В двери открылось небольшое оконце. Усы, показавшиеся в нем, были невероятно-гренадерских размеров и залихватски закручивались кончиками кверху. Байкер-мотоциклетчик?
– Ксиву покажи! – усы угрожающе шевельнулись.
– Слышишь, мужик, ты дверь открой, наверное. Мне дует из твоего окошка… сильно. А у меня бок быстро сквозняком прохватывается – Сато похлопал себя по слегка оттопыривающемуся карману джинсов, из которого выглядывала рукоять «Глока». С начала лета детективы СФПД взбунтовались против необходимости таскаться по жаре в пиджаках, скрывающих подмышечные кобуры, на что хозяйственники отреагировали оперативно, предложив взамен легкие тералоновые кобуры-хольстеры на липучках, которые можно было закреплять в брючных карманах. Правда, те из детективов, кто по старинке предпочитал работать с револьверами, от этого выигрывали мало: карманы выпирали так, что только дебил мог спутать копа с половым гигантом. Последние три модели «Глока», однако, были не толще бумажника, за что Сато и любил свой «Г-28».
Дверь со скрипом распахнулась. Усы оказались прилепленными к тщедушному телу, испещренному наколками. Рваная майка едва прикрывала мощи.
«Сошел с ума. Вернусь через пять минут» – прочел Сато на плече.
– Поговорить надо. Кто тут у вас за старшего? – спросил детектив.
– Парень, я тебе дверь открыл не потому, что ты меня пушкой испугал. У всех у нас, кто на Ника работает, по паре-тройке таких найдется… непростой бизнес, соображаешь? Просто я знаю, что ты – коп. Я тебя давно срисовал. – Костлявый криво улыбнулся. Сато подумал, что если его так запросто вычисляют, то надо будет, наверное, тоже обзавестись каким-никаким камуфляжем. Ну, если не усы (они у него плохо росли), то хоть татуировки… или там голову побрить. Впополам. Слева – бритый, справа – лес.
– Ну, раз срисовал, веди к Нику. У меня к нему вопрос есть.
Костлявый меланхолично повернулся на сто восемьдесят и пошаркал впереди Сато. Майкл прочел между лопаток у ходячей кладези народной мудрости: «Держись подальше от моей задницы, разве что ты – геморроид!»
Ник оказался барменом, который работал в последний раз, когда Сато и Титус встретились в «Джин Милл».
Сато внимательно посмотрел бармену в глаза.
– Я ищу мужичка, Титусом зовут. Он тут у тебя часто ошивается… попрошайничает, но не бузит.
Ник спокойно выдержал взгляд Сато.
– Не бузит, как же. Я его знаю. Пьянеет он быстро… а как опьянеет, начинает к клиентам приставать. Корки, тот, что тебя впустил, его часто выставлял. – Он затянулся сигаретой, потом аккуратно стряхнул пепел. – Вчера он ушел почти сразу же после… – Ник покосился на Корки. – Недолго был, одним словом…
Сато оценил жест. Он понял, что бармен не хотел упоминать об их встрече с Титусом при подчиненном.
Задав для приличия пару ничего не значащих вопросов, детектив попрощался с Ником. Корки все так же меланхолично вывел Сато, теперь уже через центральный вход.
Выйдя на улицу, Сато в очередной раз набрал номер Титуса. На этот раз сотофон отозвался, но голос явно не принадлежал Титусу – ответил какой-то мальчишка… Отключился после первой же фразы Сато. Хотя номер информанта и не был заведен в память сотофона, ошибиться Майкл не мог. От тоскливого предчувствия стало неуютно.
Он повернул за угол, направляясь к «Каррере», и в этот момент увидел боковым зрением, что его сопровождают. Чуть повернув голову, он сумел разглядеть, что за ним увязалась проститутка – только жрица любви могла позволить себе такое гротескное сочетание цветов в одежде. Лица он увидеть поначалу не смог, но когда, неожиданно развернувшись, быстро пошел навстречу преследующей его путане, то узнал в ней ту толстуху, которая пыталась клеить его при встрече с Титусом.
– Тебе чего? – спросил Сато, подхватив ее под потный локоть.
– Я слышала… Я так понимаю, что ты ищешь Титуса. – толстуха беспокойно оглянулась. – Он меня снял вчера, когда ты отвалил. Мы пошли ко мне. Любовник он никудышный, но у него был… Этот, как его… Ну, в общем, бутылка с напитком, выпивка не выпивка, только уплыла я от него далеко… и Титуса приголубила, против своих ожиданий, по полной программе. – Она облизала намалеванные губы.
Сато посмотрел на ее рыхлые целлюлитные ляжки, затянутые, словно колбаса, в крупную сетку чулок. Его передернуло. Чтобы скрыть неловкость, детектив быстро отвел глаза и, как ему показалось, вполне естественно отпустил локоть путаны:
– Когда вы с ним расстались?
– Я все еще… того… плавала, когда он ушел. Так понимаю, однако, что не раньше часов десяти вечера… От меня, – она игриво подобоченилась, – мужики быстро не уходят!
Воздуха. Больше свежего воздуха, подумал Сато.
– Ты знаешь, где он живет?
Толстуха вновь оглянулась.
– Он не живет! – Сато непонимающе расширил глаза. – Он ночует…
Ну, слава святым, а он-то уж было подумал… Колоритная барышня, нечего добавить.
Путана продолжила:
– Он сам мне говорил, что чаще всего ночует у Бэй Бридж, там, где Эмбаркадеро поворачивает к югу… Где-то между пирсом «22 с половиной» и зданием «Гэп». Гнилое место…
Она поежилась.
– Если ты его разыщешь, скажи ему, что Луэтт ждет… – тушь потекла по рыхлым щекам со слезами, увлекая за собой крем-пудру.
Суббота, 2:40 дня
Здание «Гэп» последние лет десять пустовало. Экономический кризис стран Индокитая и Тихоокеанского бассейна середины двадцатых годов разрушил казавшуюся вечной империю Фишеров, разорив остров Сайпан: дешевая рабочая сила «Гэпа», по сути владеющего несколькими Марианскими островами, ушла, как вода в песок, в другие, более рентабельные отрасли. Вместо самодовольных менеджеров и вице-президентов обитателями «Гэпа» стали крысы и бомжи. Словно по заклятию, старый грузовой порт Сан Франа приказал долго жить вскоре после краха «Гэпа», и его четные пирсы, начинающиеся от Бэй Бриджа и растянувшиеся милями бесчисленных пакгаузов далеко на юг, стали бичом для эпидемиологов и полицейских.
Стрелка бензобака безнадежно застряла на нуле. Майкл знал, что в этом случае у машины все равно есть резерв примерно в пять-десять миль, но с учетом того, что следующую часть дня ему придется провести в районе порта, оставлять «Карреру» возле пирсов не хотелось – место было действительно гнилым, и заглохнувшей без бензина машине могли запросто приделать ноги. Сато свернул на заправку в самом начале Фолсом Стрит, которая должна была через несколько миль и несчитанное множество светофоров вывести его прямиком к «Гэпу».
«Каррера» была оборудована унифицированным гнездом заправки, позволяющей водителю не выходить из машины. Майкл медленно подрулил к дисплею точки – едва колеса «Порше» вкатились в пазы конвейера, он поставил машину на «парк» и заглушил двигатель.
Палец к дисплею.
Стандартные вопросы на экране.
Неприятный скрежет пистолета-заправщика по гнезду – ну сколько же можно… бедная «Каррера»!
Ее разношенное приемное гнездо вдруг напомнило Майклу толстуху Луэтт.
Есть время для того, чтобы расслабиться.
Мысли о Кристе были все как одна негативными. Ну то есть ничего радостного. Использовала и бросила.
Потом Майкл вдруг понял, что пытается свалить все на Кристу, и ему стало тоскливо.
Лучше бы не было этой ночи…
Чтобы переключиться, он стал думать о федах. Пока что он не пересекался с Келли и его сворой, что могло быть и хорошим, и плохим признаком… или они позади него, или он идет по ложному следу.
Музыка, включаемая бортовиком, по задумке инженеров, должна была соответствовать его настроению: сенсоры, встроенные в руль, чутко реагировали на изменение химического состава пота на ладонях водителя. Но что-то было не так с организмом Сато. Компьютеру никак не удавалось попасть в точку с его настроением.
Майкл поморщился. Его внимание привлекла свежая царапина на нижней части лакированной консоли, отделяющей его от пассажирского сиденья – нагнувшись, он потер ее пальцем.
Когда Сато выпрямился, происходящее показалось ему настолько нереальным, что он решил от греха подальше прикрыть глаза. Прямо на «Порше», сметая все, что оказалось на его пути, несся тяжелый грузовик. Майкл уже четко видел буквы, образующие поперечную полосу на решетке радиатора – «Кингстон». Грузовик резво перевалился через газон, похоронил под громадными колесами несколько кустов, расплющил всмятку соседнюю с Сато колонку, от которой опрометью умчалась легковая машина – ее водитель вовремя увидел надвигающуюся опасность, – и на скорости миль в сорок с размаху врезался в здание оффиса заправки…
В нескольких дюймах от «Карреры».
Дверь кабины грузовика распахнулась. В клубах пара из раскроенного радиатора Майкл не мог разглядеть выскочившего из кабины человека, но он был готов побожиться, что на улепетывающем – и почему-то исходящем смехом – водителе не было ни штанов, ни нижнего белья.
