Царского величества указ о строении домов
Прошлого апреля 4 дня, публикован его царского величества указ, дабы при Санктпетербурхе на городском и адмиралтейском островах, также везде по большой Неве и большим протокам деревянного строения не строить, а строить мазанки. А окромя двух вышеписанных островов и набережных домов строить и деревянные. А каким манером домы строить, брать чертежи от архитектора Друзина. А печи делать с фундаменту с большими трубами. А кровли крыть везде ли дерном в два дерна, по жердям с скалою, а не по драни или тесу, или черепицею. А инако отнюдь не крыть под жестоким штрафом. Также по всем улицам застроивать строением, а не заборами и конюшнями. А ныне его царского величество указал тот вышеозначенный указ подтвердить, дабы всеконечно в строении домов чинили по тому его царского величества указу под опасением жестокого штрафа. А строить дома по манеру, каковы при сем указе кто как захочет при препорции дворовых мест. <...>
Понеже здесь (в Петербурге. – Ред.) каменное строение зело медленно строится от того, что каменщиков и прочих художников того дела (достать) трудно и за довольную цену, того ради запрещается во всем государстве на несколько лет (пока здесь удовольствуются строением) всякое каменное строение.
Двадцать лет спустя в Петербурге побывал К. Берк, будущий член шведской Академии изящной словесности, истории и древностей. В его записках сохранились подробности того, как велось (с 1712 года) каменное строительство в столице России.
Вообще о Петербурге известно, что весьма немногие русские поселились в нем по доброй воле, и особенно это относится к Васильевскому острову. Бояре получили приказ строить каменные дома соответственно их состоянию и по выданному чертежу. Им пришлось повиноваться, но поскольку без охоты, то они под любым предлогом – поездок по делам в другие местности и т. д. – старались уклоняться от завершения строительства или тянуть время до тех пор, пока у государя не пройдет первый пыл, и потом с радостью оставляли начатые дома.
Посему на этом острове много с размахом заложенных дворцов без окон, дверей и полов, они с каждым днем все больше разрушаются. Не похоже, что их когда-нибудь достроят, поскольку вся знать желает быть близ императорского двора или по крайней мере на том же берегу реки.
С деревянными строениями дело обстоит подобным же образом – весьма многие на этом острове и в других местах так и не были завершены либо, с радостью покинутые владельцами, за несколько лет совершенно разрушились, что ужасно обезображивает город.
За эти прошедшие 30 лет в Петербурге было построено больше, чем можно увидеть глазами, так как очень многое из хорошо построенного снесено, а взамен построено другое, или же построенное разрушилось до основания и возведено заново. Порой признается подлежащей сносу целая улица хороших деревянных строений, а их владельцы получают приказ за год-два возвести каменные дома определенной высоты. Они должны немедля ломать свои дома, переносить их во двор или на другое место, где разрешается стоять деревянным строениям, или по дешевке продавать свои постройки, уступая дворовое место тому, кто хочет [тут] строиться в камне.
Способ строительства
Но как же в России строят? Это делается без старательных поисков добрых материалов и не приноравливаясь к должному времени года. Из плохо обожженного кирпича, только что срубленных бревен и сырых досок быстро и даже посреди зимы возводят дом, который снаружи выглядит сносно, но спустя непродолжительное время замечаешь, что крыша, пол и двери рассохлись, а стены сгнили. Владельца это мало печалит, ему лишь бы построить дом; какое-то время он может сполна взимать плату за наем и в конце концов оставит дом пустым, пока не поступят новые приказы.
Архитектура приблизительно такова. На болотистом грунте, в котором невозможно вырыть подвал, стоит дом с толстыми каменными стенами (они вследствие упомянутого беспечного способа строительства не высохнут и за несколько лет), деревянными крышей и стоком, английскими окнами, орнаментом вокруг них и над воротами, тоже из крашеного дерева; наружные сени и лестница построены со стороны двора, они тоже деревянные; все славно и удобосгораемо. Нет домов выше трех этажей, включая самый нижний – это подвал, причем очень низкий. Поэтому много изрядных домов, куда не проходит ни одна карета, и дóлжно ездить через задние ворота, или же проломлена стена второго этажа, и тогда проход становится высоким, как триумфальные ворота; оба эти способа вполне безобразны.
В комнатах русских людей редко увидишь обои, а лишь несколько зеркал, столов и стульев; кафельные печи очень большие и топятся преимущественно из сеней. Часто они стоят прямо на балках черного пола, слишком близко к дереву, так что пожары возникали главным образом из-за скверной конструкции кухонных и изразцовых печей. Потому пришлось запретить горожанам отапливать комнаты после пяти часов вечера, дабы огонь не застиг людей спящими.
В Петербурге найдется мало домов, которые не имели бы своих ледников. Их строят тоже над землей, из дерева, с двойными стенами, засыпая промежутки между ними камнями и землей. Лед обычно нарубают на Неве, так как на каналах он редко бывает достаточно толстым. Но всякий живущий на берегу может рубить лед только напротив своего дома, а также обязан не забыть обнести прорубь оградой. Другие должны внести за нарубленный лед определенную сумму в полицию. Обычно какой-нибудь работник становится подрядчиком – вносит плату в полицию, находит себе помощников и поставляет лед в подвалы по 10–15 копеек за квадратную сажень, в зависимости от расстояния до дома. Говорят, в Москве один-единственный человек арендовал торговлю льдом по всему городу. Кто не желает нести такие расходы, но не имеет пруда в своем саду, тот сгребает в кучу снег, он в оттепель уплотняется, потом замерзает и делается столь же хорош, как любой другой лед.
О том, как появлялся каменный Петербург, свидетельствовал и один из членов польского посольства 1720 года. Его слова цитирует М. И. Пыляев.
Здесь всякий сенатор, министр и боярин должен иметь дворец; иному пришлось выстроить и три, когда приказали. Счастлив был тот, кому отведено сухое место, но кому попалось болото и топь, тот порядком нагрел себе лоб, пока установил фундамент; еще и теперь, хотя дома и отстроены, но они трясутся, когда около них проезжает экипаж. Здесь есть церкви, коллегии, дворцы и лавки, где можно получить все. Лавки – это четырехугольное строение, в котором как по одну, так и по другую сторону живут купцы. Дворцы громадные, каменные, с флигелями, кухнями и удобствами, но только они наскоро построены, так как при малейшем ветре валятся черепицы. Сады очень красивые. Я слыхал от самого царя, который сказал нам: «Если проживу три года, буду иметь сад лучше, чем в Версале у французского короля». И в самом деле сюда привезена для сада морем, из Венеции, даже целая беседка из алебастра и мрамора, расположенная у самой реки между каналами. За дворцом Меншикова находится французская улица, где живут одни ремесленники, как то: скульпторы, плотники, мастера, делающие фонтаны, а также и те, которые выделывают разные вещи из олова и других металлов, но все это для царя. На берегу Невы есть длинный двухэтажный каменный дом, в котором шесть комнат внизу и столько же наверху. С одного берега до самого дома проложен мост, на котором находится избушка и балкон столярной работы. В каждой из комнат этого дома стоят станки для выделывания полотна. На противоположной стороне реки есть другое здание, где выделывают крахмал. Есть два стрельбища, где учат стрелять из пушек.
Зимний дворец, 1711 год
Карл Рейнхольд Берк
Одна из главных достопримечательностей Санкт-Петербурга – Зимний дворец работы Ф. Растрелли – появилась лишь во второй половине XVIII века. Это четвертый по счету Зимний дворец; первый был построен в 1711–1712 годах близ Зимней канавки, второй строили в 1715–1722 годах.
Шведский путешественник К. Берк описал в своих путевых заметках второй (Старый) и третий (Новый, 1732–1736) Зимние дворцы.
Старый Зимний двор
Во время Петра I и Екатерины русский двор еще не был таким регулярным и пышным, как ныне, потому не требовал обширных покоев. Зимой государи жили в большом каменном доме на берегу прямо напротив крепости. Этот дом, называемый сейчас Старым Зимним двором, не имеет ничего, что бы отличало резиденцию столь великого монарха. Он стоит очень стесненно, а именно: с востока стеной к стене с частным домом; с юга проходит улица, откуда также въезжают через не слишком большие ворота; с запада – узкий канал, проходящий у самой стены, и с севера река Нева, где ширина берега едва 15 шагов и имеется лишь простая деревянная лестница. Архитектурные украшения есть только на фасаде, выходящем на Неву, да и они не особенно дорогие. Колонны кирпичные, а скульптуры под окнами и статуи и морской наградной венок (знак любви Петра I к морскому делу) вверху на фасаде – все это деревянное. Если что-то и может быть названо дорогим – так это железная крыша, которая, правда, в местах, где проржавела, постепенно была снята и заменена дранкой, как и у всех других [крыш] в городе. Во внутреннем дворе есть портики, идущие вокруг дворца и совершенно лишенные украшений.
