Здесь, очевидно, различаются первые два лица св. троицы: отец и сын (стр. 175).
Второе доказательство берется из того места, где Иисус Христос говорит ученикам: "Если любите меня, соблюдите мои заповеди", "И я умолю отца, и даст вам другого утешителя, да пребудет с вами вовек", "духа истины, которого мир не может принять" (Иоан. 14 гл., 15, 16, 17). (Последние слова не выписаны.)
Из этого выводится, что:
Здесь различаются уже все три лица пресв. троицы, и именно как лица: сын, который говорит о себе: "аз умолю"; отец: "умолю отца"; дух святый, который называется "иным утешителем" (стр. 175).
То, что параклет, т. е. утешитель, которого обещает Христос своим ученикам после своей смерти, назван им один раз в этой беседе духом святым, это признается доказательством того, что Христос в этой беседе открывал таинство святой троицы; тот же смысл, который имеет это слово во всей беседе, то, что в этой же беседе этот же самый утешитель называется Христом духом истины, тем самым, чем Христос называет свое учение, на это не обращено никакого внимания. "Иду и опять приду к вам" (Иоан. 14, 28); "и я в вас и вы во мне" (14, 20). "Не оставлю вас сиротами, а приду к вам" (Иоан. 14, 18). "И кто любит меня, тот слово мое исполняет; возлюбит его отец мой, и мы придем к нему и в нем поселимся" (14, 23). "И дух истины от моего возьмет и вам возвестит" (Иоан. 16, 14).
Эти места беседы, объясняющие весь ее смысл, не приводятся, но слово "святый", приложенное эпитетом к духу, считается доказательством того, что здесь Христос говорил о третьем лице троицы.
в) Далее (стр. 176) слова:
"Егда же приидет утешитель, его же аз послю вам от отца, дух истины, иже от отца исходит, той свидетельствует о мне" (Иоан. 15, 26).
Эти слова, которые совершенно ясно и просто говорят то, что "когда меня не будет в живых, а вы будете проникнуты духом истины, той истины, которой я научил вас от бога, тогда вы уверитесь в истине моего учения", эти слова принимаются новым доказательством того, что
Здесь, кроме того, что, как и в предыдущих текстах, ясно различаются все три лица св. троицы: отец, сын и св. дух, показывается вместе единосущие св. духа со отцем: "дух истины, иже от отца исходит" (стр. 176).
г) Слова: "Сего ради рех, яко дух истины от моего приимет и возвестит вам" (Иоан. 16, 14), -- слова, которые ясно говорят, что дух истины есть дух учения, преподанного Иисусом Христом, эти слова служат доказательством того, что -
здесь выражается единосущие св. духа с сыном (стр. 176).
д) Слова: "От бога изыдох", "изыдох от отца" (Иоан. 16, 27 и 28), которые ничего иного не могут значить, как сыновнее отношение к богу всякого человека, то самое, что проповедовал Иисус Христос, принимаются доказательством того, что -
здесь с новою силою выражается мысль о единосущии сына с отцем (стр.176).
Второе доказательство из Нового Завета -- это заключительные слова Еп. Матфея: "Шедше убо научите вся языцы, крестяще их во имя отца и сына и святого духа" (28, 19), которые сказал Иисус Христос, после воскресения явившись ученикам.
Не говоря о значении и особенном характере вообще всей части Евангелий по воскресении, о чем будет говорено после, слова эти служат только доказательством того, как и понимает это церковь, что при вступлении в христианство необходимо было признавать отца, сына и святого духа, как основы учения. Но из этого никак не следует того, что бог состоял из трех лиц, и потому требование употребления слов: отец, сын и дух никак не может иметь ничего общего с доказательствами существования бога в трех лицах.
Богословие само признает, что обычная формула крещения никак не может считаться доказательством троичности бога, и потому на стр. 177 и'178 объясняет, почему надо понимать. под этими словами бога в трех лицах. Объяснения следующие:
Иисус Христос
неоднократно выражал апостолам, что под именем отца он разумеет собственно бога отца, под именем сына разумеет самого себя, которого, действительно, и апостолы исповедали уже сыном божиим, исшедшим от бога (Матф. 16, 16; Иоан. 16, 30); наконец под именем духа разумеет "иного утешителя", которого он уже обетовал ниспослать им от отца вместо себя (Иоан. 14, 16; 15, 26) (стр. 177).
Что под отцом Христос разумел бога, в этом не требуется доказательств, ибо это признается всеми, но что под сыном он разумел себя и под духом новое лицо троицы, на это нет и не может быть доказательств. Приводятся в доказательство того, что он второе лицо, Мф. 16, 16, где Петр говорит Христу то самое, что Христос всегда говорит про всех людей, т. е. что они сыны бога; и Иоан. 16, 30, в котором ученики говорят ему то самое, чему он учит всех людей. Для доказательства же отдельности третьего лица повторяются опять стихи Иоанна 14, 16; 15, 26, которые означают совсем другое.
Иисус Христос под именем духа истины разумеет утешителя, или под именем утешителя разумеет дух истины, но не может разуметь никакое третье лицо. Доказательство самое ясное того, что в Евангелиях нет доказательств, есть то, что, кроме этих мест, ничего не доказывающих, нельзя подыскать ничего -другого. Но богословие, не стесняясь этим, считает свой тезис доказанным и говорит:
Следовательно, и в настоящем случае, так как спаситель не счел нужным присовокупить нового объяснения означенных слов, он сам разумел, и апостолы могли разуметь под именем отца и сына и св. духа не кого-либо другого, как три божеские лица (стр. 177).
Третье, последнее и главнейшее доказательство из Нового Завета -- это слова Иоанна в первом послании, 5, 7: "Трие суть свидетельствующии на небеси: Отец, слово и св. дух и сия три едино суть". В богословии говорится:
В этом месте еще яснее, нежели в предыдущем, выражаются и троичность лиц в боге и единство существа. Троичность лиц: ибо отец, слово и св. дух называются тремя свидетелями: следовательно, они различны между собою, следовательно, слово и дух, поставляемые свидетелями наравне со отцем, не суть только два свойства его, или силы, пли действия, а суть такие же лица, как и отец. Единство существа: ибо если бы слово и св. дух имели не одну и ту же божескую природу и существо со отцем, а имели природу низшую, тварную, в таком случае между ними и отцем было бы бесконечное расстояние, и никак уже нельзя было бы сказать: "и сии три едино суть" (стр. 179).
Но, к сожалению, хотя это место, как ни слабо, но все-таки могло бы служить хоть каким-нибудь -- не доказательством, но поводом к утверждению, что бог -- один и три, но, к сожалению, не все согласны с богословами. Говорится:
Несправедливо хотят ослабить силу этого места, утверждая, будто здесь три свидетеля небесные, отец, слово и св. дух, представляются. чем-то единым не по отношению к их существу, а только по отношению" к их единогласному свидетельству, точно так, как и три свидетеля земные, упоминаемые в следующем стихе: "трие суть свидетельствующий на земли, дух и вода и кровь: и трие во едино суть (--8), составляют едино, без сомнения, не но существу, а только по отношению к свидетельству. Должно заметить, что -- а) сам св. апостол ясно различает единство свидетелей небесных и единство свидетелей земных: о последних, которые, действительно, различны между собою или раздельны по существу, он
выражается только: "и трие во едино суть" т. е. во едино по отношению к свидетельству; но о первых говорит: "и сии три едино суть", а не во едино: следовательно, едино суть гораздо более, нежели свидетели земные, едино не по отношению только к свидетельству, а и по существу. Это тем достовернее, что -
б) сам же св. апостол в следующем стихе называет свидетельство свидетелей небесных, без всякого различия, свидетельством божиим: "аще свидетельство человеческое приемлем, свидетельство божие более есть"; следовательно, предполагает, что три свидетеля небесные "суть едино", именно по божеству, или суть три божеские лица. Тем достовернее, что -
в) тот же .св. апостол еще прежде, в Евангелии своем, уже упоминает о каждом из трех небесных свидетелей -- отце, сыне, или слове, и св. духе и упоминает как о трех лицах божеских, единосущных между собою, излагая слова спасителя: "аще аз свидетельствую о себе, истинно есть свидетельство мое: яко вем, откуда приидох и камо иду. Аз есмь свидетельствуяй о мне самом, и свидетельствует о мне пославый мя отец" (Иоан. 8, 14, 18; снес. -- 5, 32, 37); и "егда приидет утешитель, его же аз послю вам от отца, дух истины, иже от отца исходит, той свидетельствует о мне" (--15, 26). "Он мя прославит, яко от моего приимет, и возвестит вам. Вся, елика имать отец, моя суть; сего ради рех, яко от моего приимет и возвестит вам" (--16, 14, 15) (стр. 179 и 180).
Еще более несчастливо, что это самое единственное место, хотя слабо, но хоть сколько-нибудь подтверждающее слова о трех богах и одном, это самое место, оказывается, по свидетельству богословия, спорным, по единогласному же свидетельству всей ученой критики -- подложным:
Несправедливо также стараются заподозрить подлинность рассматриваемого нами места, указывая на то, что его нет в некоторых греческих списках Нового Завета и в некоторых переводах, особенно восточных, и на то, что его не употребляли древние отцы церкви, каковы: св. Григорий Богослов, Амвросий, Иларий, ни соборы -- Никейский, Сардийский и другие, бывшие против ариан, хотя стих этот мог служить важным оружием против еретиков и хотя некоторые отцы пользовались для сего 6 и 8 стихами той же главы, гораздо менее сильными и решительными. Все эти доказательства предполагаемой неподлинности рассматриваемого стиха вовсе недостаточны для своей цели и притом опровергаются доказательствами положительными (стр. 180).
