я двинулся к ней и детям.
– Привет.
– О, Кларк! Дети, поздоровайтесь с нашим гостем.
Дети хором прокричали мне приветствие, Джинни встала и вместе с девочкой на руках подошла ко мне.
– Их воспитатель заболела, и сегодня я целый день на подмене с этими ребятами.
– Ясно. Может тогда забрать тебя с работы?
– Нет, я просто не знаю, во сколько освобожусь, но в любом случае спасибо.
Маленькая девочка крепко сжимала своими худенькими ручками зеленоглазку и не сводила с меня своих больших карих глаз. Я ей подмигнул и очень легко погладил по головке, а она улыбнулась и спрятала лицо на плече Джинни.
– Сколько ей?
– Почти три года. Полгода назад Мэри нашли одну на дороге в безлюдном месте, она тогда почти не умела говорить, дичилась всех и была очень худенькая. Было видно, что ею никак не занимались.
– Нашли родителей?
Я взял малышку за руку и заглянул в её карие глазки, она робко убрала свою руку и погладила меня по щеке. В груди что-то щелкнуло, и моментально разлилось приятное тепло. Остальные дети носились по комнате, играли, кричали, кто-то даже пел песни, но я ничего не замечал, всё моё внимание было приковано к этой маленькой красотке и женщине, которая держала её на руках.
– Ты ей понравился, – усмехнулась Джинни. – Нет, родителей не нашли, и слава Богу. Мы долго работали с Мэри, поначалу было тяжело, малышка замкнулась в себе, но потом она справилась и теперь, как видишь, на вид она совсем нормальный ребёнок.
Смог только кивнуть. Джинни с такой любовью рассказывала про Мэри, и мне стало интересно, что она может рассказать про остальных и в общем о работе. Тем временем Джинни быстро успокоила детей, младших поручила старшим, пообещав прийти через пятнадцать минут.
– Пойдём, отдам бумаги, у меня мало времени, их надолго не хватит, – Джинни взяла мою руку и повела в свой кабинет.
Я никогда не был в таких местах, для меня все было интересно, а кое-что даже вгоняло в недоумение, растерянность, недовольство. Охренеть, никогда не задумывался об этой стороне жизни, никогда не был в таких местах, а благотворительностью занималась мама, мне тупо было некогда.
Мы шли по небольшому светлому коридору, мимо пробегали другие дети, здороваясь с Джинни и с интересом поглядывая на меня. Двухэтажное здание находилось в относительно спокойном районе Сан-Франциско, занимая большую территорию, имело небольшой прилегающий парк, площадку для игр и спорта. Но само здание находилось в, скажем так, плачевном состоянии, и меня это задело.
– Сколько здесь детей проживает?
Джинни замедлила шаг и посмотрела на меня, слегка приподняв бровь.
– Всегда по-разному. На сегодняшний день около четырехсот.
– Ого.
– Да, много, а должно быть не больше двухсот пятидесяти.
– Но дела идут не очень. Так ведь?
Джинни вздрогнула и, остановившись, с тоской в глазах, ответила так, что лучше бы я не спрашивал.
– Да, плохо. Но, тебя это не касается. Мы пришли.
Мы зашли в маленький кабинет, Джинни подошла к столу, а потом вернулась ко мне с документами.
– Расскажи, почему плохо?
– Кларк, ты что, супермен, помогающий всем и каждому?
– Может, и так.
– Очень смешно.
– Ты первая начала.
Я подошёл ближе. Первым желанием было прижать эту малышку к себе, найти губы и целовать, а потом… Чёрт… Но вместо этого я только поднял двумя пальцами её подбородок, заставляя смотреть в свои глаза.
– Джинни, я вижу, как тебе дорого здесь всё, а дети тебя искренне любят, прошу, расскажи мне.
– Нас скоро могут закрыть.
Джинни почти прошептала, но я успел услышать боль в этих словах.
– Мы больше никому не нужны, субсидии со следующего месяца перестанут поступать и, если мы не найдём хоть какой-нибудь фонд благотворительной помощи, тогда…
– Не нашли?
Вот же кретин! Видно же, что нет.
– Нет. У нас есть ещё месяц, а потом детей перераспределят по другим детским домам, а само здание выставят на продажу. Видел, какой лакомый кусочек представляет из себя наша территория?
Сердце сжималось, потому что Джинни говорила это уже сквозь еле сдерживаемые слезы, но голос был жёстким и яростным.
– Видел.
– Прости, я не хотела. Это тяжёлая для меня тема.
– Вижу. Может, всё изменится, у вас ещё месяц.
Джинни отошла, отвернулась и стала быстро вытирать слезы. А я стоял и не знал, что ещё сказать, как её успокоить.
– Мне пора, дети, наверное, с ума уже сходят.
Вот как она может так просто вывести меня на эмоции, заставить чувствовать себя охренеть каким зажравшимся богатеньким засранцем? А я, кроме себя и того, что делаю, ничего не замечаю вокруг, да и не хотел замечать, а теперь… Что теперь?
– Да, иди, я найду дорогу.
Джинни уже двинулась к выходу, но тут я вспомнил, зачем пришёл.
– Джинни, насчёт нашего дела…
– Да?
– Как во всём разберусь, сразу сообщу, не пропадай.
– Спасибо, Кларк.
Этого я не ожидал. Она быстро подошла, поцеловала в щёку и тут же выскочила в коридор, лишь успел вдохнуть её запах и вышел следом.
По дороге домой только и думал над тем, что увидел. Так быть не должно, это несправедливо. Дети не должны потерять это место, их и так уже судьба хорошенько потрепала. А я могу, чёрт, ведь я реально могу что-то сделать. В первую очередь надо переговорить в мамой и Карой, подкину им работёнку, они точно за это возьмутся.
Я быстро набрал юриста компании и дал распоряжение, сделать всё, чтобы здание не продали. В крайнем случае, даже купить его и поставить на баланс филиала, но только сохранить эту организацию, чтобы не досталась стервятникам, таким, как я.
Вот он мой, блять, чёрный юмор!
Если помочь Джинни хотел из личных интересов, вынося из этого выгоду для себя, то это было другое, совсем другое. Я был возбужден,
