Но позади Ли, в дальнем конце склада, у МакКонвилла были отличное укрытие и четкая линия огня. Если у него был только револьвер, то это было бы совсем неплохо, но выстрелы очень походили на винтовочные, и Ли, прижавшись к колонне спиной, почувствовал, пули, осыпающие его узкое убежище. Второй раз МакКонвилл из винтовки не промахнется.
Первый залп закончился.
Ли побежал снова, мимо второй колонны, к первой — немного дальше от МакКонвилла, немного более безопасно, так как угол сократился; и ближе к другому мужчине, плечо которого — это было оно? — как заметил Ли, недостаточно хорошо скрыто.
Он поднял винтовку. В тот же момент, как Ли спустил курок, МакКонвилл закричал: "Дак!"
Но было уже слишком поздно, и пуля достигла цели. Раздалось ворчание, глухой стук упавшей винтовки, затем тяжелое дыхание, и вновь наступила тишина.
Ли посмотрел на брезент и рассчитал: пять длинных шагов, справа налево, в зоне обстрела МакКонвилла, примерно полторы секунды. Это вполне возможно.
Так оно и получилось. МакКонвилл дважды выстрелил и промахнулся, но Ли был уже около аппарата и нашел другого бандита. Тот лежал на спине, оружие валялось в нескольких шагах поодаль — он не мог подобрать его, а глаза на бледном лице горели. Лужа крови росла вокруг, словно медленно раскрывающийся красный флаг. Его деймон-кошка, дрожа, сидел рядом.
— Ты сделал меня, — сказал бандит голосом призрака.
Ли ответил:
— Да, вы потеряли много крови. Считать я умею. МакКонвилл здесь?
— Мортон. Не МакКонвилл.
— Это не имеет значения. Какое у него оружие?
— Идите в задницу.
— О, вы хороший человек. Теперь заткнитесь.
Все еще не поднимаясь во весь рост, Ли обыскал бандита, чтобы удостовериться, что у него нет другого оружия, а затем переключил свое внимание на другую сторону склада. С одной стороны, не имеет значения, будут ли они с МакКонвиллом прятаться друг от друга целый день. Капитан Ван Бреда может загрузить свой товар и без выстрелов, и выйти сухим из воды. Но с другой стороны рано или поздно либо Ли, либо МакКонвилл вынуждены будут двинуться, и первый, кто это сделает, вероятно, умрёт.
Внезапно раздалась очередь выстрелов. Пули попали в стену позади Ли и в покрытый брезентом аппарат перед ним. Еще две или три попали в колонны и отлетели к углам.
И в середине этого залпа Ли — надежно укрывшийся за аппаратом — внезапно упал на пол от нахлынувшей тошноты и головокружения. В него попали? Был ли он ранен? Это было странное ощущение — но затем он вновь почувствовал ужасный приступ тошноты и увидел Эстер, схваченную рукой раненого бандита. Тот схватил её за горло. Ли задыхался вместе с ней, но оскорбление — рука незнакомца на его деймоне! — было хуже.
Аэронавт с трудом поворачивал свою винтовку до тех пор, пока она не была направлена прямо на негодяя, и убил его.
Эстер сразу же прыгнула в объятия Ли, он никогда не чувствовал, чтобы она дрожала так сильно.
— Ладно, девочка, все закончилось, — прошептал он.
— Пока нет, — возразила она. — Там еще МакКонвилл.
— Ты думаешь, я забыл о нем, глупый кролик? Мерзавец получит по заслугам.
Он потер её уши большим пальцем и мягко опустил деймона на землю. Затем очень осторожно выглянул и оглядел пространство вдоль колонн, до самых рядов бочек в другом конце пустого этажа. Никакого движения.
Но Ли осознал с небольшой вспышкой надежды, что МакКонвилл не только жесток: он также и глуп. Умный мужчина не выдал бы себя, не стрелял, застыл бы подобно камню, пока его сообщник не убил бы Ли, либо не был бы убит сам. Если бы Ли преуспел в этом, то, возможно, думал бы, что опасность миновала, и МакКонвилл легко подстрелил бы его. Вместо этого, что сделаешь с дураком, бандит выдал себя. Таким образом, у аэронавта все еще оставался шанс.
Эти колонны... два ряда, по восемь в каждом, равномерно распределены по всей длине здания, спереди и сзади. Когда Ли смотрел с левой стороны переднего ряда, вдоль окон, он мог видеть почти всю комнату, пустую от её середины и до нагромождения бочек; но когда он смотрел вдоль правой стороны, то мог видеть только узкий проход между передней стеной и колоннами, вплоть до боковой стены в дальнем конце.
В свою очередь, это значило, что у МакКонвилла будет такой же обзор. Если бы Ли прошел между рядом колонн и передней стеной, то был бы невидим для другого мужчины, по крайней мере, на части пути.
Это была наилучшая возможность. Он посмотрел на Эстер, и она махнула ушами: готова. Ли быстро наполнил магазин винчестера (какое же все-таки прекрасное оружие), и выбежал из убежища, стараясь не шуметь, настолько, насколько это было возможно в кожаных сапогах на деревянном полу.
Первые три-четыре колонны он благополучно минул незамеченным и уже готовился выстрелить, когда что-то мелькнуло в дальнем конце комнаты. Он приблизился к своему противнику, однако опасность быть подстреленным только увеличилась благодаря увеличению угла обзора и промежутков между колоннами.
Помощи ждать неоткуда. Надо бежать. Ли остановился в последнем пункте, где все еще был полностью скрыт, напротив большой двери прямо в центре, которая была открыта — оттуда товар поступал на склад по подъемнику — а затем захватил винтовку и побежал.
И в тот же момент понял: «Моя тень, проклятье, он может видеть мою тень…»
Солнце светило в окна. МакКонвилл мог увидеть передвижения противника в любой момент; и не успел Ли понять это, как раздались два выстрела и аэронавт упал. Он был ранен, но понятия не имел куда. Ли растянулся в пространстве между второй и третьей колоннами. Собрав остатки своей энергии, аэронавт поднялся и бросился вперед, к стойке бочек. Если он будет достаточно близко к ней с этой стороны, то МакКонвилл не сможет увидеть его.
Возможно.
Он преодолел этот участок пути и свалился на пол. Эстер дрожала рядом. Ли поднес палец к губам, а он мог сделать это, потому что рука была свободна, а рука была свободна, потому что он уронил винтовку.
Она недостижимо лежала в нескольких шагах от аэронавта.
Ли сидел там, спиной к бочкам, чувствуя запах зловонного рыбьего жира и пульсацию крови в венах, слушая каждый звук, каждый скрип и щелчок, и сдерживая боль, которая бродила вокруг только и ожидая удобного момента для атаки.
Как он обнаружил несколько секунд спустя, его ранили в левое плечо. Где точно он не знал, потому что боль бесцеремонно поселилась, как хулиган, и затмевала все иные чувства; но Ли попытался шевельнуть левой рукой и счел её все еще работоспособной, хотя ужасно ослабленной. Именно поэтому он предположил, что пуля МакКонвилла не задела кость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
