- Ты - человек моего отца.
- Лучший его человек. И всегда таким был.
"Гордость. Ее можно использовать, сыграть на ней".
- Нет никого на Железных островах, кто так владел бы копьем и мечом.
- Тебя слишком долго не было, мальчик. Когда ты уезжал, дело обстояло именно так, но я состарился на службе у лорда Грейджоя. Теперь в песнях лучшим называют Андрика - Андрика Неулыбу. Здоровенный, просто великан. Служит лорду Драмму со Старого Вика. Черный Лоррен и Кварл-Девица тоже хоть куда.
- Может, этот Андрик и великий воин, но боятся его не так, как тебя.
- И то верно. - Дагмар стиснул рог пальцами, унизанными кольцами, золотыми, серебряными и бронзовыми, с гранатами, сапфирами и драконовым стеклом. Теон знал, что за каждое из них он заплатил железом.
- Будь у меня на службе такой человек, я не тратил бы его на ребячьи забавы, не посылал бы грабить и жечь. Это не работа для лучшего бойца лорда Бейлона...
Улыбка Дагмера искривила губы, показав бурые обломки зубов.
- И для его сына и наследника - так, что ли? Я чересчур хорошо тебя знаю, Теон. Я видел, как ты сделал свой первый шаг, помог тебе согнуть твой первый лук. Мне это дело ребячьим не кажется.
- Флотилию моей сестры по праву должен был получить я, - выпалил Теон, сознавая, что говорит, как обиженный ребенок.
- Ты принимаешь это слишком близко к сердцу, мальчик. Просто твой лорд-отец тебя не знает. Когда твои братья погибли, а тебя забрали волки, твоя сестра стала его единственным утешением. Он привык полагаться на нее, и она никогда его не подводила.
- Я тоже. Старки знают мне цену. Я был в числе лучших разведчиков Бриндена Черной Рыбы и в числе первых шел в Шепчущем Лесу. Я чуть было не скрестил меч с самим Цареубийцей - вот настолько от него был. - Теон расставил руки на два фута. - Дарин Хорнвуд вклинился между нами и погиб.
- Зачем ты мне это рассказываешь? Это ведь я вложил твой первый меч тебе в руку. И знаю, что ты не трус.
- А отец? Он знает?
Старый воин посмотрел на него так, словно попробовал что-то очень невкусное.
- Дело в том... Теон, Волчонок - твой друг, и ты десять лет прожил у Старков.
- Я не Старк. - (Лорд Эддард об этом позаботился.) - Я Грейджой и намерен стать наследником моего отца. Но как я могу надеяться на это, если не совершу какого-нибудь славного подвига?
- Ты еще молод. Будут и другие войны, и ты совершишь еще свои подвиги. А теперь наша задача - тревожить Каменный Берег.
- Пусть этим займется мой дядя Эйерон. Я оставлю ему шесть кораблей - все, кроме "Пеноходца" и "Морской суки", - пусть себе жжет и топит на радость своему богу.
- Командовать назначили тебя, а не Эйерона Мокроголового.
- Какая разница, если набеги будут продолжаться? Но ни один жрец не способен на то, что я задумал и о чем хочу просить тебя. Такое дело по плечу только Дагмеру Щербатому.
Дагмер потянул из своего рога.
- Ну, говори.
"Он клюнул, - подумал Теон. - Эта разбойничья работа ему нравится не больше, чем мне".
- Если моя сестра может взять замок, я тоже могу.
- У Аши вчетверо-впятеро больше людей, чем у нас.
Теон позволил себе хитрую улыбку:
- Зато у нас вчетверо больше ума и впятеро - мужества.
- Твой отец...
- ...скажет мне спасибо, когда я вручу ему его королевство. Я намереваюсь совершить подвиг, о котором будут петь тысячу лет.
Он знал, что это заставит Дагмера задуматься. О топоре, раздробившем челюсть старика, тоже сложили песню, и Дагмер любил слушать ее. В подпитии он всегда требовал разбойничьих песен, громких и удалых, о славных героях и их свирепых делах. Волосы у него побелели и зубы сгнили, но вкуса славы он не забыл.
- Какую часть в своем замысле ты назначил мне, мальчик? - спросил Дагмер после долгого молчания, и Теон понял, что победил.
- Посеять ужас в тылу врага, как это доступно лишь человеку с твоим именем. Ты возьмешь большую часть нашего войска и выступишь на Торрхенов Удел. Хелман Толхарт увел лучших своих людей на юг, а Бенфред погиб здесь вместе с их сыновьями. В замке остался лишь его дядя Леобальд с небольшим гарнизоном. (Если бы мне дали допросить Бенфреда, я знал бы, насколько он мал.) - Не делай тайны из своего приближения. Пой все бравые песни, которые знаешь. Пусть вовремя закроют свои ворота.
- Этот Торрхенов Удел хорошо укреплен?
- Довольно хорошо. Стены каменные, тридцати футов вышиной, с четырехугольными башнями по углам и с четырехугольным же замком внутри.
- Каменные стены не подожжешь. Лезть нам на них, что ли? У нас недостаточно людей для взятия замка, хотя бы и маленького.
- Ты станешь лагерем у их стен и начнешь строить катапульты и осадные башни.
- Это не по старому закону. Забыл разве? Железные Люди сражаются мечами и топорами, а не кидают камни. Нет славы в том, чтобы морить врага голодом.
- Но Леобальд этого не знает. Когда он увидит, что ты строишь осадные машины, его старушечья кровь похолодеет, и он станет звать на помощь. Удержи своих лучников, дядя, - пусть его вороны летят, куда хотят. Кастелян Винтерфелла - храбрый человек, но с годами мозги у него окостенели, как и члены. Узнав, что один из знаменосцев его короля осажден страшным Дагмером Щербатым, он соберет войско и двинется на помощь Толхарту. Это его долг, а сир Родрик - человек долга.
- Какое бы войско он ни собрал, оно все равно будет больше моего, а эти старые рыцари хитрее, чем ты думаешь, иначе они не дожили бы до седых волос. Эту битву нам не выиграть, Теон. Торрхенов Удел нипочем не падет.
- Я не Торрхенов Удел хочу взять, - улыбнулся Теон.
АРЬЯ
По всему взбудораженному замку звенела сталь. В повозки грузились бочонки с вином, мешки с мукой и связки свежеоперенных стрел. Кузнецы выпрямляли мечи, заглаживали вмятины на панцирях, подковывали коней и вьючных мулов. Кольчуги укладывали в бочки с песком и чистили, катая по неровному двору Расплавленного Камня. Женщинам Виза дал починить двадцать плащей и еще сто выстирать. Высокородные и простые сходились в септу, чтобы помолиться. За стенами замка сворачивали палатки. Оруженосцы заливали костры, солдаты намасленными брусками придавали окончательную остроту своим клинкам. Шум рос, как прибой в бурю: лошади ржали, лорды выкрикивали команды, латники ругались, потаскушки лаялись.
Лорд Тайвин Ланнистер наконец-то собрался в поход.
Сир Аддам Марбранд выступил первым, за день до остальных. Он устроил целое представление, гарцуя на горячем гнедом скакуне с медной гривой того же цвета, что волосы, струящиеся по плечам сира Аддама. Бронзовая попона с эмблемой горящего дерева гармонировала с плащом всадника. Некоторые женщины из замка плакали, провожая его. Виз сказал, что он отменный наездник и боец, самый отважный капитан лорда Тайвина.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
