Последнее слово, как и первое, должен был сказать барон.
— Итак, как сказала моя супруга: вы будете не одиноки. Я обещаю вам: вы никогда не окажетесь оставленными один на один со сложной ситуацией. Каждый из вас знает: мы всегда помогаем, строим общиной, обустраиваем хозяйства, учим… Никогда вы не попадёте в такое положение, что вам нечем накормить детей или нечего одеть — и некому помочь! Одно только будет целиком зависеть от вас самих: стать родителями для приёмышей. А в остальном — всем миром детей подымем!
Я говорила, да, что иногда всеобщий энтузиазм напоминает мне что-то такое ударно-комсомольское, типа строительства БАМа или освоения Сибири в советские времена? Классное, между прочим, ощущение.
Муж увидел, что я хочу ещё что-то сказать и призвал народ к тишине.
— Дети мои! Сейчас ничего не говорите. С этими мыслями надо переночевать, и не один раз. Поэтому мы даём вам… — я вопросительно посмотрела на мужа.
— Три дня! — объявил он.
— Все слышали? Три дня! После этого вы подхо́дите и говорите: готовы ли вы принять в семью ребёнка? Ещё раз напоминаю: речь идёт прежде всего о подростках возраста от пятнадцати лет и почти до восемнадцати — то есть вплоть до того момента, когда их выпроваживают из детдомов. Подумайте хорошенько! Со всеми решениями, со всеми сомнениями я жду вас в любой день, вплоть до самого вечера. У вас будет время до ужина двадцатого августа. В этот день мы повезём ваши ответы и заявки на усыновления. Приходим с супругами — все, кто будет усыновлять, вместе!
Я кивнула мужу, мол: у меня — всё. Он встал:
— Последнее! Подойти и сообщить своё решение нужно всем, каким бы оно ни было. И я прошу тех, кто переезжает в Бирюзу решить этот вопрос до отъезда. Все свободны!
СТРЕМИТЕЛЬНЫЕ НАШИ…
Новая Земля, Серый Камень, 11.04 (августа).0005
Кельда
И, хотя мы предложили подождать три дня, первые ласточки нарисовались на моём пороге уже назавтра. Угадайте — кто?
Степан с Валей сидели напротив меня, как комсомольцы в ЗАГСе, намытые до блеска и с вытаращенными глазами.
— Ну, вы красавцы! А кому я сказала три дня подумать?
— Да чего думать-то? — в кои-то веки Степан взял на себя труд говорить за обоих. — Мы и так уже думали, как раз хотели посоветоваться. А теперь — сам бог велел, как говорится.
Да, модная у нас в последнее время эта поговорка. Ещё и прибавляют: догадайся, мол — какой?
— Нет, ребята, в том виде, в котором вы мне сейчас предлагаете — я против.
Валя подскочила на лавке:
— Да почему, Оля⁈ Почему нам нельзя⁈
— Не вам нельзя, а именно такой расклад — плохой. Стой! Смотри, что ты пишешь: готовы взять двоих.
— Ну!
— Возраст.
— Ну так говорили…
— Тихо, спокойно! Этот вопрос не поднимался, поскольку у подавляющего большинства взрослых дети уже сами папы-мамы. Таких как вы всего-то пара семей. Вот, я с вами персонально разговариваю. Наше с бароном общее мнение: приёмные дети не должны быть старше первородных. Ангелине уже пятнадцать, правильно?.. Значит, не старше четырнадцати.
Они переглянулись. На этот раз говорила Валя:
— Можно мы тогда подумаем?
— Нужно! И раньше, чем через три дня ко мне с этим вопросом не подходить!
МОСТ ЧЕРЕЗ БУРНУЮ ОТКРЫТ!
Новая Земля, Серый Камень, 12.04 (августа).0005
Кельда
В четверг у нас прошло торжественное открытие большого моста через Бурную. Не знаю, было ли в этом мире на данный момент второе такое масштабное сооружение, всё ж таки Бурная — серьёзная река, полтора километра свирепой воды от берега до берега. Сильно радовались малахитцы — не надо по мелочам плот гонять, да и вообще. Не меньше радовались астраханские, собирающиеся нынче ставить деревушку на месте своей лютой зимовки с тем, чтобы по весне начать пахать, сеять и разводить прочее хозяйство уже в полную силу.
А в Бирюзу, тоже торжественно, своим ходом, пошла первая партия работников, подгоняющая перед собой племенное стадо крупных пятнистых чёрно-белых коров. Как мы правдами и неправдами добывали этих красавиц-сибирячек (реально, порода так называется) — это отдельная песня с припевом. Но теперь они есть, и у наших возглавляемых Андле ветеринаров-животноводов уже появились какие-то далеко идущие планы.
06. НАШ НОВЫЙ КУРС
ПЛОДЫ ПЕРВОГО СОБРАНИЯ
Новая Земля, Серый Камень, 13.04 (августа).0005
Кельда
А вот в пятницу, к вечеру третьих суток, выданных на раздумья, ко мне потёк людской ручеёк.
Если вы думаете, что всё было прямо лучезарно и мимимишно, то ошибаетесь. Первыми пошли сомневающиеся. Я бы вот тоже сомневалась. Но мы с Вовой находились в таком положении… нельзя нам было усыновлять. И так мы тут… отцы народов, блин. Мы разговаривали. Я, конечно, проверяла всех. Всякие фокусы и неприятности с усыновлёнными детьми нам нафиг не нужны, это мы ещё в первый день, на заседании с нашей комиссией по усыновлению решили — в усадьбе у портала, помните? Так что я работала по совместительству и за мага-сканера заодно. Сомневались люди всё больше из-за страхов, крепко вбитых в подсознание техногенным капиталистическим миром. После разговоров я отправляла их снова подумать. Такое решение не должно приниматься в суете.
Приходили и те, кто не решился взять на себя новую ответственность. Ведь кто-то мог и не хотеть, правильно? Имел право. И это были ни в коем случае не дурные и не скаредные люди. Ну… просто вот так. Не чувствовали в себе сил. Не хватало решимости. Некоторые боялись, что родным детям будет недоставать внимания и заботы. Я не убеждала их в обратном — зачем? Не каждому доступен такой смелый шаг. Подвиг даже.
Многие, кстати, предлагали свою помощь: с маленькими, как Маргаритины, или с более старшими. Почему бы и нет? Любая лепта ценна. Таких я отправляла к Марине, наказав ей подойти к вопросу со вниманием.
Но были и семьи, изъявившие настойчивое желание усыновить «подросших волчат». Таких в моей специальной тетрадке значилось уже четыре, все — будущие переселенцы в Бирюзу.
С каждой семейной парой (пока шли только пары) я беседовала детально.
Проговаривали ещё раз, что по нашим законам эти усыновлённые-удочерённые будут считаться взрослыми, но на испытательный срок — не вполне полноправными, так скажем. Где-то детьми. Выясняла предпочитаемый пол, возраст, а главное — количество. Один ребёнок, два? Или сколько?
Не знаю, что сыграло: пламенная речь Марины или мои рассуждения о фронтире, но напротив фамилий в колоночке «кол-во детей» значилось: 4, 4, 5 и 3.
Что-то это меня даже немного напугало.
К утру шестницы выяснилась причина столь смелых решений. И что́ я тупанула и не догадалась сразу? Евгения Валерьевна же.
Женя-фигуристка не просто рулила кланом из троих своих детей, их жён-мужей, их детей и даже внуков, а так же целой кучи боковых родственников. Она ещё и входила в совет будущей деревни. И, конечно же, вела пропагандистско-разъяснительную работу среди своих переселенцев.
Женя тоже умела убеждать и зажигать сердца, и к утру четырнадцатого августа практически сидящие на чемоданах бирюзинцы пошли ко мне целой демонстрацией. И все с такими же заявками. А что? Усыновление троих-четверых детей на фоне Жениных двенадцати выглядело вполне обыденным поступком.
Кроме старших пришли ещё и молодые. Нет, они, конечно, в курсе, что ограничения по возрасту, но раз уж они уезжают, можно заранее записаться?
И я записывала. Отсчитывала, как мы установили, минус четырнадцать лет от возраста младшего супруга и записывала.
…хотим одного ребёнка взять… двоих… одного пока… пятерых… Что, реально — пятерых? Заглядываю внутрь. И правда, эти справятся. Где тут нужная страница?
Тетрадка моя оказалась исписана и исчёркана с разных сторон вдоль и поперёк. Никогда не могу рабочие записи сразу красиво оформлять, не мой талант. Вечером буду в чистовик переписывать.
А ещё я подумала, что если всё срастётся, то Бирюза года через три вырастет в мощное и хорошо защищённое поселение. И это не могло не радовать.
