безобидный розовый джин, настоянный на перце с розмарином. Этот напиток Айви делает малыми партиями, исключительно для обитательниц поместья, поэтому он не разлит в стандартные фирменные бутылки в форме золоченых клеток.
Иезавель смешивает три идеальных грязных мартини [27] с добавлением небольшой порции оливкового сока для придания напиткам солоноватового привкуса. Легким поворотом руки она отправляет бокалы по воздуху в сторону Айви с Квини, что сидят рядышком на разномастных стульях с мягкими спинками. Обе женщины подхватывают бокалы, бормоча благодарности.
– Урсула, ты точно не хочешь? – ласково спрашивает Иезавель, склонив голову набок. – День выдался тяжелый, расслабься хоть сейчас, ты заслужила.
Урсула перестает стучать спицами и опускает вязанье на колени. Предложение заманчивое, но она говорит:
– Нет, спасибо.
– Хватит строить из себя страдалицу, – ворчит Айви, качая головой.
Иезавель удивленно вздрагивает от такой резкости, а Урсула уязвлена.
– Да ладно тебе, обязательно надо выпить, – ласково повторяет Иезавель и начинает готовить для Урсулы напиток послаще: все же ее вкусовые сосочки плохо воспринимают крепкий алкоголь. – Худшее уже случилось, так что можно не напрягаться.
Табита не пьет, но Иезавель поддразнивает и ее. Она смешивает водку «сауэр» (по вкусу этот коктейль похож на ярмарочный лимонад), а потом кидает в ее сторону фундук, который с довольным «карр» перехватывает Виджет.
– Не балуй ее так, – говорит Табита и протягивает руку, чтобы погладить ворону, примостившуюся рядом на жердочке. Птица переводит, что имела в виду ее хозяйка:
– Спасибо за заботу.
Иезавель улыбается, наслаждаясь ролью доброй хозяйки. В былые времена, когда все они были детьми, каждая из сестер выполняла любую ее прихоть. Но после той ужасной ночи Иезавель поняла, что пора и самой заботиться о сестринстве, чьи основы едва не были подорваны. Иногда, чтобы познать себя настоящую, требуется трагедия.
Отправив по воздуху блюда с закусками, Иезавель присаживается на кушетку рядом с Урсулой – когда-то тут было место Руби. Она передает сестре коктейль и мягко щипает ее за коленку. Отпив немного мартини, Иезавель говорит:
– Как всегда, вкусная бодяга получилась. – Она поднимает бокал и кивает Айви, примостившейся возле камина.
Та хмуро улыбается и ответно поднимает свой бокал. Женщины размыкают пальцы, и оба бокала на тонких ножках скользят по мраморному столу навстречу друг другу, встретившись возле зажженного подсвечника. Бокалы звонко чокаются, словно отмечая радостное, а вовсе не грустное событие, а затем, не пролив ни капли, возвращаются к своим хозяйкам.
Все голодные и с удовольствием набрасываются на поджаренную до хруста цветную капусту, питы с нутовым пюре, фалафель [28], палочки сельдерея и бабагануш [29]. Обычно такие встречи ведет Квини, но сейчас есть негласное понимание, что она утратила эту привилегию, поэтому все взгляды обращены к Айви.
– Я подвела вас сегодня, – громко произносит та, промокая рот салфеткой. – Даже сама не понимаю, что со мной случилось. – Она скорбно качает головой, фиалки в ее волосах понуро увядают. – Впрочем, что это я. Я знаю причину – просто я старею, и у меня кончаются силы. – На этих словах голос ее надломился. Подобное признание далось ей с трудом.
Услышь его другие, обыкновенные женщины, они хором бы бросились опровергать такие слова – мол, ничего подобного, есть еще порох в пороховницах и тому подобное. Но ведь все тут – члены одного сестринства. По несущественным вопросам они могут спорить и препираться, ворчать и насмехаться, безумно приукрашивать события или что-то умалчивать, но они никогда не опустятся до лжи, когда дело касается чего-то очень важного.
‒Да мы все стареем, Айви, – говорит Иезавель. – Ни у кого из нас нет былой силы.
Иезавель с грустью понимает, что так оно и есть. Ведь иначе все сегодняшние мужчины на лужайке мигом бы забыли, зачем пришли, и выстроились бы в очередь на дегустацию, предложенную ею для отвлечения внимания. Женщина вспоминает, какой же она была сильной. Да, время – подлая госпожа. Ведь будь оно к тебе благосклонно, то скинуло бы из милости энное количество годков, но вместо этого требует расплачиваться самым драгоценным – красотой, жизненной силой, колдовским могуществом и здоровьем.
Воистину – молодость понапрасну тратится на глупых и неразумных. «Верните мне мое тело восемнадцатилетней девушки, верните мне мою молодую энергию, оставив опыт, накопленный за семьдесят девять лет, и я стану несокрушимой», – думает Иезавель.
– Да ты ни в чем не виновата, Айви, – хмуро говорит Урсула. – Они знают, что мы уязвимы. Поэтому и нанесли удар именно теперь.
– Они – это кто? – уточняет Иезавель. – Городской совет? Может, поэтому и дочь Стоутона оказалась в курсе?
– Но это же глупо, – возражает Урсула, машинально трогая грудь, которая еще не зажила. – Куда они денутся без нашей винокурни? В графстве только у нас есть лицензия.
Айви потирает лоб – после дневного колдовства у нее все еще болит голова.
– Вы как будто не в теме, – раздраженно говорит она. – Посмотрите вокруг, многое переменилось. В городе как грибы разрастаются сети быстрого питания. А эти ужасные гипермаркеты… Кричли Хэкл уже не тот город, которым он был раньше.
Сделав крошечный глоток водки «сауэр», Урсула спрашивает:
– Но с чего они так взбунтовались именно теперь? Ведь столько лет мы вполне мирно сосуществовали.
– Почему? Вот почему. – Квини тянется к пакету с бутылками и жестяным банками, что вернула ей Айви после проведенных анализов, и выставляет парочку на стол.
Иезавель берет их в руки и читает наклейки.
– Пивоварня и ликеро-водочный завод в одном флаконе? – удивленно присвистывает она. – Первый раз вижу эту продукцию. И что означает КСВ?
– Казнь Салемских Ведьм, – докладывает Квини. Эту информацию раздобыла для нее Виджет, отправленная в полетное задание. Квини рассказывает, что в кабинете мэра Уилла Стоутона ворона обнаружила самого мэра, управляющего банком Джона Хаторна и еще какого-то приезжего. – Они обсуждали планы по созданию… – Квини рисует в воздухе кавычки и саркастически произносит: – …«Мужской Вселенной».
– Чего? – Иезавель чуть не подавилась мартини. – Ты это серьезно?
– Еще как, – отвечает Квини. – Огромный досуговый центр, что-то вроде Диснейленда, только для взрослых мужиков. У них будет огромный ликеро-водочный завод, пивоварня, а рядом появятся гольф-клуб, тир, поле для пейнтбола и стриптиз-клуб.
– Бухло, голые бабы и оружие, – задумчиво произносит Урсула. – Когда же все пошло не так?
– И где они собираются возвести эту свою вселенную? – спрашивает Иезавель. – Неужели прямо в Кричли Хэкл?
Судя по выражению лица Квини, она уже знает, что ответ ей очень не понравится.
– А построят они его прямо тут, – говорит Квини. – На территории нашего поместья.
Из рецептов Айви для винокурни поместья Муншайн
