Просто замечательно.
Пейдж всеми силами пыталась убедить себя в этом, глядя в темноту за окном и прислушиваясь к неровно бьющемуся сердцу. Все бы хорошо, но ее вдруг охватило чувство одиночества. Чувство, так хорошо знакомое ей в прошлом.
Чувство, которого она не хотела больше испытывать.
Когда она решит подарить кому-то свою любовь, то найдет достойного мужчину. Такого, кому нужны дом, жена, дети. Причем навсегда.
Такого, который будет прямой противоположностью непоседливому скитальцу Джеку Мишену.
Что же такое, ради всего святого, я сделал?
Этот вопрос мучил Джека, когда он прибавлял скорость и несся на своем ревущем мотоцикле по шоссе по направлению к ранчо Мишенов.
Он задумывал страстный и быстрый поцелуй. Хотел напиться ее дыханием так же, как когда-то опустошал одну за другой бутылки текилы, пытаясь забыть обо всем на свете. Чтобы не задавать себе глупых вопросов «зачем?» и «почему?». Просто получить удовольствие — обычное физическое удовольствие, от которого мутится в голове. И никаких премудростей. Именно так Джек всегда относился к сексу. Это был способ сбежать от действительности. Без сомнения, приятный, но все-таки побег.
Но было что-то такое в Пейдж Кэссиди, что заставило его продлить поцелуй. Насладиться моментом. И заметить маленькие детали, на которые он прежде не обращал внимания. Как ее пальцы скользили по его коже. Как ее губы прижимались к его губам. Как она трепетала, когда ее грудь коснулась его…
Боже, какая, однако, жара. Ну конечно, это от жары лезут в голову всякие несуразные мысли. Черт подери, прежде всего не стоило продлевать поцелуй. Непростительная глупость!
Но он просто не смог совладать с собой. У него уже несколько месяцев не было женщины. Из Нью-Мексико он сразу приехал на ранчо, нигде не останавливаясь по пути. Джек не привык жить в условиях, когда вокруг нет ни одной представительницы прекрасного пола. Поэтому можно понять его желание не спешить и максимально насладиться жизнью после столь долгого, мучительного воздержания.
Такое объяснение вполне удовлетворило его, хотя внутренний голос нашептывал, что Пейдж соблазнительнее и прекраснее всех женщин, с которыми он спал. Она такая милая. Но как раз «милые» ему никогда не нравились. Джек предпочитал опытных, раскованных, страстных женщин. Тех, что ведут себя свободно и умеют развлекаться.
Ведь это и есть самое приятное. Повеселиться. Развлечься. Жить настоящим. Брать от жизни все, что она предлагает на данный момент, потому что неизвестно, что случится завтра. Джек понял это в тот день, когда умерла его жена.
Он был так счастлив с нею, строил планы на будущее, а на следующий день все его мечты опустили в землю в деревянном гробу.
Нет, больше этого не повторится. Джек запретил себе заводить серьезные отношения, перелетал словно мотылек от цветка к цветку.
Поэтому Пейдж Кэссиди с ее намерением создать прочную семью совершенно ему не подходила.
Однако Джек умел держать данное слово. Он согласился дать ей несколько уроков любви. Значит, должен сдержать обещание. А учить нужно постепенно, не торопясь. Он не станет спешить. Разумеется, исключительно ради того, чтобы ученица все хорошо усвоила.
Урок начинается, подумала Пейдж, услышав звонок в дверь следующим вечером после бесконечно длинного дня.
Она потела и волновалась с самого утра, но теперь уже не из-за отсутствия кондиционера — Джек починил его еще накануне. Нет, она мучилась в предвкушении того, что он пообещал ей. И все повторяла его последнее слово: «Вечером».
В дверь снова позвонили. Ее сердце упало куда-то в желудок.
— Пора, — прошептала девушка себе под нос и еще раз окинула спальню придирчивым взглядом, задержавшись на мгновенье на поцарапанном комоде со щербатым зеркалом. Их давно уже нужно было поменять, но денег все не хватало. На краю аккуратно застеленной кровати лежала видеокамера. Слева у стены примостился чемодан.
Вес здесь было почти как обычно, если не считать полутора десятков свечей, стоявших повсюду, черных атласных простыней с орнаментом из розовых лепестков и ведерка с бутылкой шампанского на ночном столике. Все эти новшества подсказал Пейдж верный друг женщин журнал «Космополитен», в котором она нашла статью «Как настроить себя на эротическую волну». Она сделала глубокий вдох, и на груди натянулся черный кружевной пеньюар, ниспадавший до пола, выписанный по каталогу Деб «Секреты Виктории». Розовые кружочки сосков просвечивали сквозь неплотную ткань ночной сорочки. Девушка удержала себя от порыва запахнуть пеньюар.
Так надо, раз уж я решилась, успокоила она себя. Да, королевой красоты меня не назовешь. И выдающейся личностью тоже. Люди порой даже не запоминают, как меня зовут. Я обычная — не лучше и не хуже других.
Но не уродина, напомнила себе Пейдж, отгоняя подступившую неуверенность.
Да, она была совершенно готова к бурной ночи. Однако дверь открыла только после шестого звонка, наконец собравшись с силами.
— Я уже решил, что ты передумала, — усмехнулся Джек. Он стоял на крыльце в клетчатой рабочей рубахе и потертых джинсах, облегавших его мощные ноги.
Волосы растрепаны ветром. Девушке вдруг захотелось провести по ним рукой, чтобы узнать, такие ли они мягкие на ощупь, как на вид.
Ее пальцы сжали дверную ручку. Он учитель. Она ученица. Он будет показывать, она выполнять.
Пейдж содрогнулась от волнения.
— Нет, я не передумала.
— Это хорошо, потому что… — Джек потерял дар речи, открыв пошире дверь и разглядев ее наряд. Его глаза потемнели. Где-то глубоко, на самом дне, в них вспыхнуло пламя. Если бы Пейдж не была уверена в том, что он к ней равнодушен, то, наверное, приняла бы это за рождение страсти. Но она никогда не пробуждала страсти ни в одном мужчине, тем более в таком, как Джек Мишен.
— У меня все готово. — Девушка повернулась и направилась в спальню.
— Все? — удивился он, следуя за ней. — Что это такое? — Джек окинул взглядом комнату.
— Секс. — Произнеся это слово, она почувствовала, как сдавило горло. — Я хотела сказать, что этот антураж призван настроить нас на секс, придать мне сексуальности.
Джек долго и пристально смотрел на нее.
— Детка, дело не в том, какого цвета простыни у тебя на кровати или как много свечек ты зажгла. Не это делает женщину сексуальной. Соблазнительность рождается изнутри.
— Прошу тебя, не говори так. — Пейдж отвернулась и смахнула набежавшую слезу. — Можно научиться быть соблазнительной.
По крайней мере так ей хотелось думать. Ей необходимо было поверить в это, иначе она навсегда останется застенчивой девочкой в старой футболке, заменявшей ей ночную рубашку. Останется неумелой девственницей, кричавшей от боли и разочарования, которое мелькнуло в глазах мужа в первую брачную ночь. Останется наивной, неискушенной Пейдж, которая ничего не может сделать правильно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
