Что «ладно же», она додумать не успела. Уснула тяжелым тревожным сном.
Наутро ее ждала похожая мизансцена. Он проснулся. Умылся. Побрился. Чмокнул ее в щечку. И отправился завтракать.
«Может, он импотент?» – гадает Крылова, торопливо допивая чай в ресторане перед выездом.
Так вот и завязалась между ними какая-то невидимая миру интрига, незримая борьба характеров. Людка, привыкшая к мужскому поклонению, возмущена его безразличием. А он, судя по всему, и в ус не дует: «Я не я и лошадь не моя!»
«Ну, погоди же! – думает она, надевая новые шортики. – Я тебя достану!»
«А дорога пыльною лентою вьется…»
Храм царицы Хатшепсут встречает их зноем и испепеляющим солнцем.
Большой белый автобус, напоминающий слона, с длинными бивнями-зеркалами по сторонам, останавливается на ровной площадке, посреди стада таких же двухэтажных исполинов пустыни. Люди ступают на серый песок. И останавливаются в некотором недоумении. Вокруг барханы, в отдалении серо-рыжие горы. Ни деревца, ни травинки. Только горячий ветер, насыщенный острыми песчинками, рвет полы одежды, слегка кусает оголенные руки и ноги. В отдалении, в долине Дэйр-эль-Бахри, на фоне скалистых гор видно геометрически совершенное, длинное, чуть похожее на речную плотину с многочисленными шлюзами-колоннами каменное сооружение. Это сам знаменитый храм, посвященный уникальной женщине-фараону.
До него расстояние – километр-полтора. И идти к нему по обозначенной металлическими столбиками, так называемой песчаной царской дороге. Все туристы трогаются в путь, поминутно оглядываясь по сторонам. Гиды предупредили их, что в последнее время здесь совсем неспокойно и даже опасно из-за боевиков-исламистов.
От этого, несмотря на солнечный день, как-то становится зябко..
Храм впечатляет. Перед входами стоят бородатые каменные истуканы со сложенными крест-накрест руками. В руках – символы царской власти. Вокруг – загадочные существа-сфинксы.
А разбитной усатый гид, с интересом поглядывая на белых женщин, уже рассказывает им невеселую историю жизни фараонши:
– В Древнем Египте женщин в фараоны не пускали. Считалось, что они обычно влюбляются в жрецов. И от этого страна становится очень слабой. Поэтому сама Хатшепсут выходила к людям в мужской одежде с наклеенной бородой…
Людмила слушает и не слушает его торопливую речь. Это уже не первая история женской судьбы Древнего мира, которую она узнает здесь. Там, на берегу моря, в Александрии, ей поведали о трагической судьбе Клеопатры из рода Птолемеев. Прекрасная, как мечта, женщина-царица тоже из-за слабости окружающих мужчин (отец только и делал, что играл на флейте, братья вообще бездельники) была вынуждена занять трон. Взвалила на себя непосильную ношу управления государством. И погибла, поставив опять же, на недалекого мужчину…
«Ах, как сложно все в этом взбаламученном мире. Неужели и ее судьба так зависит от этих двуногих…»
– А когда ее сын пришел к власти, то он приказал все надписи о ее царствовании немедленно стереть, – продолжает свой рассказ кучерявый гид. – Только здесь, в пустыне, забыли…
«Вот она, мужская благодарность за все, что она сделала для него!»
Крылова ходит по плитам храма между узкими колоннами, заглядывает в каменные глаза истуканов и все пытается понять что-то важное, важное для нее. Для ее будущей жизни и судьбы. Эта поездка-путешествие в другой мир заставляет ее непрерывно удивляться, задумываться, сравнивать и анализировать.
Боги и богини Древнего мира. Сколько их здесь? Ведь в этих краях, понимает она, родились сразу три религии. Иудаизм, христианство и ислам. А до их появления на свет были еще и другие многочисленные культы. Голова пухнет и идет кругом от одного только перечисления богов.
Крыловой интересно все. Вот Иштар – нагая и прекрасная предшественница Афродиты. Богиня со стрелами и крыльями за спиной. Стоящая на львах и с львиными когтями на ногах. Считается покровительницей гетер, проституток…
А вот они уже у другого алтаря. Каменный мешок монастыря Святой Екатерины на Синае. А в нем все чудесно. Неопалимая купина – вечнозеленый куст, когда-то засиявший божественным огнем. Стеклянное хранилище черепов и костей нескольких поколений монахов. Почерневшая от времени икона, изображающая духовную судьбу человечества. Долгий, тяжкий путь вверх по лестнице совершенствования. И стремительное падение вниз, туда, где черти с кочергами ждут согрешившего.
Мощи святой. Череп и десница с желтоватой кожей в ларце под стеклом.
И легкомысленная песенка с вечной женской мечтой: «Святая Катерина, пошли мне дворянина…»
Чернобородый греческий монах с огненным взглядом, подошедший к ней прямо во внутреннем дворике храма, где все они как православные паломники получили серебряные кольца с надписью «Agia Aikaterina» (Святая Екатерина). Монах-художник, вглядываясь в ее лицо, шепчет: «Я напишу ваш портрет».
«С чего бы это?» – сначала подумала она, а потом поняла: запал на нее.
И все бы хорошо в этой поездке, если бы не ее спутник. Он ведет себя по-прежнему странно и непредсказуемо. Будто рядом с ним не прекрасная молодая женщина, а давно опостылевшая, смертельно надоевшая, а главное, абсолютно серая мышь. Он ею явно пренебрегает. И это ее бесит. Ей кажется, он глубоко презирает ее. И она уже сама себя презирает за то, что поехала с ним: «Как же я низко пала! С женатым мужиком! На две недели. Знала бы моя мама!»
Она даже не задумывается о том, что все девчонки из их клуба дико завидуют ей. И, собираясь вечером у стойки, перемывают ей косточки, вздыхая про себя: «Ах, кто бы меня пригласил в такой вояж!» Бедные, бедные девчонки! Им невдомек еще, что клуб «Распутин» – совсем не то место, где серьезные мужчины ищут себе спутниц как в короткое заграничное путешествие, так и в длинное путешествие под названием «Жизнь». И их красота вовсе не является пропуском в другую жизнь. Шансом – да! И что их умная, красивая подруга, которой они отчаянно по-женски завидуют, в эти минуты на другом континенте, можно сказать, даже в другом мире, сидит одна в гробнице у пустого саркофага в Долине Царей. И отчаянно просит неизвестную им богиню древнего народа шумеров о том, чтобы та наставила ее на истинный путь…
…Людка отстала от группы. Задержалась в гробнице на несколько минут, разглядывая красочные барельефы на стене, изображающие процессию жрецов. Присела на каменную тумбу. И вдруг почувствовала течение времени.
Мгновение за мгновением, секунда за секундой пронизывают все ее существо: «Тысячи лет стоит здесь этот каменный саркофаг. Боже мой, какая толща веков! И что такое человеческая жизнь даже рядом с этим? Миг. Секунда. И все одно и то же. Круг замыкается. Одни и те же вопросы. Куда идти? Зачем? Зачем все это? Почему я одна? За что наказана?»
Неожиданно для себя самой она достает белый листочек бумаги, на котором зачем-то позавчера записала перевод древней молитвы богине – покровительнице женщин Иштар.
«Почему я одна? – исступленно повторяет она, вспоминая все свои попытки наладить жизнь, вернуть в нее любовь и нежность. – Ответь мне! – обращается она и к богине, и одновременно ко всем тем женщинам, чьи судьбы прошли перед нею в этом путешествии. – Где вы? Хатшепсут, Катерина, Клеопатра! Вы тоже жили на этой земле. Тоже страдали. Наверное, также надеялись на счастье».
Движимая каким-то внутренним чувством, она начинает лихорадочно читать слова древней молитвы, дошедшей до нас из глубины тысячелетий:
Хорошо молиться тебе, как легко ты слышишь!Видеть тебя – благо, воля твоя – светоч!Помилуй меня, Иштар, надели долей!Ласково взгляни, прими молитвы,Выбери путь, покажи дорогу.Лики твои я познала – одари благодатью!Ярмо твое я влачила – заслужу ли отдых?
Спустившийся за ней вниз в гробницу гид-переводчик в своей синей галабее не увидел ее слез. Отставшая и потерявшаяся в каменном склепе, прекрасная белая женщина шла ему навстречу с осанкой и величественностью, достойной дочери фараона.
* * *
Из аэропорта Шереметьево ребята-операторы поехали в Москву на такси. А ее Вилен взялся подвезти до квартиры. Всю дорогу в машине они сидели на заднем кожаном сиденье и молчали. Напряженно молчали. Не сложилось. Как встретились абсолютно чужими, так и расстаются. Людка по дороге вспоминает шумный Каир, отвратительную сцену у Каирского музея, где их остановила целая толпа нищих мелких торговцев, пытающихся всучить им свои сувениры – каменные статуэтки, пергаменты, пластмассовых скарабеев. Один тощий мужик в чалме и грязной длинной рубахе прицепился к ней. В руке черная каменная статуэтка бога Анубиса с головой шакала. Бежит следом, пытается хватать за рукав. А полицейский в черной с ног до головы форме и с палкой отгоняет его. Потому что приставать к туристам, кои являются в Египте «священными коровами», нельзя. Но бедному мужику, видно, надо что-то продать, потому что хочется есть. И он не отстает. Убегает от полицейского в сторону. А потом снова приближается к туристам с другой стороны.
