Один-один, плутовка! Надо же, как уела!
Дроиды, как по мне, самое великое изобретение времени, куда я попал. И воду носят, и костюмы создают, и даже могут человека до капсулы дотащить. В общем, наблюдал я это неинтересное событие переноски не друга, но союзника по имени Морган просто потому, что а чем ещё заняться, пока твоя команда готовится к прыжку через вечность. А я всё так же подключен в слиянии с кораблём, и могу наблюдать все процессы. Если в это время, конечно, не пилотирую полёт.
ИскИн уже проложил курс, предоставил мне программу ключевых команд и воздействий, и мне просто осталось всё это изучить.
Начав вникать, я понял, что ничего не понял, даже несмотря на свои нейромодовые знания и навыки. Всё-таки практика и личный опыт — вещь незаменимая даже в таких «читовых» условиях обучения.
Поэтому выход был один, действовать чётко по инструкции бортового компьютера, нажимая на «кнопки» и выполняя манёвры как задумано. Шаг влево, шаг вправо — реальная смерть, а не присказка.
Ну, теперь точно — попиздовали.
Пошёл обратный отсчёт, передо мной во внутреннем взгляде дополненной реальности замелькали данные, символы показателей и ресурсов системы, а ещё процентная вероятность успешного исхода невольной авантюры.
И что бы вы думали, какая именно, эта вероятность? Двадцать пять процентов! «Высокая цифра для смертности, но и высокая — для шанса добраться до цели» — дословно вспомнил я слова спящего сейчас невинным сном младенца командора у нас в капсуле, на борту.
Эх, была не была! Всё равно других путей нет.
И тут я позавидовал спящим.
Потому что корабль рванул через гипер, заставляя и меня чуть ли не собственным телом испытывать отсутствие пространства-времени как таковое, и такой опыт я не пожелаю никому. Экзистенциальный вопрос о жизни и предназначении перестаёт существовать, когда ты лично окунулся в не-бытие, и теперь я точно знаю, что пилоты космических кораблей в этой реальности не страдают поисками смысла жизни. Они просто дико хотят жить, знать, что они реальны. Такой опыт настолько ломает нашу уверенность в реальности бытия, что любая важность чего бы то ни было, кроме самого факта что ты жив, ты видишь, слышишь, осязаешь и обоняешь запахи, что ты в сознании, и реальность вокруг тебя вообще есть, не важно какая… Любая значимость уже не имеет сверх-важности. Для тебя не существует проблемы, если ты не решил сам поиграть в это бремя страстей человеческих.
Кто его знает, это мой личный опыт, либо каждый пилот преисполняется благодати, пройдя такое. И узнать я смогу о том, есть ли похожие откровения после гипера, только когда мы успешно завершим миссию на Дэгар, да ещё и сможем выбраться с него.
А в том, что мы сможем выбраться и дальше, у меня после пережитого сомнений не было.
У меня вообще не было ни мыслей, ни чувств. Выпрыгнув вместе с кораблём из гипера, я безучастно сидел в своём ложементе и не обращал внимания на происходящее вокруг.
А вообще надо было бы.
Глава 8
Невероятное зрелище.
Я очутился в космическом пространстве, наполненном многочисленными обломками конструкций, большими и маленькими, явно искусственного происхождения — не камни и не астероиды. Хотя и их хватало повсюду, каменная крошка, плюс куча искр летает, каких-то непонятных, между объектами.
Картина разрушения впечатляла.
Большой был корабль, похоже… А, нет, это Станция, наша Станция — к тому же бывшая уже.
Моё сознание, напомню, было в слиянии с кораблём, и я по факту сейчас сам висел в космическом пространстве, среди всего этого многообразия останков и космического мусора. Повстанцы-ополченцы неплохо так повеселились с ответным ударом по оккупантам.
И вот тут до меня дошло.
На Станции была база имперских оккупантов карательной акции против правящего клана Дэгара.
Теперь, из ИНФОбаза, я знал, что Дэгар — это название не только планеты-цели, но вообще обозначение всей звёздной системы. Вся система, конечно, в имперском ИНФОбазе имела буквенно-номерное название, которое мне было не просто лень запоминать, я даже читать этот длинный ряд символов, категорически похожий на пи в периоде, не стал до конца.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Совершенно логично, что поэтому и местные, и вообще все разумные существа данную систему между собой, вне документации, называли попросту Дэгаром.
Основная, главная планета-центр системы, на которой располагался управленческий центр, цитадель всего колониального поселения, имела собственное имя «Дэгар», остальные планеты имели просто порядковые номера в зависимости от того, в какую сторону от звезды шли эти планеты по отношению к Дэгару. Например, Дэгар-1, Дэгар-2 располагались между Дэгаром и звездой системы, а Дэгар+1, Дэгар+2 и далее до десяточки — шли по направлению от звезды и сразу за Дэгаром, как наши Юпитер, Нептун и Плутон, например.
Всего в системе было 13 планет, основной Дэгар, как и Земля, шёл третьим от звезды.
Данная особенность, кстати, являлась решающей во время освоения большого космоса человечеством, так как позволяла идти на экспансию по пути наименьшего сопротивления: схожие планетарные звёздные системы, коих, оказывается, миллионы в нашем безграничном космосе, позволяли избежать терраформирования и долгих ирригационных процедур, которые сильно оттягивали бы ресурсы и силы человечества, замедляя территориальное освоение космоса. Ебать, какой я умный теперь. Такие вещи о мире знаю, просто поверхностно просмотрев базу данных, загруженную мне ещё незабвенной Степанидой, в оружейной лаборатории.
К чему я это всё вообще?
До меня дошло самое главное: Станция была захвачена имперскими представителями власти, Дэгар был просто разрушен в ноль, включая все информационные и управляющие мирные системы, не говоря уже об экономике и всей инфраструктуре. Имперские власти полностью уничтожили связь остальных планет с Дэгаром на всех уровнях, а эти планеты фактически были зависимы от центра по всем фронтам. Разрушат Дэгар — остальным не выжить.
Естественно, при полной дезинтеграции центрального Дэгара все остальные точки системы планет подняли на уши весь свой военно-космический флот, отогнали «птичек» имперского флота к границам системы и поливали уже саму Станцию со всеми, кто в ней засел, непрерывным огнём. Подозреваю, что никто до центрального пункта на эскортном крейсере, где размещается всё управляющее звено офицерского состава и остальные сопровождающие структуры, так и не добрался.
Силы повстанцев невелики, но разворачивать открытое противостояние в космосе со стороны имперцев против них — значит провозгласить геноцид целого народа.
Я тут среди армии защитников системы, утюжащих Станцию с захватчиками, оказался в корвете командора.
На корвете опознавательные знаки флотилии имперских захватчиков.
Сейчас меня будут снова бить. Бить всем тяжелым вооружением, всеми аннигиляторами и нейтрализаторами орбитальных бомбардировщиков и межпланетных истребителей, которые ощерились одновременно, как единый организм, на меня, такого беззащитного и одинокого посреди всего того плацдарма разрушений, в который я вывалился из гипера. И обратно в этот гипер я, пожалуй, не вернусь. Да и не смог бы уже, ресурс корабля на исходе, по всем пунктам…
С одной стороны, ещё не отойдя от подключения «к осмосу» напрямую, без посредников, я понимал всю тщетность происходящего, и всю бессмысленность как игр одной стороны (имперцев), так и возмущения другой стороны (дэгарцев). И всю тщетность бытия, подталкивающую к тому, что и жить-то, в принципе, не обязательно.
Но своя шкурка после экзистенциального "прихода" в гипере теперь мне стала не просто дорога, я ощутил просто феноменальную потребность ЖИТЬ. Причём жить с размахом, наполняя всё свое время, всю свою сущность смыслом и делами, которые докажут в первую очередь мне самому, что я не тварь дрожащая, и право имею.
Ага, ну так вот.
Очко у меня играет в общем конкретно и капитально, обозревая окрестности и расстановку сил, со всеобщим вниманием в одну точку. И точка эта — я. Такая маленькая, по сравнению с масштабами даже не Вселенной, а просто хотя бы конкретно этой звёздной системы.
