиков и одного двух ветеринаров направлять. Медики одни не справятся.
- Так и поступать будем.
Я подправил проект высочайшего указа и положил его на стол. Мы оба раскурили трубки я дёрнул колокольчик и попросил Володю принести напитки. Коньяк был хорош и взбодрил необыкновенно.
- Николай Иванович, а ведь и это ещё не всё. Мне ещё ваш совет нужен. Надо подвести ваших или Боткина студентов к открытию ещё одной плесени, грибов Streptomyces globisporus streptomycini. СТРЕПТОМИЦИНУ по нашему, так я его назвать планирую.
- Этот антибиотик, (я впервые в нашем разговоре употребил этот термин) имеет несколько другую направленность действия и он эффективен против туберкулёза лёгких. Венерической гранулемы. Туляремии. Чумы. Бруцеллёза.
Пирогов как-то странно на меня посмотрел, о чём-то задумался, а потом сказал.
- Пенициллин Боткина студенты открывать будут, он лечениями занимается, я же и мои последователи, отрезаем и зашиваем. Пусть, тогда и этот как вы сказали, Стрептомицин, Боткина ученики открывают. Достойные кандидаты у него есть. Есть и трудолюбие, и ум и одарённость. Его на тех же фабриках выпускать можно будет?
Я ответил, что да, только в других цехах и технологии извлечения и очистки различны будут.
- А нельзя ли на тех же производствах ещё и научные и учебные лаборатории построить?
Я разложил типовой проект ферментационного цеха по производству стрептомицина, перевел, проставил на нём примерные размеры (в футах, они естественно в метрах были) по строительной части, потом по оборудованию… Нам обоим стало ясно, что размеры надо уменьшать. Такой завод в 1864 году построить ещё было нельзя. Ещё некоторое время поработав с чертежами, мы привели всё во временное соответствие. Теперь можно будет и строить. На плане рядом появилась лаборатория, виварий, две учебные аудитории и даже маленькое общежитие.
Николай Иванович был очень возбуждён, открывшимися перспективами, но мне его "охладить" пришлось. Дело в том, что грибам, как пенициллина, так и стрептомицина нужна для подкормки глюкоза. Причём в количествах значительных. Даже для одного типового заводика 60-х годов, 20-го века глюкозы в этом времени не хватило бы. Для очистки нужны ещё реактивы, которых пока нет. Я рассказал о будущих проблемах и объяснил, что завод строить будем, поэтапно, сначала лаборатории, потому что работать пока в них прийдёться. Для таких заводов нужны ещё заводы-комплексы органической химии, которые ещё не построены. Мне даже показалось, что Пирогов очень сильно расстроился, но он быстро собрался, и даже по своему прокомментировал ситуацию.
- Да, за всё платить надо. Природа матушка, так просто ничего не отдаёт.
Я решил, что патриарх Российской хирургии, уже достаточно успокоился и решил задать свой, последний на сегодня вопрос.
- Каковы успехи по созданию будущего Министерства здравоохранения России?
Николай Иванович, сказал, что все вопросы уже обговорены, по многим есть благоприятные решения, есть ещё спорные моменты, а самым спорным будет, безусловно, кого назначить Министром. Надо, что бы и человек был известный и что бы не принадлежал ни к одному из медицинских направлений, дабы объективность суждений имел. В этот момент у меня родилась блестящая идея.
- Мой брат Александр, на том посту всех бы устроил?
Пирогов обещал подумать. Время ещё было. Мне, однако, показалось, что такое решение проблемы ему понравилось. Тематика встречи была исчерпана. Мы тепло распрощались, мне пожелали счастливого путешествия в Британию, я пожелал здоровья и успехов всем коллегам Николая Ивановича….
И тут я вспомнил….
- Николай Иванович! У вас есть друзья в Одессе?
- Да конечно.
- Это хорошо.
- Через несколько месяцев туда должно прийти греческое судно "Глория", на борту, помимо всего прочего, будет не обычный груз. Две бочки масла чайного дерева. Эта его разновидность (Melaleuca alternifolia) произрастает, только в Австралии. Это очень мощный антисептик и вообще чудесное многофакторное средство. С ним ещё капитан Кук познакомился. Я когда давал задание на его приобретение написал вашу фамилию, как получателя. Его главный недостаток, малое время хранения около полугода, да и то в тёмной посуде. Учитывайте, что пока оно из Австралии в Британию попадёт, а потом к нам не менее двух-трёх месяцев пройдёт. Вот тут я вам записку приготовил, где все свойства этого эфирного масла описаны и показания к его применению. Как будет время, посмотрите, пожалуйста. И познакомьте с этим средством ваших коллег.
Мы ещё раз попрощались, и Пирогов ушёл. Так прошёл ещё один день Нового Года.
Историческая справка
Бабухин Александр Иванович
1827 года рождения выпускник 1859 года медицинского факультета Московского университета- русский гистолог, бактериолог и физиолог, педагог, профессор (с 1865 года), основатель московской гистологической школы гистологов. Внёс большой вклад в развитие физиологии, гистологии и бактериологии.
Забелин Иосиф Викентьевич
1833 года рождения 1859 окончил курс Императорской медико-хирургической академии с золотой медалью и был оставлен при академии для дальнейшего усовершенствования. В 1861 получил степень доктора медицины, звание приват-доцента фармакологии и командирован за границу на 2 года. В 1870 Забелин совместно с профессорами Богдановским, Рудневым и Заворыкиным стал издавать "Журнал нормальной патологии и гистологии", а в 1877 начал сам издавать "Современный лечебник", в котором помещались все работы из фармакологической лаборатории.
Бритнев Михаил Осипович
1822 года рождения. С 1840г. занимался предпринимательством в Кронштадте. Построил несколько плавучих кранов для разгрузки судов. Позднее эту идею взяло на вооружение морское ведомство. В 1862г. организовал регулярное пароходное сообщение Кронштадт-Ораниенбаум. В 1864г., чтобы продлить навигацию на линии без прорубания канала во льду для пароходов, переоборудовал свой пароход "Пайлот" в ледокольное судно. Форштевень был скошен под углом 20® ниже ватерлинии, что позволило судну ломать лёд и значительно ослабляло силу удара при встрече со льдинами. Удачная эксплуатация "Пайлота" побудила Бритнева построить 2-е подобное судно - "Бой".
