Достойное объяснение, хотя Стерис выдала его как-то слишком уж быстро. Все дело в частом повторении или Ваксиллиуму померещилось? Так или иначе, дальнейшее обсуждение было прервано, когда лорд Хармс поднялся, приветствуя дочь.
Обменявшись рукопожатием с лордом Хармсом, Ваксиллиум взял за руку Мараси, поклонился и только потом сел. Стерис начала беседовать с отцом о тех, кто, как она заметила, присутствовал либо отсутствовал. Опустив локти на стол, Ваксиллиум слушал вполуха.
«Такое огромное помещение тяжело защитить, – машинально думал он. – Снайперы на тех балконах сработали бы, но понадобилось бы по несколько на каждом, и чтобы еще наблюдали, не забрался ли кто-то под другой балкон».
Любой с достаточно мощным пистолетом – или правильными алломантическими силами – мог снять снайперов снизу. Впрочем, колонны под балконами также представляли собой неплохое убежище.
Чем больше укрытий, тем лучше для тех, кого превосходят числом. Не то чтобы кто-то хотел угодить в подобную ситуацию, но Ваксиллиуму редко доводилось оказываться в передрягах, где дело обстояло иначе. Так что он обычно выискивал укрытие. На открытом месте преимущество оказывалось на стороне тех, кто выставлял большее число людей с оружием. Но как только ты мог спрятаться, навыки и опыт начинали компенсировать недостающее. Возможно, этот зал не так и плох, если в нем драться. Он…
Ваксиллиум колебался. Что он делает? Он уже принял решение. Неужели придется проходить через это каждые несколько дней?
– Мараси, – обратился Ваксиллиум, заставляя себя начать разговор, – ваша кузина сказала, вы поступили в университет?
– Я на последнем курсе.
Он ждал продолжения, но не дождался.
– И как проходит обучение?
– Хорошо. – Мараси опустила глаза, сжимая салфетку.
«Продуктивно», – со вздохом подумал Ваксиллиум.
К счастью, приближался официант. Худощавый мужчина начал наливать им вина.
– Суп вскорости подадут, – сообщил он с легким террисийским акцентом, выделяя гласные и слегка в нос.
Услышав этот голос, Ваксиллиум застыл.
– Сегодня, – продолжал официант, – у нас восхитительно приправленный суп-пюре из креветок с толикой перца. Думаю, вы получите от него немалое удовольствие. – Он взглянул на Ваксиллиума, весело сверкнув глазами.
«Террисиец» был в парике и с фальшивым носом, но его глаза принадлежали Уэйну.
Ваксиллиум тихонько застонал.
– Милорду не нравятся креветки? – в ужасе спросил Уэйн.
– Суп-пюре очень вкусный, – заметил лорд Хармс. – Я уже пробовал его на другом приеме у Йоменов.
– Дело не в супе. Просто я вспомнил, что забыл кое-что сделать, – пояснил Ваксиллиум.
«Кое-кого придушить».
– Я вскоре вернусь с вашим супом, милорды и миледи, – пообещал Уэйн.
В ушах у него оказались даже имитации террисийских серег. Разумеется, Уэйн, как и Ваксиллиум, был отчасти террисийцем – об этом свидетельствовали их ферухимические способности. Такое встречалось редко; хотя почти пятая часть Первоначальных являлись террисийцами, они редко сочетались браком с представителями других народов.
– Этот официант не показался вам знакомым? – спросила Мараси, поворачиваясь и провожая его взглядом.
– Наверное, он прислуживал нам, когда мы были тут в прошлый раз, – предположил лорд Хармс.
– Но я не была с вами в прошлый…
– Лорд Хармс, – встрял Ваксиллиум, – ничего не слышно о вашей родственнице? Той, которую похитили умыкатели?
– Нет, – ответил Хармс, глотнув вина. – Разрушитель бы побрал этих воров. Подобное абсолютно неприемлемо. С таким поведением им не следовало выбираться из Дикоземья!
– Да, – подхватила Стерис, – в самом деле, подобные случаи подрывают уважение к полицейским силам. Грабеж в пределах города! Ужасно.
– А как это? – Мараси даже подалась вперед. – Лорд Ладриан, каково жить там, где нет закона? – Она казалась искренне заинтересованной, хотя заработала строгий взгляд лорда Хармса – видимо, за то, что напомнила о прошлом Ваксиллиума.
– Иногда приходилось трудновато, – признался Ваксиллиум. – Некоторые там искренне верят, что можно просто так брать все, что им хочется. Они на самом деле удивлялись, когда кто-то вставал у них на пути. Я будто становился какой-то внезапной преградой, человеком, который не понимал, в какую игру они играют.
– Игру? – переспросил лорд Хармс, нахмурившись.
– Фигура речи, лорд Хармс. Видите ли, все они считали, что если ты обладаешь умениями или хорошо вооружен, то можешь брать, что вздумается. Я был и тем и другим, но вместо того, чтобы брать, – останавливал. Им это казалось непостижимым.
– Очень смело с вашей стороны, – заметила Мараси.
Ваксиллиум пожал плечами:
– Честно говоря, дело не в смелости. Все получалось как-то само собой.
– Даже когда вы остановили Поджигателей?
– Они были особым случаем. Я… – Он замер. – Как вы об этом узнали?
– Рассказы о случившемся постепенно доходят и сюда. – Мараси покраснела. – Из Дикоземья. Большинство из них кто-то записывает. Записи можно найти в университете или в правильных книжных лавках.
– А-а. – Чувствуя неловкость, Ваксиллиум взял свой бокал и сделал глоток.
И что-то скользнуло в рот. Он чуть не выплюнул все от изумления. Сдержался. С трудом.
«Уэйн, я тебя точно придушу».
Притворно закашлявшись, Ваксиллиум незаметно переместил предмет в кулак.
– Что ж, – сказала Стерис, – надеюсь, констебли вскоре расправятся с этими головорезами и мы вернемся к миру и законности.
– Это вряд ли, – возразила Мараси.
– Дитя, – строго проговорил лорд Хармс. – Хватит, пожалуй.
– Я бы хотел выслушать ее, милорд, – вступился Ваксиллиум. – Ради поддержания беседы.
– Ну что ж… хорошо…
– Просто у меня была одна теория, – зарумянившись, с воодушевлением продолжала Мараси. – Лорд Ладриан, когда вы были законником в Везеринге, сколько примерно человек там проживало?
Ваксиллиум осторожно ощупал предмет. Это оказалась гильза, запечатанная воском.
– Ну, в последние годы оно быстро растет. Но большую часть времени, я бы сказал, держалось в районе полутора тысяч.
– А окружающие территории? Все места, которые вы патрулировали, где не было собственных законников?
– В целом где-то тысячи три. Трудно сказать. В Дикоземье многие кочуют. Ищут залежи минералов или место, где можно основать ферму. Рабочие переходят от одного нанимателя к другому.
– Давайте остановимся на трех тысячах, – предложила Мараси. – А сколько было тех, кто вместе с вами стоял на страже закона?
– Пять или шесть. Как когда. Уэйн и я, и Барл почти все это время. И еще несколько человек то появлялось, то исчезало.
«И Лесси», – подумал Ваксиллиум.
– Предположим, шестеро на три тысячи человек, – рассуждала Мараси. – С такими числами легко работать. Один законник на пятьсот человек.
– В чем смысл всего этого? – страдальческим тоном поинтересовался лорд Хармс.
– Население нашего октанта – около шестисот тысяч, – объяснила Мараси. – Применив ту же самую пропорцию, которую описал лорд Ладриан, мы должны иметь около двенадцати тысяч констеблей. Но их нет. Когда я в последний раз просматривала цифры, их было приблизительно шесть сотен. Итак, лорд Ладриан, ваши дикие пустынные края на самом деле имели в два раза больше законников, чем мы здесь, в городе.
– Хм, – только и нашелся что ответить Ваксиллиум.
«Странно, что состоятельная девушка владеет подобной информацией».
– Я не пытаюсь преуменьшить ваши достижения, – быстро заговорила Мараси. – У вас, скорее всего, был и более высокий процент правонарушителей, поскольку репутация Дикоземья привлекает соответствующих людей. Но думаю, что все дело в восприятии. Как вы и сказали, за пределами города люди ожидают, что преступления сойдут им с рук. Здесь же они более осмотрительны и у многих преступлений более скромные цели. Вместо того чтобы ограбить банк, грабят дюжину людей, когда те ночью возвращаются домой. Природа городской среды такова, что в ней проще спрятаться, если совершать только преступления, которые не превышают определенный уровень заметности. Таким образом, жизнь в городе на самом деле опаснее, что бы люди ни думали. Готова поспорить, и убийств здесь больше, чем в Дикоземье, – в процентах по отношению к общему населению. Однако в городе происходит столько всего, что люди меньше обращают на это внимание. И наоборот, когда убивают в маленьком поселке, это подрывает всю его жизнь – пусть даже мы имеем дело с единственным убийством за много лет. Кроме того, нельзя забывать, что бо́льшая часть мирового богатства сконцентрирована в нескольких районах Эленделя. Богатство привлекает людей, которые ищут удачу. Существует множество причин, по которым город более опасен, чем Дикоземье. Просто мы притворяемся, что это не так.
«Любопытно, – подумал Ваксиллиум. – Стоит ей начать говорить, и она больше не кажется робкой».
