— Потерпи немного,— успокаивал он животное шепотом.— Совсем немного.
Снок отреагировал очередной порцией рычания и лая, которые были успешно заглушены кожаным мешком.
Чейн заранее все продумал в гостинице. Теперь он вел наблюдение за конусообразной башней, возвышавшейся над главным зданием порта. Именно там находился кольцевой энергоизлучатель в кольце прожекторов, которые были видны днем, а сейчас погрузились в темноту.
Чейн медленно пополз в сторону порта, волоча за собой сопротивлявшееся животное. Каждый его мускул был напряжен. В любой момент могло случиться так, что он пересечет кромку энергетической ауры, создаваемой кольцевым излучателем на всей территории военной зоны космопорта. Он понимал, что как только это произойдет, события развернутся с молниеносной быстротой.
Он продолжал медленно ползти готовый в любой момент к стремительному движению. Снок все больше причинял беспокойство, но Чейн упорно тащил его за собой. Уже можно было различать огни и очертания огромных звездопланов в порту, военные корабли с мрачными закрытыми амбразурами по бортам. Было видно и невысокое здание склада.
Случилось это почти в тот момент, когда Чейн и предполагал. По всему порту раздался пронзительный вой сирены, и ожили прожектора. Лучи света вскоре метнулись в его сторону. Приводимые в действие и нацеленные компьютерами, связанными с кольцевым энергоизлучателем, они могли быстро перемещаться. Но приобретенные на Варне рефлексы давали Чейну некоторые преимущества. Как только взревела сирена, он начал стремительно действовать.
Он сорвал правой рукой мешок и ошейник со снока, бросился плашмя на землю, накрыл себя куском сероватой ткани и замер.
Отпущенный на волю снок помчался через территорию военной зоны крупными пружинистыми скачками, неистово лая и подвывая. На нем мгновенно скрестились два прожектора? а остальные образовали своими лучами по всему периметру зоны сложную, математически запрограммированную конфигурацию.
Чейн лежал совершенно неподвижно, стараясь выглядеть обычным бугорком на земле.
Он услышал, как в зону на большой скорости примчался скиммер и остановился на некотором расстоянии от него. Услышал он и неистовый лай удалявшегося снока.
Кто-то в скиммере крепко выругался, кто-то расхохотался. Машина ушла в том же направлении, откуда прибыла.
Прожекторы, еще немного пошарив лучами, погасли.
Чейн продолжал тихо лежать под куском материи. Через три минуты прожекторы неожиданно снова вспыхнули, прошлись лучами по зоне и снова погасли.
Только теперь Чейн вылез из-под материи, ухмыльнулся, свернул ее в рулон.
— У Звездных Волков даже дети могли бы туда проникнуть,— говорил он накануне Дайльюлло, после предварительной разведки. Но это было просто мелким хвастовством после первого шага, который он тогда сделал. Остальная часть работы вовсе не для детей.
Осторожно Чейн двинулся к складу, старясь чаще держаться в тени и используя свою маскировочную материю всякий раз, когда останавливался, чтобы прислушаться. Склад, представлявший собой невысокое металлическое помещение с плоской крышей, по-видимому, не охранялся, но, если в нем содержалось что-то важное, то, наверняка, имелись хитроумные устройства для обнаружения злоумышленника.
Потребовался почти час, прежде чем Чейн смог попасть в склад, погруженный в темноту. Проник он туда через крышу. Для этого вначале использовал миниатюрный чувствительный прибор, чтобы определить свободный от сигнальных устройств участок крыши, а затем применил атомет, прикрытый чехлом, чтобы вырезать аккуратный круг. Если, уходя, этот круг потом вставить на прежнее место, то произведенное вскрытие долго нельзя обнаружить.
Чейн вынул из кармана фонарик и тонким пучком света прошелся вокруг. Прежде всего он заметил, что выгруженные с транспортного корабля клети не были распакованы.
Около клетей на длинном столе со скрещенными ногами стояли три предмета. Чейн всмотрелся повнимательнее. Обошел вокруг стола, чтобы рассмотреть их со всех сторон. Снова уставился, недоуменно покачал головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Через его руки в свое время прошло много всяких необычных трофеев. И ему казалось, что он может безошибочно определить, или, по крайней мере, понять назначение почти любой вещи, сказать, из какого материала она сделана.
Но эти три предмета его озадачили.
Они были сделаны из одного и того же материала — металла, чем-то похожего на светлое, твердое золото. Такого металла Чейн никогда раньше не встречал. По форме предметы были разные. Первый — сверкавшая спираль рифленой ленты, поднимавшаяся словно змея на высоту трех футов. Второй — похожее на атомиум сооружение из девяти небольших шаров, жестко соединенных между собой, короткими, тонкими стержнями. Третий — усеченный конус, широкий и массивный у основания, без каких-либо отверстий и украшений. Внешне предметы были довольно красивы и могли сойти за изделия прикладного искусства, но интуиция подсказывала Чейну, что у них иное назначение, а вот какое — он не мог себе представить.
Все еще недоуменно покачивая головой, Чейн напомнил себе, что в его распоряжении отнюдь не вся ночь. Он вынул из поясной сумки миникамеру и небольшой, но удивительно умный прибор, которым его снабдил Дайльюлло,— портативный анализатор, чувствительные лучи которого, проникая между молекулами, исследуют вещество и выдают довольно точную характеристику его основных компонентов. Чрезвычайная миниатюрность прибора ограничила сферу его применения, но там, где он используется, ему цены нет. Чейн приставил сенсорные выступы прибора к основанию золотистой ленточной спирали и включил прибор, а затем стал быстро щелкать своей маленькой фотокамерой.
Усеченный конус загораживал часть десятишарного атомиума. Чейн протянул руку и отодвинул конус... металл оказался гладким как атлас, неприятно холодным и удивительно легким. Чейн наклонился мимо конуса, чтобы прицелится глазком фотовспышки на золотистые шары атомиума. И вдруг остолбенел.
Из темноты склада донесся тихий шепот.
Чейн резко повернулся на пятках, бросил руку на станнер под курткой и повел лучом фонарика по всем углам. ОН увидел все те же загадочные золотистые предметы и штабели стандартных ящиков, используемых в космических перевозках.
Ничего больше. И никого.
А шепот стал понемногу нарастать. Словно кто-то, или что-то, пытался бормотать с придыханием. На этот раз Чейн определил источник шепота. Он шел из конуса.
Чейн отступил назад. Конус, попавший в луч фонарика, блестел и был недвижим. Однако исходивший из него шепот стал громче.
Более того, теперь из конуса пошел еще и свет, словно излучаясь чистым металлом. Это был необычный свет, он представлял собой вращающийся завиток мягкого раскаленного добела пламени. Непрерывно струясь из конуса, завиток поднимался все выше и выше, превратившись
потом в огромный светлый венец, повисший в нескольких футах над головой Чейна.
Совершенно неожиданно венец рассыпался на несметное количество крошечных звездочек.
Шепчущий голос зазвучал громче. Крошечные звездочки посыпались дождем вниз. Они не были простыми искрами или крупинками света: каждая отличалась от другой, каждая походила на настоящую, но невероятно уменьшенную звезду.
Они кружились и плавали вокруг Чейна, однако он не ощущал их прикосновения. Несметное число красных гигантов и белых карликов, дымчато-оранжевых солнц и адски раскаленных квазаров... — все это выглядело так реально, что на какой-то момент Чейн утратил понимание, где он находится. Ему казалось, что это были подлинные звезды, а он, гигант, стоял в каскаде вращающихся солнц.
Бормочущий голос еще больше усилился, и теперь Чейн мог расслышать в нем странные, неравномерные ритмы.
Кто-то (а может быть что-то) пел?
Чейн вдруг понял, какая надвигается на него опасность. Ведь если в складе имеются срабатывающие на звук сигнальные устройства, то они как раз сейчас и могут вступить в действие.
Чейн потянулся к корпусу, чтобы поискать на нем какой-нибудь выключатель. Но рука его еще не дотянулась до корпуса, как кружившие вокруг звездочки исчезли, и шептание прекратилось.
