И, повернувшись, медленно пошел, намереваясь выйти на улицу. Игорь и Равиль переглянулись. Равиль, уже открывавший замок, наклонился к «дипломату».
— Тикает, — уверенно сказал он, — открывать нельзя, взорвется.
— Ах он сукин сын! — разозлился Игорь, доставая из кармана нож.
— Дима! — крикнул он, выпрыгивая из машины. — Дима, подожди, одно слово сказать нужно.
Дима, уже выходивший на улицу, остановился, чуть заколебался и сделал два шага назад.
— Чего тебе? — недовольно спросил он.
— Сейчас, — сказал Игорь и с размаху ударил негодяя ножом в живот. Тот даже не вскрикнул. Просто захлебнулся в собственном крике, издав какой-то гортанный звук и медленно оседая на землю.
— Так будет лучше, сука, — сказал Игорь, убирая нож. Дима лежал на земле, обхватив живот руками. Он был еще жив.
— Давай чемодан, — сказал Игорь, — оставим ему как сувенир. — И, осторожно достав чемодан, положил его рядом с лежавшим на земле Димой.
— Уезжаем, быстро! — приказал он, забираясь снова в микроавтобус. Машина выехала из тупика и, уже на улице развернувшись, поехала совсем в другую сторону. Дима лежал на земле.
Вокруг него расплывалось большое красное пятно. Он чувствовал, как начинают неметь руки и ноги от большой потери крови.
Как глупо, шевелилось у него в голове. Седой ведь приказал никуда не отлучаться. А он просто вышел посмотреть, можно ли этих ребят взорвать прямо здесь. И так глупо подставился. Наверняка они открыли «дипломат» в его отсутствие. Собственно, на их жадности и строился весь расчет. Две бомбы были заложены и установлены в двух «дипломатах» таким образом, чтобы взорваться в случае, если кто-нибудь посторонний захочет открыть их. Но даже если люди Карима окажутся идеально честными, во что нельзя было поверить, то и тогда «дипломаты» сами все равно должны были сработать ровно через двадцать минут.
Вопрос смерти всей группы Карима был лишь вопросом времени. И он, Дима, так легко провалил все дело. Седой мне голову оторвет, думал он с огорчением. Предупреждал ведь, чтобы я был очень осторожен. Скосив глаза, Дима вдруг увидел стоящий рядом «дипломат».
Он слишком хорошо знал, что там внутри.
И поэтому, напрягая последние силы, хотел закричать. Но вместо крика изо рта вырвалось какое-то шипение. Тогда он, закрыв глаза, попытался уползти. Ему казалось, что он отодвигается от этой бомбы сантиметр за сантиметром, но каждый раз, когда он открывал глаза, «дипломат» был рядом с ним. Через несколько минут Дима просто устал. И, увидев снова «дипломат» с бомбой рядом с собой, обреченно подумал: ну и черт с ним! Взрыв разнес его в куски, избавив от лишней боли и страданий.
Москва. 10 часов 45 минут
Полковник Борисов был по натуре человеком сомневающимся. Доложив высшему руководству о случившемся, он понимал, что обязан предпринять необходимые меры для розыска исчезнувшего офицера из группы Ваганова. Именно поэтому, выйдя от министра, он сразу поехал к месту, где было совершено нападение на колонну, чтобы еще раз поговорить с оставшимися в живых солдатами, попрежнему находившимися на месте, где погибли их товарищи.
Уже давно пришедший в себя подполковник Мисин бодро расхаживал среди горящих машин, давая конкретные указания и рассказывая всем о своем героизме, когда он лично едва не отбил контейнер у нападавших террористов. Впрочем, так бывает довольно часто, когда отличившиеся в бою офицеры и солдаты погибают, а их славу присваивают себе прохвосты. Может, в этом есть своеобразная логика, ибо высшая честь для воина — пасть на поле боя, а высшая награда для прохвоста — быть замеченным и отмеченным своим начальством.
Уже подъезжая к месту происшествия, полковник Борисов узнал, что контейнер обнаружен и группа спецназа готовится к его освобождению. Почему-то это не внушило уверенности полковнику. Он уже успел побывать на месте происшествия до того, как доложить министру, и чувствовал, что освобождение контейнера будет не столь легкой операцией, как считали его помощники, уже предвкушавшие обнаружение террористов и успешную операцию, гарантирующую всем участвующим в этой операции новые награды и звания.
Снова прибыв на место происшествия, Борисов с неудовольствием увидел, как здесь уже работают офицеры из антитеррористического центра ФСБ. Между военными и ФСБ существовало негласное соперничество, и представители Министерства обороны крайне ревностно относились к любым попыткам сотрудников ФСБ присвоить себе права работать и в их епархии. Военные не любили, когда в их дела особенно настойчиво лезли бывшие кагэбэшники, ныне называемые Федеральной службой безопасности.
Борисов узнал среди приехавших подполковника Абрамова. Это был заместитель генерала Дмитриева, руководителя антитеррористического центра ФСБ. Абрамов с какой-то особенно сладострастной улыбкой допрашивал солдат, оставшихся в живых после нападения.
Словно это доставляло ему удовольствие. Заметив приехавшего, он любезно поздоровался.
— Вот прибыли к вам на помощь, — пояснил, неприятно улыбаясь, подполковник, — хотим помочь разобраться.
— Напрасно, — холодно сказал Борисов, — мы свое расследование могли бы провести и без вашей помощи.
— Но террористы — это уже наша забота, — веско напомнил Абрамов. — мы ведь еще не знаем, кто именно здесь действовал.
— Именно поэтому мы и ведем свое расследование, — парировал Борисов, — нападение было совершено на воинскую колонну и против наших офицеров и солдат. Я думаю, мы сумеем найти контейнер и тех, кто это сделал, достаточно быстро.
— Я бы на вашем месте не был столь уверенным, — ядовито заметил Абрамов. В этот момент к ним подошел подполковник Мисин.
Он самоуверенно улыбался, уже успев позабыть о том, как именно он себя вел.
— Вот видите, — показал он обоим офицерам, ведущим расследование, куда-то вниз, в овраг, — там стояла еще одна машина террористов. Нужно искать автомобиль «Скорой помощи» и машину этого подлеца Звягинцева.
Никогда не думал, что он окажется таким предателем.
— Он не предатель, — зло заметил Борисов, — его давно уже убили. Неужели вы ничего не поняли, подполковник?
Мисин не смутился. Теперь его ничего не могло выбить из колеи. Он остался жив после такого нападения.
— А ваш офицер? — взвизгнул он. — Тоже не предатель? Он ведь уехал вместе с нападавшими.
Мисин не стал уточнять, что пролежал весь бой в овраге, боясь поднять голову, и не мог видеть, как именно вел себя Сизов. Но и Борисов ничего не знал. Именно поэтому он не стал возражать подполковнику ГАИ, формально тот был прав. Сизов действительно не был найден ни среди живых, ни среди мертвых. А зачем террористам захватывать мертвого офицера?
В этот момент к нему подбежал один из его офицеров. Он улыбался, очевидно, собираясь сообщить хорошие новости.
— Наши операторы сумели найти контейнер, — пояснил офицер, — группа спецназа готовится взять контейнер и захватить террористов. Генерал Зароков просил, чтобы я сообщил об этом вам, товарищ подполковник.
— Поздравляю, — неприятно усмехнулся Абрамов. — Признаться, не ожидал от вашего ведомства подобной сноровки. Прекрасная работа, полковник. Кажется, вы скоро станете генералом.
Борисов пожал плечами. Ему не нравилось подобное решение операции. Судя по характеру нападения, террористы готовились очень тщательно и знали, что именно им предстоит захватывать. Почему тогда они не предусмотрели защиту от космического наблюдения со спутников? Не знали, что на контейнере установлен специальный маяк? Маловероятно. Тогда как можно объяснить подобный дилетантский прокол террористов?
— Не радуйтесь раньше времени, капитан, — строго сказал он своему помощнику, — давайте лучше подождем, чем все это кончится.
— Боитесь сглазить? — усмехнулся Абрамов.
— Боюсь, — признался Борисов, подходя к обгоревшей машине. Повсюду продолжали работать эксперты. Военные, представители ФСБ.
Даже сотрудники милиции. Их особенно интересовала исчезнувшая машина ГАИ. Один из экспертов, майор милиции, подошел к Абрамову, зная, что тот является одним из руководителей антитеррористического центра ФСБ.
— Мне только что сообщили, — тихо сказал он, — найдены трупы наших офицеров.
— Хорошо, — кивнул Абрамов, — продолжайте работать.
Борисов осматривал сгоревший «Крайслер». Труп капитана Буркалова давно увезли, но сгоревшее место и кровавые пятна на полу красноречиво свидетельствовали о случившейся трагедии.
— Они стреляли отсюда, — показывал Мисин, — наверняка знали, как лучше нападать.
Ведь им все выболтал этот пропавший офицер.
Он даже стрелял нашим в спину, — вдруг выпалил он, пугаясь собственной смелости.
