еще и рога ему наставляет при каждом удобном случае, об этом весь город знает, кроме него. Ну, как обычно, муж всегда узнает все последним.
С этим сблизиться не получится, там женушка всех отпугнет, следит внимательно. С ней самой тоже вряд ли удастся найти общий язык — станет шипеть и плеваться ядом.
Кто там еще? Полоумная старуха с великовозрастной дочкой, две деревенских сестры-тетехи… ага, старый школьный друг. Ну, возможно, и будет от него какая-то польза. Хотя… уж больно немолод, прилично за восемьдесят.
— Кто в Козловске выходит? — стукнула в дверь проводница. — Через сорок минут остановка!
Ксения едва успела привести себя в порядок и наложить экспресс-макияж. На перрон славного города Козловска, однако, сошла интересная, знающая себе цену успешная молодая женщина, в отлично сидящем брючном костюме, с сумкой известной фирмы и с дорогим чемоданом на колесиках.
— Помощь нужна? — разлетелся к ней носильщик.
— Обойдусь, — коротко ответила Ксения. — Где тут у вас такси?
Носильщик показал и даже проводил пассажирку до полдороги, все равно ему нечего было делать. Таксист, увидев издалека такую красотку, выскочил из машины и распахнул дверцу, аккуратно уложив чемодан в багажник.
— Куда едем, дорогая?
— В гостиницу «Золотые рога», знаешь такую?
— А как же!
Все пятнадцать минут дороги таксист разливался соловьем, какой красивый у них город, какая у него богатая история и как хорошо Ксении будет в нем отдыхать.
Гостиница, естественно, располагалась в центре города, в хорошо отреставрированном особнячке девятнадцатого века, на стоянке перед ней машин было немного, из чего Ксения сделала вывод, что гостиница по местным меркам довольно дорогая, и обычные туристы предпочитают что-нибудь попроще или вообще частный сектор. Наверху, на крыше, красовалась вывеска — название и козлиный силуэт, рога, наверно, и правда вечером горели золотым светом.
Немолодой солидный швейцар распахнул двери гостиницы, и Ксения вошла в холл, где было тихо и прохладно.
За стойкой сидела веснушчатая девица не первой молодости. На лице ее была написана дежурная приветливость.
— Чем могу вам помочь? — старательно выговорила она.
— Разумеется, дать мне номер. — Ксения сделала вид, что удивилась. — Чем еще можете вы помочь здесь, в гостинице?
— У вас забронировано?
— Нет.
— Тогда я очень сожалею, но свободных номеров нет.
Девица хотела сказать это твердо и высокомерно, но получилось заученно, и улыбка ее не слишком красила, зубы-то надо бы подправить, а то кривоваты.
— Дело в том, что моя фамилия Голубева, — Ксения вздохнула и слегка поморщилась, — и я приехала по приглашению своей тети Анны Ильиничны Го…
Девица не дала ей договорить, она вытаращила глаза и, прикрыв рот ладошкой, вскрикнула:
— Ой! — что было совершенно непрофессионально.
— Что с вами? — холодно спросила Ксения. — Вы можете позвонить в номер к тете и сообщить ей, что я…
— Да ведь она умерла! — бухнула девица и тут осознала, что так нельзя делать, и еще больше расстроилась.
— Как — умерла? Что ты несешь-то?
Ксения добавила в голос немного вполне объяснимой тревоги, но не перебарщивала, пусть знают, что ее просто так не испугать и из себя не вывести.
Девица не ответила, она остервенело жала на кнопку вызова. Прибежал толстый охранник, цыкнул на девицу.
— Она вот говорит, что она Голубева! — Девица тыкала пальцем в Ксению.
— Ваш паспорт, пожалуйста, — было видно, как охранник за стойкой потерял терпение и ткнул ошалелую девицу, которая изображала в этой гостинице портье, кулаком в бок, и та наконец громко сглотнула и перестала размахивать руками и ойкать.
Охранник внимательно пролистал паспорт и вернул его Ксении, после чего связался по рации, очевидно, с хозяйкой, потому что через три минуты явилась солидная представительная дама, одним строгим взглядом она заставила дуру-портье замолчать, а охранник при ней даже заметно похудел.
— Пройдемте ко мне в кабинет! — пригласила дама. — Там будет удобнее разговаривать.
Ксения безразлично пожала плечами и прошла за ней, оставив чемодан у стойки.
— Итак, — сказала она, — что вы можете мне сообщить? Вижу, что все не так гладко, как мне бы хотелось.
— Дело в том, что ваша… — хозяйка помялась.
— Говорите прямо! — ободрила ее Ксения. — Тетушка была мне не родная, а сводно-двоюродная. Я в жизни ее не видела и, откровенно говоря, сама не знаю, какое там у нас родство.
Хозяйка обрадовалась и кратко изложила суть дела.
— Угу, значит, нашли ее труп утром, и как она умирала, никто не видел…
— Если вы думаете, что у нас в гостинице можно так запросто разгуливать по номерам… — обидчиво начала хозяйка, — то у нас очень строгие порядки…
— Простите, но ваши порядки начинаются со стойки портье, а там…
— Вы не представляете, как здесь трудно найти приличный персонал! — вздохнула хозяйка.
— Понимаю вас, — кивнула Ксения, — смерть тетушки для вас не слишком хорошая реклама.
— Не говорите! Полиция заперла номер и до выяснения причины смерти вашей… Анны Ильиничны не разрешает его убрать.
— Разумеется, но остальные три номера на этаже ведь свободны? Так я бы хотела снять один. И я жду от вас скидку как минимум пятьдесят процентов.
— Скидку? — вскричала хозяйка, но посмотрела Ксении в глаза и согласилась.
— И последний вопрос: не подскажете, как бы мне познакомиться с родственниками?
— С родственниками? Да зачем вам? — Хозяйка поморщилась. — Один только интерес представляет, племянник Григорий. Он сейчас как раз в ресторане завтракает, я вас представлю.
Поздним утром в ресторане «Серебряное копытце» было мало народу. За столиком на двоих в углу зала доедал свой омлет незаметный лысоватый мужчина. Увидев хозяйку, которая шла впереди, он заулыбался и привстал с места:
— Доброе утро, Елена Васильевна! Вот сижу и жду, когда вы появитесь! Уж и не надеялся вас повидать!
Тон его был достаточно игрив, из чего Ксения сделала вывод, что хозяйка его как-то поощряет. Видно, думает, что он большое наследство получит, и надеется, что как-то сумеет с ним бизнес замутить. Или же хочет фабрику перекупить по сходной цене. Так-то он для нее никакого интереса не представляет. Потертый какой-то, жизнью побитый слегка.
Сколько ему? Ага, сорок два. Иные в сорок лет только жить начинают, считают, что у них еще все впереди, а такие, как этот Григорий, еще лет пять протянут, а потом уж и вовсе заплесневеют и не заметят, как старость накатит. Впрочем, с Григорием не совсем так, он-то наследства ожидает, то есть считает, что уже дождался, раз тетка умерла. Небось наобещала ему с три короба, а сама…
Ксения вдруг ощутила к этому типу легкую жалость и сама себе удивилась.
— Вот, Григорий Николаевич, разрешите вам представить еще одну вашу родственницу, — хозяйка
