— Как и у Тиграна теперь, — проговорил Илиан, поднимаясь с кресла. Снял мокрое полотенце, бросил его на пол, обернул бёдра сухим и подошёл к Манон.
— Ты про М на его груди? — уточнила Манон, надрезав ткань кинжалом и дальше разрывая вдоль волокон.
— Да, буква твоего имени… — он смотрел, как её руки ловко рвут ткань на полосы, а в мозгу картина, словно эти руки так же разрывают его сердце и душу на тонкие лоскуты. Как можно быть рядом с ней и знать, что не твоя. Не иметь возможности прикоснуться по-настоящему, знать, что под платьем нет этого громоздкого нижнего белья…
Манон хохотнула. Она стояла к нему спиной.
— Ты тоже хочешь такую буковку на грудь?
— Хочу, — Илиан подошёл совсем вплотную, понимая, что контроль потерян. И сейчас он наделает глупостей. Протянул руку, почти коснувшись кожи на шее.
— Не советую, — проговорила Манон, рука его замерла, пальцы сжались в кулак, словно требуя — возьми себя в руки. Она оторвала очередной лоскут, по-прежнему не оборачиваясь.
— М на груди Тиграна — это не моё имя, — Манон услышала как за спиной Илиан перевёл дыхание и обернулась через плечо. — Я обозначила его принадлежность к одному распространённому виду мужчин.
— Не понимаю, объясни, — попросил Илиан, уже взяв себя в руки.
— Мудак. Вот что значит эта М.
— И что значит это «мудак»? — Илиан не знал этого слова.
— Скажем, так: человек, упорно идущий к своей неправильной цели… Не советую, — улыбнулась Манон. Илиан задумался над сказанным. — Всё готово, давай сменим повязку на рёбрах, — отвлекла его от размышлений Манон.
— Руки приподними.
Потом начались нескончаемые минуты сладкой муки, когда она прижималась к нему, чтоб размотать бинт на спине, отстранялась и вновь приближалась. Ещё удивлялась, зачем Моро наложил такие узкие полосы, ей он обычно треснутые ребра перетягивал широкой полосой, а сверху уже фиксировал несколькими узкими. Потом это повторилось, но значительно быстрее. Она замотала его в тугую широкую полосу, зафиксировала в трёх местах узкими и, довольная, похлопала его по плечу, похвалив за терпение. Илиан вдохнул, он забывал временами дышать в процессе этой процедуры.
— Садись на кровать, расчешу твою гриву.
Илиан почти свалился. Всевышний, когда кончится этот день… муки адские… нет-нет, пусть не заканчивается никогда.
— Эй, я сказала садись, а не ложись, — возмутилась Манон, вернувшись и держа в руке широкую серебряную щётку с жестким конским волосом.
Илиан неохотно поднялся. Манон заскочила на постель, примостилась позади него, встав на колени. Её руки коснулись его волос, распределяя на пряди… и началось блаженство… он почти мурлыкал от удовольствия… ни разу женщина не расчёсывала его… няню в далёком детстве он не посчитал. Волосы у него были густые, насыщенного шоколадного цвета, достигавшие лопаток. Руки Манон зарывались в них, выискивая спутавшуюся прядь, и бережно расчёсывали. Илиан отдал бы что угодно, лишь бы это наслаждение не заканчивалось.
Манон расчесала Илиана. Ей понравилось прикасаться к его волосам, у него они были густые, шелковистые.
Тигран всегда расчёсывался сам, а ей так хотелось хоть изредка сделать это самой, прикасаться к ним нежно, поглаживая и пропуская между пальцев, а не только сжимать в кулаке в порыве страсти
… пошли вон из моей головы. Оба…
Потянулась за бинтами на прикроватном столике.
— И всё? — прозвучал мечтательно-разочарованный голос Илиана. — Было так хорошо-о, голова совсем перестала болеть.
— Всё, — резко ответила Манон. Быстро забинтовала ему голову. Поднялась на ноги и спрыгнула с кровати. — Идём. Я помогу дойти до комнаты. Уложу и узнаю, что там с нашим поздним завтраком или, вернее, уже обедом.
Илиан поднялся, опираясь на предложенную руку. И они медленно побрели в его комнату. Манон помогла лечь в постель, накрыла его одеялом.
— А поцеловать?
— А в глаз?
— Злая ты.
— Какая есть, — бросила она и быстро вышла из комнаты.
Манон вошла в комнату, не в силах объяснить злость, которая вдруг накатила на неё.
Она походили по комнате и села в кресло. Что с ней? Что за странную нежность она почувствовала к Илиану в момент расчёсывания волос…
Манон посмотрела в зеркало и замерла. С её места отлично просматривалась гардеробная с мокрым полотенцем на полу.
Тигран Аландер
Герцог был зол… нет, не так. Герцог был АДСКИ ЗОЛ.
Две недели поисков прошли впустую. Ни герцогини, ни графа не нашли.
— Все заведения Домов Желаний тоже были проверены. Результат отрицательный, — с этими словами начальник Тайной Стражи закончил свой доклад и закрыл папку.
Тигран стоял к нему спиной, смотрел в открытое окно на город.
— Может, они всё же выбрались из города? — предположил Маркус Солер. Пользуясь тем, что Тигран не видит, не сдерживал ухмылки, вспоминая встречу с Манон.
Манон Авье — Палач и Маркус Солер
Они сидели в «Диком кабане» уже два часа, сначала обсудили дела её и герцога. Манон вкратце описала ситуацию. Маркус в первый же день послал ей предупреждение об облаве, но встретиться удалось только сегодня, когда, всё немного успокоилось. Патрули по-прежнему проверяли гостиницы. Сегодня завершился очередной рейд по борделям в поисках графа.
— Манон, тебе хватит, — попытался остановить её, но она пьяно и зло зыркнула, и он бросил попытки удержать эту женщину от стремления упиться дорогим вином за свой счёт. Кстати, это была уже третья бутылка. Маркус всегда удивлялся, насколько невосприимчивый у неё организм к алкоголю. Теперь жалел, что назначил встречу здесь.
— Мар-ркус… а я кра-аси-ивая? — спросила она, упершись локтем в стол и подперев подбородок кулаком. Глаза блестели и обещали скорый погром.
— Манон, ты обалденная, но давай мы позже поговорим о твоей сногсшибательности. У меня был разговор к тебе, но, видимо, придётся перенести на другой раз.
За девять лет он впервые видел её в таком состоянии. Они не один раз пили вместе, но она никогда не позволяла себе лишнего кубка, а тут она пьяная в драбадан. А если начнёт буянить?..
Надо срочно уводить её домой. Оставлять здесь не вариант, хотя раньше они и ночевать оставались, если засиживались до ночи, как сейчас. Патруль проверит и — здравствуй, «любимый муж». Хозяин сказал, что сегодня патруля ещё не было. Значит, будет.
— Не хочу домой, там граф… А давай к тебе?
Маркус представил своё явление с пьяной Манон, хоть и одетой в мужской наряд, с этой стрижкой выглядевшей, как молодой юноша. Очень смазливый, между прочим, юноша. Тем более, с пьяным юношей…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
