засаде, я поворачивал лицо в его сторону и улыбался. Рисковал, конечно же. Ведь на мне, кроме летного комбинезона, был шлем вертолетчика, правда с поднятым забралом. Такого абсолютно нетипичного вида мог напугаться любой человек со слабыми нервами. Да, я предупредил о своей странной для них одежде, но не знал насколько сильны духом остальные жители Дьяконово. Однако, обошлось...
- Здравствуйте, уважаемый! - практически по-восточному поприветствовал я вышедшего навстречу крепкого мужчину, в котором опознал вчерашнего первого получателя письма. - Меня зовут Виталий Александрович, фамилия моя Никитин, я русский, военный. Не имею намерений вам навредить.
- Доброго здоровичка, пан военный! - ответил мужчина, внимательно и колюче смотря мне в глаза. - Я дзядзька Андрэй! Живу тут.
Руку первым подал я. Мужчина приветствие принял и ответил крепким и коротким пожатием.
- Заходзіце ў дом, госць дарагі!
Тут он показал на тот дом, возле которого состоялся наш первый эпистолярный контакт. И что-то меня в этом человеке смущало. Какая-то деталь, говорившая, что не прост этот товарищ. Ну, да разберемся. Пока не кусается.
- С превеликим удовольствием! - ответил я громко, но тихо добавил - Вы людей своих из секретов уже можете отвести, нет в них необходимости.
- Заметили?
- Сразу как только они расположились на местах. Всех четверых, т.е. и в самой деревне двоих тоже. Хорошо спрятались, обычный солдат не заметил бы.
- А вы, значит, необычный?
- Разумеется! Хотя бы способ доставки писем вас не смутил?
- Да, уж... Расскажете как?
- И покажу и даже научу. - успокоил я аборигена...
- Хвілінку, пан...
Мужчина отошел в сторону. Причем, грамотно так отошел, не перекрывая прицел на меня тем, кто сидел в засадах: ни в самой деревне двоим, ни в лесу у дороги тоже уже отмеченным улыбками двоим же. И я был уверен, что пока он на ногах, а не пал ничком, чтобы не зацепило шальной пулей, то стрелять в меня никто не станет. Но ощущение, когда в тебя целят четыре ствола, из которых мне хватит одного любого, понятное дело было очень неприятным. Однако я знал, что убей они Виталю Никитина, то запрограммированный заранее вертолет прямо с той самой лесной полянки, выпустит все 40 ракет по деревне и оставит от нее смрадное черное пепелище. И после самоуничтожится. Этакий вариант системы «Периметр» из моего времени, который американцы с ужасом называли «Мертвая рука». Достаточно было контрольным датчикам показать боевой системе вертолета, что «пациент скорее мертв, чем жив». Но даже если с первого раза не попадут, или ранят, то я в танке... ой... в шлеме и задать цели единичным ракетам мне труда не составит - стрелки будут наказаны очень быстро. Так что пациент-Буратина из меня весьма и весьма опасный, даже будучи превращенным в неживое полено...
Абориген, однако ж, спокойно посмотрел на соседний дом и махнул рукой, жестом подзывая кого-то. В окне дома дернулась занавеска, затем скрипнула дверь и оказалось, что мужчина позвал не кого-то там, а ту самую бухгалтершу! Она споро вышла из соседнего дома и подошла к дзядзьке Андрэйу. Тот внятно и громко, делая акцент на последнем слове фразы, сказал:
- Адпраў Міхася на ўзлесак, скажы каб мужыкі выходзілі і ішлі ў вёску. Усё добра. (Отправь Михася на опушку, скажи чтобы мужики выходили и шли в деревню. Все хорошо)
А я тут понял, что случись у меня с местными непонятки, то по их деревне я не сделаю ни одного выстрела...
(Продолжение следует)
Глава 6. Ох, и вкусные же у них пирожки, да шанежки...
Мы же с дзядзькой Андреем зашли в дом и увиденная картина меня сильно порадовала и успокоила. Посреди дома стоял приличных размеров стол и он был довольно богато накрыт. Причем, меню могло составит конкуренцию иному ресторану и не знай я, что нахожусь в дальнем и глухом углу Белоруссии, то так бы мог и представить. Но здесь была именно деревня и неповседневность убранства стола говорила о том, что разговор планируется на позитивной ноте. Этому ли не радоваться? И я удивленным поднятием бровей выразил свое позитивное отношение к подобному приему, мысленно извинив аборигенов за разумную предосторожность в виде устроенных засад-секретов. Мой мимический жест не остался незамеченным ни Андреем, ни хозяйкой присутствовавшей здесь. Оба они улыбнулись, а дзядьзка Андрей ее мне представил:
- Знакомьтесь! То тетка Марина!
- Очень, приятно! А меня зовут Виталий Александрович, воинское звание мое капитан.
- Вы, пилот аэроплана?
- Так точно! Правда, не аэроплана, а другой машины, но тоже летаю.
- Расскажете?
- Разумеется, расскажу. Только вот прокатить на своем аппарате я вас не смогу - одноместный он. Но зато очень, очень грозный.
Хозяева улыбнулись моему хвастовству и жестами рук пригласили присаживаться и угощаться. Чему я не преминул последовать. И... С первого же блюда чуть язык не проглотил - настолько все было вкусно! Дзядзька Андрей и Марина кушали тоже и не спешили задавать вопросы. И мне нравился такой подход. И нравилось, что в них нет напряженности и это говорило о том, что характер нашей встречи получил подтверждение какому-то их позитивному ожиданию. Или можно сказать так, что они перестали видеть во мне грозящую им опасность. И такое быстрое признание меня безопасным говорило, в свою очередь, о том, что люди они
