— Ты, голубчик, это, ничего не смыслишь в искусстве! Ты радоваться должен, что можешь соприкоснуться с подлинным, это, народным вокалом, а не с вульгарным ширпотребом, захлестнувшим радио и телевидение! Что можешь припасть, это, к чистому ключу народного искусства!
Учитывая огромный рост Андромеды и ее мощные бицепсы, смельчак замолкал, и по дому снова разносилось:
«Выйду на улицу, гляну на село, девки гуляют, и мне весело…»
Андромеда увидела Маркиза и бросилась на него с явным намерением растоптать или вдавить в стенку.
— Ты, это, голубчик, что себе позволяешь? — зарокотала она гулким могучим басом. — Я, голубчик, это, человек искусства, творческая единица, и мне во время репетиций необходима тишина, а у тебя, голубчик, в квартире целый день форменный дебош! Никакого, это, уважения к окружающим!
Леня хотел ответить, что Андромеда — не творческая единица, а творческий ноль, но слова о дебоше в квартире очень его обеспокоили, поэтому он не стал препираться с певицей, а ловким хоккейным финтом поднырнул под ее руку и юркнул в лифт.
— У нас нонче субботея-а! — провожал его гулкий бас Андромеды.
Дверь квартиры была заперта, и изнутри не доносилось ни звука.
Леня подумал, что Андромеда все выдумала, однако в некотором волнении повернул ключ в замке.
Войдя в прихожую, он застыл на месте, как громом пораженный.
Казалось, в квартире только что прошел открытый чемпионат по боям без правил. Или в ней от души порезвились футбольные болельщики, огорченные проигрышем любимой команды.
Кафельный пол был покрыт густым слоем сахара, кофе и стирального порошка, поверх которого тут и там, как неуправляемые корабли в бурном море, валялись Лолины туфли и Ленины ботинки. Тут же одинокими коралловыми островами виднелись флаконы духов, баночки кремов, тюбики губной помады и прочие косметические изыски из богатой Лолиной коллекции.
В первый момент Маркиз подумал, что их квартиру посетили грабители, которые не нашли никаких ценностей и от разочарования учинили подобный погром. Но в следующую секунду он понял всю абсурдность такого предположения. Тем более что один из погромщиков появился в поле его зрения.
Из кухни показался оживленно мотающийся рыжеватый хвостик, вслед за которым выдвинулись лапы, пушистое тельце и возбужденно топорщащиеся ушки. Все эти части в совокупности составляли крошечного песика древней мексиканской породы чихуахуа. Пу И пятился, волоча за собой размотанный рулон туалетной бумаги. Белая лента в голубых цветочках тянулась за песиком, как бумажный ручеек, отмечая путь его следования.
— Пу И, паршивец, что ты устроил? — воскликнул Леня в праведном гневе. — Неужели ты сделал все это один, без соучастников?
Обычно в домашних разборках Леня старался встать на сторону кота Аскольда, которого Лола огульно обвиняла во всех совершенных зверями хулиганских поступках.
Но в данном случае Маркиз не сомневался, что без его любимца дело не обошлось.
Словно в подтверждение этой мысли, из кухни величественной походкой появился сам Аскольд. Он равнодушно взглянул на хозяина, окинул загадочным взором высшего существа разгромленную прихожую и уселся на случайно уцелевший чистый пятачок. Подняв заднюю лапу, он с самым непринужденным видом принялся ее вылизывать, не обращая на хозяина никакого внимания.
— Ребята, ну что вы здесь натворили? — проговорил Леня, понемногу успокаиваясь. — Вы представляете, что скажет Лолка?
При имени хозяйки звери замерли и уставились на Маркиза. Пу И выпустил из пасти конец рулона, Аскольд забыл в воздухе недомытую заднюю лапу. Оба смотрели на Леню с каким-то странным, тревожным выражением.
— Что такое? — Леня тоже забеспокоился. — Она так и не приходила?
В прихожую, как десантный вертолет удивительной праздничной окраски, влетел попугай Перришон и истошно завопил:
— Пр-ропала! Тр-рагедия!
— Ну подождите паниковать, наверное, она скоро вернется, — с этими словами Леня осторожно перешагнул через кофейный бархан и направился на кухню.
По сравнению с тем, что он увидел там, в прихожей был абсолютный порядок. Кухня выглядела так, как будто по ней только что прошелся тропический тайфун с именем очередной фотомодели.
Леня вздохнул и принялся за уборку. При этом Пу И пытался ему помогать и, естественно, только увеличивал беспорядок, то и дело попадая Маркизу под ноги и каждый раз возмущенно взвизгивая.
Закончив уборку, Леня накормил зверей.
Потом он вывел Пу И на прогулку.
Песик при этом вел себя подозрительно тихо, не пытался удрать в кусты и даже не устремился вслед за очень симпатичной карликовой пуделицей.
Леня и сам чувствовал смутное беспокойство, поэтому прогулка не затянулась. Открыв дверь квартиры, Маркиз тревожно окликнул:
— Лолка, ты здесь?
Ответом ему было глухое молчание. Впрочем, почти сразу это молчание нарушил Пу И, который уселся посреди прихожей и тоненько заскулил.
— Прекрати, Пу И, — призвал Леня песика к порядку, — будь мужчиной! Наверняка Лолка втерлась в доверие к старухиной племяннице и сейчас сидит с ней в каком-нибудь дешевом кабаке за рюмкой паленого коньяка и пытается вызвать на откровенность! Так что единственное, что ей грозит — это тяжелое похмелье назавтра!
Пу И замолчал, но всем своим видом показал, что не очень-то верит Лениным утверждениям.
— Конечно, я могу позвонить ей по мобильному телефону, но как бы это не помешало задушевному разговору…
Пу И дал понять, что телефонный звонок ничему не помешает.
Леня набрал номер своей боевой подруги и поднес трубку к уху.
Но вместо хорошо знакомого Лолкиного голоса посторонний равнодушный голос сообщил, что аппарат вызываемого абонента выключен или находится вне зоны действия сети.
— Вот видишь, она сама выключила телефон, чтобы мы не мешали ей своими звонками! — проговорил Маркиз фальшиво-жизнерадостным тоном. Он сам не верил своим словам.
Пу И снова тоненько заскулил.
Час шел за часом, а Лола все не появлялась и не давала о себе знать. Леня набирал ее номер еще несколько раз, но ответ был по-прежнему неутешительным. Аппарат Лолы был все также выключен или находился вне зоны действия сети.
Около часу ночи Леня кое-как пристроился в кресле и попробовал заснуть. На какое-то время он действительно задремал, и ему даже приснилось, что он находится на терпящем бедствие корабле посреди бескрайнего океана. Корабль благополучно пошел ко дну, а Леня ухватился за один из обломков и поплыл во тьму. Вдруг из этой тьмы появилась огромная акула. Акула плавала вокруг Маркиза, хищно скалясь и плотоядно облизываясь.
— Я невкусный! — воскликнул Леня, в ужасе глядя на приближающуюся хищницу: — Я вообще несъедобный! Если ты меня съешь, у тебя будет несварение желудка!
— Врешь, — отозвалась акула и повязала вокруг шеи крахмальную салфетку. Это очень удивило Леню: он не знал, что акулы пользуются салфетками. Больше того, он думал, что у них вообще нет шеи.
Акула снова облизнулась и бросилась на Леню. Однако вместо того, чтобы проглотить его целиком или перекусить пополам, она ухватила его зубами за ухо и принялась теребить.
— Прекрати! — воскликнул Леня и проснулся.
Он находился вовсе не в открытом море, а в собственной квартире, в глубоком кресле, в очень неудобной позе, а на груди у него сидел Пу И и теребил зубами за ухо.
— Пу И, прекрати, — проговорил Леня, отбирая у песика то, что осталось от уха. — Как ты себя ведешь?
Пу И возмущенно тявкнул и очень выразительно посмотрел на хозяина. Его взгляд означал буквально следующее:
— Это не я, это ты ужасно себя ведешь! Лола, моя обожаемая хозяйка, а твоя боевая подруга, пропала в неизвестном направлении, а ты можешь спокойно спать и даже видеть сны!
— Ничего я не сплю… — виновато пробормотал Маркиз. — А если и сплю, то очень беспокойно… и все равно ночью я ничего не могу поделать… даже если я поеду сейчас на тот рынок, куда послал Лолку, проку от этого не будет, потому что там сейчас нет ни души…
Пу И горестно вздохнул и свернулся клубочком у Лени на коленях. Через минуту он уже спал, тоненько посапывая.
— Вот паршивец! — прошептал Маркиз. — Ему нужно было только разбудить меня, чтобы самому спокойно заснуть! А я теперь до утра не сомкну глаз…
Он действительно проворочался в кресле до самого утра. Пу И при этом спал сном праведника, время от времени поскуливая, когда Леня неосторожно поворачивался, рискуя потревожить его сон.
Против воли в Ленину усталую голову лезли тревожные мысли. Они знакомы с Лолой больше двух лет, и за это время он досконально изучил ее характер. У Лолки, конечно, полно недостатков, она капризная и взбалмошная особа, но одно Леня знает точно: если дело касается работы, то Лола становится дисциплинированной, аккуратной и выдержанной. Еще она беспрекословно слушается его, Леню. Стало быть, если велено ей было идти на рынок и завязать там дружеские отношения с Оксаной Воробьевой, племянницей умершей старухи, то Лолка это самое и сделает. Не такой она человек, чтобы, встретив допустим старую приятельницу или однокашницу по театру, забыть о поручении и закатиться куда-нибудь в кабак, да так там загулять, что и в ночь-полночь домой не вернуться.
