Много интересного находила для своей программы и я сама. Осенью 1996 года мне посчастливилось пробыть две недели в Париже, когда уже начался театральный сезон. Удалось посмотреть несколько спектаклей в разных театрах. В одном из них участвовал Ален Делон, в другом - известный певец Мишель Сарду (этот был его дебют на драматической сцене). Побывала я на выставке Пикассо в «Grand Palais», увидела и современный балет «Собор Парижской богоматери» на сцене «Оперы Бастилия». Вернувшись в Москву, я поделилась, конечно, своими парижскими впечатлениями с радиослушателями. И поскольку я привезла с собой парижский еженедельник, в котором печаталось все, что идет в театрах, кино, концертных залах, то я смогла сделать и обзор культурных новостей французской столицы.
Вскоре мы становимся самостоятельным отделом, который теперь уже курирует главный редактор литературно-драматического вещания А.И. Гагаркин, незадолго до этого сменивший на этом посту писателя Сергея Есина, который стал ректором Литературного института им.М. Горького. Фактически музыкальная редакция распадается на части, еще некоторое время просуществовав с небольшим количеством редакторов разных жанров. Сам Г.К. Черкасов и его заместитель В.И. Петров, объединив под своим крылом несколько человек, создают вместе с оставшимися музыкальными коллективами Музыкальный центр, имеющий несколько выходов в эфир на радио «Садко», которое обосновалось здесь же, в Доме звукозаписи. Это было началом шествия к финалу.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
Прямой эфирМежду тем, «Вечера на улице Качалова» стали выходить в прямой эфир из небольшой студии на втором этаже, (когда-то это была комната прослушивания, где проходил худсовет по приему новых фондовых записей). Некоторый опыт прямого эфира у меня уже был: я принимала участие в субботних и воскресных утренних программах «Маяка», получая за это небольшой гонорар. Но не ради этого маленького приработка я согласилась на такую, тогда непривычную для меня работу - в то время моя основная рубрика «Клуб любителей оперетты» была закрыта, я занимался редакцией только чужих текстов, и проявить себя творчески никак не могла. А еще многим хотелось поделиться с радиослушателями, что я и делала в утренних программах «Маяка». Этим я занималась параллельно со своей основной работой.
Во- первых, нужно было подготовить пять-шесть кадров, а то и больше, написав к ним текст. Во-вторых, подобрать музыку (инструментальную, романсы и песни). И, в-третьих, все это выстроить в соответствии со всем планом утренней программы, который присылался ее очередным ведущим накануне вечером из Останкино, где тогда располагалась редакция «Маяка» и студия, откуда обычно велся прямой эфир. Где-то в половине пятого утра за мной заезжала машина, и мы отправлялись в Останкино. До начала эфира, нужно было проверить, все ли фонограммы подобраны, и даже успеть кое-что прослушать -утренний эфир начинался в шесть утра и продолжался четыре часа. Чаще всего я работала с такими комментаторами, как Николай Нейч, Игорь Зорин. В течение этих четырех часов у меня было несколько выходов в эфир, во время которых я говорила о каких либо интересных музыкальных событиях или же о каком-то исполнителе, сопровождая этот материал не только музыкой, но и интервью, заранее записанным и отмонтированным. С некоторыми комментаторами завязывался диалог. Все остальное время я проводила в аппаратной, ставя вместе с оператором пленки на аппараты, с тем, чтобы режиссер, сидящий за пультом, давал их в эфир. Я рассказываю об этой радиокухне, потому что вряд ли все знают об этом.
И все же «Вечера на улице Качалова» - это совершенно другой эфир. Здесь все два с лишним часа были моими. Как и другие комментаторы, я их придумывала, и я их воплощала в жизнь, в чем мне помогали, конечно, и режиссер Владимир Хлестов, и звукооператоры, которые, обычно, менялись. Никогда не забуду, как я волновалась перед своим первым прямым эфиром «Вечеров», на который я пригласила молодого певца Ярослава Здорова, обладателя редкого голоса - контртенора (в то время он учился в Гнесинке у Зары Долухановой и играл в театре Виктюка). Какие-то вопросы к нему были мной, конечно, заготовлены, но в любой беседе, как я потом убедилась, возможна и даже нужна импровизация. Научилась я этому не сразу, но шел эфир за эфиром (каждый из нас выходил, обычно, два раза в месяц), и я начала чувствовать даже какой-то кайф от пребывания у микрофона прямого эфира, это становилось для меня своего рода спектаклем, в котором я была раскованна и свободна. А общаться посчастливилось со многими интересными людьми искусства, большими актерами и музыкантами, композиторами и исполнителями. У меня на программе были художественный руководитель Камерного музыкального театра Борис Александрович Покровский, актриса театра Сатиры Вера Васильева, композиторы Людмила Лядова и Марк Минков, Татьяна Шмыга и ее муж, композитор Анатолий Кремер, Гелена Великанова, Тамара Миансарова и не раз - Татьяна Доронина, Ирина Мирошниченко, Виталий Яковлевич Вульф.
Очень интересными были и две встречи с бывшим начальником культуры Советской армии Евгением Ивановичем Востоковым, который еще в пору своей работы в Ленинграде в 30-е годы сопровождал самого Бернарда Шоу во время его пребывания в советской стране. К тому же он был и замечательный художник (одну из своих живописных работ Евгений Иванович подарил нашей программе). Вспоминаю и передачу, посвященную драматургу Вадиму Коростелеву, дочь которого Марина Коростелева (тогда она была завлитом Театра Сатиры) пришла к нам в студию прямого эфира.
Побывала у нас и вдова Марка Бернеса, очень тепло вспоминала о Бернесе также Людмила Гурченко, с которой мы связывались во время эфира по телефону. Частым гостем прямого эфира был известный пианист, лауреат первого Международного конкурса им.Чайковского, профессор Московской консерватории Наум Штаркман. В это время он много гастролировал, был членом жюри ряда международных конкурсов пианистов в разных странах и очень интересно об этом рассказывал. И, конечно, звучали его записи - Шопен, Чайковский, Шуберт.
А однажды он вспомнил курьезный случай, который произошел с ним во время его выступления в одном из клубов где-то в глубинке. Он играл «Танец с саблями» Хачатуряна. И вдруг в зале вырубился свет. Пришлось так и доигрывать эту вещь в полной темноте. Таких баек у Штаркмана было много, и называл он их - «смешинки».
Когда Андрей Сергеев поставил в Новом драматическом театре «Ассамблеи», то он привел ко мне на прямой эфир двух или трех актеров, занятых в этой работе, чтобы поговорить о новом спектакле.
А однажды к 50-летию первого выпуска школы-студии при Московском Художественном театре мне удалось собрать в нашей эфирной студии за круглым столом сразу несколько человек из этого выпуска: Геннадия Печникова, Елену Хромову, Ивана Тарханова, Климентину Ростовцеву, Татьяну Гулевич-Васильеву. К ним присоединились по телефону Владлен Давыдов и Константин Градополов, прозвучало также выступление Владимира Трошина, записанное накануне, так как у него был в этот вечер концерт. Как живо и непосредственно вспоминали они годы своей театральной юности! Эту юбилейную дату мы отметили прямо во время прямого эфира разлитым в бокалы шампанским.
Частым гостем «Вечеров» стал Виталий Яковлевич Вульф. Наши с ним встречи в эфире были очень разнообразными - и об актерах драматических театров, причем, мы выбирали имена почти забытые, а когда-то гремевшие, как, например Вера Николаевна Попова в пору своей работы в театре б.Корша. Или же Виталий Яковлевич вспоминал актера МХАТа Владимира Грибкова, добродушного, наивного Пиквика из «Пиквикского клуба» и трагического Смердякова из ливановской постановки «Братьев Карамазовых». Говорили мы о балете Большого театра, когда художественным руководителем стал Владимир Васильев, и, конечно, о Теннеси Уильямсе, переводами пьес которого он занимался.
А к 40- летию Народного театра Московского городского Дома Учителя я пригласила в студию своих партнеров по сцене Геннадия Дворкина и Евгения Бирюкова, стоявших, можно сказать, у истоков этого коллектива, тогда еще театральной студии, и ее бывшего руководителя, ныне профессора ГИТИСа Давида Григорьевича Ливнева. Эту передачу, сопровождаемую нашими воспоминаниями, какими-то сценками и в финале прозвучавшей в записи песней, исполненной актрисой нашего театра Татьяной Колиниченко под собственный аккомпанемент на гитаре, услышали, неожиданно для нас самих, наши бывшие студийцы, их звонки к нам в студию создавали атмосферу необыкновенной сердечности и теплоты. Так, может быть, и не в первый раз воссоединились эти две линии моей творческой жизни -Народный театр и Радио.
С моим мужем, зав.кафедрой культурологии одного из московских вузов Геннадием Васильевичем Дворкиным мы провели в «Вечерах» целый ряд программ, посвященных знаменитым русским меценатам Савве Морозову, Павлу Третьякову, Савве Мамонтову, Алексею Бахрушину, основателю Театрального музея в Москве. Большой интерес у слушателей вызвала также тема, предложенная Г.В. Дворкиным, - «Сретенка моей юности». С этой улицей связаны такие имена, как Юрий Визбор (его песня «Сретенский двор» начинала и закрывала наш разговор о Сретенке), знаменитый футболист Игорь Нетто, актер и режиссер Виктор Сергачев, дипломат Анатолий Адомишин (в тот период, когда шла наша передача, он был послом России в Англии), известный журналист Эдуард Церковер - все они учились когда-то в одной школе с Геннадием. А с Адомишиным и Церковером они даже играли в школьном спектакле «Три мушкетера». Нам звонили в эфир многие радиослушатели, озабоченные судьбой Сретенки, да и других старых московских улиц.
