— Откуда ты знаешь это? — изумился Джексон.
Джорджия фыркнула.
— У нас здесь есть только три канала телевидения. И два из них — образовательные.
В конце концов игра завершилась. Ной победил с большим преимуществом. Джексон объявил:
— Прекрасно, Ной. Ты заслуживаешь награды за такое впечатляющее представление. Когда вернусь в Нью-Йорк, я пришлю тебе подарок.
— Подарок? Правда, Джексон? — Ной был так обрадован, что Джорджия испугалась: вдруг Джексон забудет об обещании?
— Это совсем не обязательно, Джексон. Мы всего лишь играли.
— Но я хочу, — настаивал Джексон. Он встал и потрепал Ноя по волосам: — Я не думал, что этот маленький умник победит меня, но ему удалось это сделать. Я разбит в пух и прах. Теперь с меня причитается.
Ной светился от счастья. Джорджия закусила губу, чтобы не сказать чего-нибудь лишнего. Это было, несомненно, их «мужское дело». А ее сыну этого как раз не хватало, и она решила доставить ему такое удовольствие.
Но, к сожалению, как только Джексон вернется в Нью-Йорк, он все равно забудет про подарок для Ноя… и забудет про них, живущих здесь, в… Как он назвал это место? О да, Богом забытая дыра в Техасе.
— Пора спать, чемпион, — объявила Джорджия.
— Ладно, — ответил он, удивив ее согласием уйти без нытья и просьб. Ной взял коробку с игрой и поцеловал маму на ночь. — Спокойной ночи, Джексон, — весело добавил он.
Джексон пожелал мальчику спокойной ночи, и тот отправился в спальню.
— Я думаю, мне тоже пора. — Джорджия стала прощаться.
Джексон удивился.
— Но ведь сейчас только девять часов, — сказал он, глядя на часы. — Может, мы поговорим немного?
— Поговорим? О чем?
— О тебе, например. Как же ты будешь со всем справляться в ближайшие дни? Я имею в виду, пока твоя нога не заживет.
Джорджия усмехнулась.
— Как я обычно делаю.
— Прекрати, Джорджия. Ты знаешь, о чем я. Тебе даже встать трудно. Ты не можешь водить машину, или готовить, или даже ходить по лестнице.
— Я только растянула лодыжку, Джексон. Это не опасно для жизни.
— Конечно, нет. Но ты знаешь, о чем я говорю. Тебе необходима помощь, по крайней мере в ближайшие два дня.
Джорджию тронула его забота, но в то же время изумила, потому что он, очевидно, понятия не имел, с какими проблемами ей приходилось сталкиваться каждый день. Господи, да перспектива спускаться и подниматься на одной ноге по лестнице в течение нескольких дней — пустяк по сравнению с теми трудностями, которые ей пришлось преодолеть в одиночку.
— Не переживай, я справлюсь, — сказала она.
— Но я переживаю. И это не ответ. — Он опять стал серьезным, сложил руки на груди, словно показывая, что не даст ей уйти, пока не получит четкого ответа, который хочет услышать.
— Послушай, я знаю, что ты чувствуешь ответственность за мою травму. Но я уже сказала, что это не твоя вина. Тебе нет нужды волноваться за меня и Ноя. У нас бывали ситуации и похуже, поверь мне.
— Верю, — серьезно сказал он, взъерошивая свои густые темные волосы. — Но я все равно беспокоюсь.
— У меня много друзей, Джексон. Если мне понадобится помощь, я позвоню им, — улыбнулась она.
— Я слышал, как ты звонила, Джорджия, — признался он. — Я знаю, что ты звонила друзьям, но никто не смог помочь тебе.
— О… ты подслушивал мои разговоры, да? — Ее щеки зарделись оттого, что он уличил ее во лжи, да еще и подслушивал.
— Я не смог удержаться. Кроме того, я знал, ты будешь говорить, что все в порядке, даже если это ложь.
— Ну хорошо, ты прав. — Она сделала несколько телефонных звонков до обеда и обнаружила, что ее друзья или уехали из города, или были недоступны по другим причинам. Ее лучшая подруга Мария Нуньес сможет открыть магазин, но с пятью детьми и мамой в больнице даже верная Мария не в состоянии помочь Джорджии. Она поджала губы. — У меня есть еще друзья, которым я позвоню. Кто-нибудь да поможет нам.
— Тогда договоримся, — предложил он, подвигаясь ближе. Он сел на диван напротив нее, и, если бы Джорджия захотела вскочить и убежать, ее лодыжка все равно не позволила бы этого.
— Договоримся о чем? — спросила она.
— Если ты найдешь кого-нибудь, кто тебе поможет, я уеду. Но я имею в виду настоящую помощь, а не просто поставить сумку с продуктами на крыльцо или забежать на пять минут. Если ты не найдешь такого помощника, то я предпочел бы остаться помогать тебе и Ною.
Он собирается остаться здесь, чтобы позаботиться о ней? Почему? Он знаком с ней только двадцать четыре часа. Джорджия почувствовала, что ее жизнь словно переворачивается вверх тормашками.
— Почему ты смотришь на меня так, Джорджия? Ты не веришь, что я могу сделать все, что нужно? — тихо спросил он.
— Нет… это не так, — ответила она дрожащим голосом. Ее тревожила близость его руки, лежащей на спинке дивана позади нее и почти касающейся ее плеч и шеи. — Тебе нет нужды оставаться здесь только потому, что ты винишь себя.
— Я это уже слышал. Я остаюсь не потому, что чувствую вину, ясно?
Он говорил искренне. Джорджия прочла это в его темных глазах, которые словно околдовали ее. Она старалась подавить в себе вновь возникшие теплые чувства, потому что все еще не верила ему.
— А как же твоя жизнь в Нью-Йорке? Ты не можешь так долго отсутствовать в своем офисе.
— Без меня ничего не развалится, хотя и трудно себе в этом признаться, — улыбнулся он. — Кроме того, как только я доберусь до машины, у меня появится все, что нужно для связи с офисом, — телефон и ноутбук с модемом.
— Конечно, я должна была догадаться, — улыбнулась она в ответ. Первоклассный бизнесмен, вроде Джексона Брэдшоу, не мог не взять с собой все новейшие средства связи. Она об этом как-то не подумала.
— Мне тоже так кажется, — соблазнительно улыбнулся Джексон. Он положил подушку на журнальный столик и, нагнувшись, поднял больную ногу Джорджии и осторожно опустил на подушку.
— Что ты делаешь? — спросила она, напуганная прикосновением к ее обнаженной коже. Она надела юбку и футболку, потому что больная лодыжка не позволяла ей ходить в брюках.
— Твоя нога должна лежать на чем-нибудь высоком. Тогда припухлость пройдет быстрей. — Он взглянул на лодыжку. — Пока улучшений не видно. Мы должны показаться доктору завтра утром. Я уверен, что тебе нужно сделать рентген.
Он смотрел на нее встревоженно, но его пальцы мягко скользили по ее голени вверх-вниз, потом кругом, поглаживая напряженные мышцы.
— Я ненавижу докторов, — призналась она.
Он рассмеялся.
— Я почему-то знал, что ты так скажешь. — Он начал нежно массировать ее ногу. Его легкие прикосновения вызывали теплые волны по всему телу, расслабляли, гипнотизировали. Другая рука легла ей на плечо. — Я оплачу все счета, не переживай, — добавил он, избегая смотреть ей в глаза.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
