Его трясло! Он не понимал, что происходит: не могла Даша, не открывая рта, еле шевеля губами, кричать!
Он опять несмело приблизился к ней и нагнулся над лицом. И случилось то, чего он никак не ожидал: Даша медленно открыла глаза и посмотрела на него. И не было в её взгляде ни ненависти, ни страха, лишь всепоглощающая, душераздирающая тоска!
– Пожалуйста, убей меня, – очень тихо повторила девушка, и глаза её наполнились слезами.
– Нет! Не надо! Пожалуйста, не надо! Прости меня! Прости! – Сергей в беспамятстве бросился в прихожую, схватил с вешалки пуховик, оборвав петлю, натянул на ноги ботинки и, не зашнуровав их, бросился вон из квартиры.
Он бежал не разбирая дороги в полной темноте дворами. Редкие прохожие шарахались от него в сторону, всматриваясь во тьму и пытаясь понять причину столь странного поведения.
На улице было морозно, но Сергей, в распахнутом пуховике, незашнурованных ботинках, без шапки, то ли где-то оброненной, то ли забытой в квартире, не чувствовал холода. Перебегая дорогу, он не смотрел по сторонам и даже надеялся, что какая-нибудь машина собьёт его, только обязательно, непременно насмерть, чтобы раз и навсегда покончить с его никчёмной жизнью и тем позором, с которым он дальше не сможет жить!
Но немногочисленные машины либо притормаживали, либо объезжали ополоумевшего пешехода.
«Зачем? Зачем я пошёл туда? Зачем я сделал с ней это? – в гневе и страхе спрашивал себя парень. – Ведь она действительно чудесная, милая девушка! Она видела меня пару раз, а вела себя так, как будто мы знакомы целую вечность. Ну что же, Серёжа, отблагодарил ты её по полной, сволочь! Секса захотелось? Дурак! Твой уровень – Юлька, местная шалава, возомнившая себя королевой красоты! Господи, что же теперь со мной будет? Какой позор!»
Пробегая по незнакомому двору и не глядя под ноги, Сергей споткнулся и упал лицом на выброшенную новогоднюю ёлку. Ему показалось, что миллионы иголок впились ему в кожу. Встав на колени, он провёл ладонью по лицу. Крови не было, лишь саднило лоб.
«Мало тебе, – пронеслось у него в голове, – надо было падать мордой на сук, и чтобы в глаз, до самого мозга! Хотя о каком мозге я говорю?»
Поднявшись на ноги, парень осмотрелся. Всё это время он просто бежал, не выбирая направления. Отдышавшись, подошёл к углу близстоящей пятиэтажки. По адресной табличке с названием улицы и номером дома он понял, что направление выбрано верно, что ещё минут десять-пятнадцать – и он будет на месте.
Его трясло, но уже от холода. Сергей непослушными замерзшими пальцами с большим трудом застегнул пуховик и завязал шнурки на ботинках.
«Интересно, что сейчас делает Даша? Ушла домой или пишет заявление в милиции? Нет, не в том состоянии она была, чтобы куда-то идти. А может, она разбудила Пашу, и они сейчас решают, как действовать дальше, – размышлял Сергей, растирая замерзшие уши и расцарапанный лоб. – Когда за мной придут? С утра или к обеду? Допрос, протоколы, очная ставка. Господи, как я буду смотреть ей в глаза? Нет, расскажу всё как было и подпишу, лишь бы не встречаться с ней! А Витя, Антон? Им как сказать? Они же отвернутся от меня и забудут, кто я и как меня зовут!»
Погруженный в тяжёлые размышления, он подошёл к своему дому. Остановившись под аркой, соединяющей его дом с соседним, он достал сигарету и жадно закурил. Осмотрел двор. Никого. Большинство окон в доме не светилось. Докурив, он поднялся на третий этаж и зашёл в квартиру.
Сняв пуховик и заметив оборванную петлю-вешалку, бросил его на пол. Снятые ботинки заняли своё место. Пройдя в зал, он осмотрелся. Убогая обстановка, которую он видит, возможно, в последний раз.
Стянув с себя свитер и джинсы, лёг на засаленный продавленный диван.
«Убей меня!» – словно молния пронзила его тело.
Сергей зарычал, как раненый зверь, закрывая лицо руками.
О чём она думала, беспомощно лёжа на диване, когда он насиловал ее?
«Пожалуйста, убей меня! – просили её чёрные бездонные глаза. – Убей, убей, убей… Пожалуйста, ты же обещал!»
Сергей резко поднялся с дивана и пересел на кресло, обхватив голову руками и опершись локтями на журнальный столик. Посидев так несколько минут, поднялся, прошёл до туалета, где напился из-под крана воды и умылся. В прихожей из брошенного пуховика достал сигареты и вернулся в зал.
Подойдя к окну, открыл форточку и закурил. Сделав пару затяжек, машинально включил магнитофон. После секундного молчания из динамика донеслось:
There’s a feeling I get
When I look to the West,
And my spirit is crying for leaving.
Ну, конечно же: «Лед Зеппелин», Роберт Плант, «Лестница в небо».
Именно на этом месте он остановил песню, уходя в гости!
Не докурив, Сергей выбросил окурок в форточку и выключил магнитофон.
«Я выполню любую твою просьбу! Клянусь!..» – вспомнил он своё обещание. «Убей меня, ты же обещал!»
Сергей понимал всю безвыходность ситуации. Ничего уже не исправить. Вот так один глупый поступок перечеркнул почти двадцать лет жизни.
Таких глупых моментов в его жизни было немало: курили с пацанами травку, которую, почти не пряча, хранил дома, снимали с машин оптику и вытаскивали автомагнитолы, били оборзевших новоявленных рэкетиров, которые пытались брать дань с их бизнеса. Да много чего мелкого, пакостного, полукриминального. За некоторые поступки было стыдно, некоторыми можно было похвастать перед пацанами и подругами, всё остальное совершалось от скуки и ради адреналина.
Сергей попытался определить тот момент сегодняшнего вечера, где всё пошло не так. Пьяная беседа на кухне с Пашей? Именно тогда он начал жаловаться, какой он хороший и умный, а Даша, ведьма, отравляет ему жизнь! Или во время танца, когда ему, пьяному, почудилось, что Даша виснет на нём и прижимается к нему, воспылав страстью?
Да, собственно, какая теперь разница? Что сделано, то сделано!
Бедная Даша! Что она испытывала, лёжа на диване, беспомощная, раздетая, не имея возможности ни защищаться, ни позвать на помощь!
Сергей тут же представил себя голым, стоящим над ней и заливающим всё спермой!
«Убей меня!» – естественное, осознанное желание после перенесённого предательства и унижения. И её глаза – бездонные, молящие, какие-то потусторонние…
Сергею стало дурно. Он вскочил, зажимая рот ладонью, и бросился в туалет. Его рвало не переставая. Казалось, что его сейчас вывернет наизнанку и все его бесцельно прожитые годы останется смыть в канализацию!
Выйдя из туалета, он на ватных, подгибающихся ногах добрался до дивана и сел. Упёршись руками в бёдра, не моргая смотрел в одну точку на
