суровым и каким-то зловещим, отчего сразу бегут мурашки по спине. – Если я красавица, то вы явно – чудовище. Зачем прислали ко мне своего верзилу? Стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно более уверенно, но он предательски дрожит. Ощущаю его присутствие, отчего пальцы мгновенно становятся холодными, а во рту пересыхает. – Помочь хотел. Вчера не успел сказать. Ты так быстро убежала, – договаривает последнюю фразу с издевкой в голосе. – Всё остальное зато успели, – язвительно подмечаю я в ответ. – Ты что, все еще дуешься, что поцеловал тебя? – говорит он так, словно у нас вчера был невинный вечер, и он, как в романтических фильмах, робко украл мой поцелуй. А не зажал и облапал меня в своей тачке. –Угуу. А еще предложили переспать с вами за деньги. Лысый хмыкает и ерзает от неловкости. Он явно не жаждет быть в курсе деталей нашего вчерашнего свидания. – Вот видишь, как мы уже стали с тобой близки. А ты все на “вы”, – мурлыкает он в трубку, отчего становится еще больше не по себе. – Давай увидимся сегодня и уладим все недопонимания? – Нет! – выпаливаю я в трубку, почти испуганно. Потом беру себя в руки. – Я не могу! М-мне к зачету готовиться надо. Господи, что я несу! Какие зачеты? Я в принципе не собираюсь больше с ним видеться! – Да брось, Саш, выходные же. Заеду за тобой в девять, – говорит он, давая понять, что это не обсуждается. Собираю всю свою решимость в кулак и отвечаю: – Дмитрий, услышьте меня, наконец, ПОЖАЛУЙСТА! Я не хочу больше с вами встречаться! И подарки мне ваши не нужны. И деньги тоже! – чеканю я каждое слово в трубку. Но сердце замирает. Теперь, наоборот, меня бросает в жар. Чувство, что я играю с огнем. В ответ он молчит. А я напряженно вслушиваюсь в тишину. – Кто-то должен приручить тебя, Саша, – говорит он вкрадчиво, и я слышу его хищную улыбку, от которой пробегает холодок по спине. – Но это точно будете не вы! – срывающимся голосом выпаливаю в трубку. – Это мы еще посмотрим, – отвечает он невозмутимо. – Сегодня в девять. И отключается. Смотрю на экран в шоке, почти не моргая, пока тот не гаснет. Какое нахрен в девять?! Мамочки, что же делать? Нервно кусаю щеку, ощущая, как меня прошибает ледяной пот. Мысли судорожно мечутся в голове. Ну и пусть приезжает. Я просто не выйду! А что, если он вломится ко мне домой? Он может? Да, он, блин, может. А меня не будет дома! Останусь сегодня у Катьки. Блин, да это вообще уже противозаконно! Сталкер несчастный. Из меня вырывается то ли стон, то ли рык отчаяния. Лысый косится на меня в зеркало заднего вида. – Да что вообще происходит?? – яростно кричу и бью кулаками в кожаное сиденье. Лысый вздрагивает и опасливо смотрит на меня. Потом дергает плечами и с пониманием констатирует: – С Боссом лучше не спорить. – Я вас не спрашивала! – рявкаю на него. – Вот зря ты так, – обиженно отвечает он. – Я всего лишь делаю свою работу. – Когда труп мой закапывать будете, тоже так скажете? – спрашиваю его злобно. Он смотрит на меня, вытаращив глаза. – Тьфу на тебя, дурная, – говорит он и замолкает. Я обессиленно откидываюсь на спинку сиденья. Чувствую себя, словно по мне каток дорожный проехался. Качаю головой. Просто отказываюсь верить в происходящее. Тут автомобиль останавливается. В окне с удивлением вижу корпус истфака. Даже не заметила, как доехали. – Все, конечная! – говорит Лысый, будто мы в маршрутке, а не в мерседесе, и переключается на нейтралку. – Ты надолго? – У меня две пары, – бубню я и тут же спохватываюсь. Я же собиралась скрыться от него после занятий. Да плевать уже! Голова идет кругом. – Запиши мой телефон. — говорит Лысый. — Позвони, как будешь заканчивать. Я, пока, пожру съезжу. Забиваю его номер. Пусть будет. Может, пригодится потом, как свидетель. А точнее, соучастник. Будет давать показания, когда засужу его вместе с Извращенцем. Точно! Надо идти в полицию и заявление писать. Вылезаю из тачки и ловлю любопытные взгляды студентов, толпящихся у входа в корпус. Уже перечирикиваются, как воробьи на ветке. Мда, ну, супер. Представляю, какие слухи теперь начнутся. Сжав челюсти и опустив глаза, шагаю к входу. Навстречу вылетает Катька и кидается мне на шею. А затем, когда мы заходим под аркаду истфака, приобнимает за плечи и нетерпеливо визжит в ухо: – Это что, он?? Быстро все выкладывай! На Кате модный наряд, состоящий из черного мини-платья и серого жакета «с мужского плеча». А кроссы стоят, как три моих стипендии. Всегда завидовала ее необъятному гардеробу. Хорошо, когда твои предки большие шишки в Смольном. Проходим через турникет, показываем студенческие щупленькому охраннику. Впервые осознаю, что даже тут не могу быть уверена в своей безопасности. Хочется сжаться в комок, и чтобы все от меня отстали. – Да нечего выкладывать, — раздраженно бормочу в ответ. — Встряла я конкретно. Катя непонимающе смотрит на меня, хлопает глазами: – В смысле? Что случилось? – Зря я тебя послушала. Не надо было мне туда идти, – я хватаюсь за старинные резные перила и начинаю ковылять вверх по лестнице. Катя меня догоняет, хватает за руку, призывая остановиться. Затем смотрит испуганными глазами и прижимает мою ладонь к своей груди: – Сашенька, он что, обидел тебя? Смотрю на перепуганное лицо подруги. Пытаюсь подобрать подходящие слова. Блин, теперь если я скажу, что он просто поцеловал меня, она точно посмеется. – Все сложно, – выдыхаю я. – Но он настоящий маньяк. И теперь преследует меня. Я возвращаю свою руку и принимаюсь снова подниматься, чеканя каждый шаг по каменным ступеням. – Я ничего не понимаю! – хмурится Катька и мотает головой. – Ты можешь все рассказать по порядку? Добравшись до лестничного пролета, со старинной желтой плиткой и арочным окном под три метра в высоту, скидываю тяжелую сумку на пол и облокачиваюсь о широкий подоконник. Раздумываю минуту, как же лучше все рассказать. Да и стоит ли. – Если снова начнешь обзывать меня дурой – ты мне больше не подруга! – предупреждаю ее. Она закатывает глаза, словно я сказала какую-то глупость, и забирается рядом на подоконник. – Да говори уже.
