— Разве ты в родстве с Мюмлой? — удивился Снусмумрик.
— Но я же все время болтала о своей сестре, — сказала Мю с обидой. — Ты, видно, совсем не слушал меня.
Снусмумрик глядел на сцену. Его трубка погасла. Он видел, как слева вышел на сцену Муми-папа и принялся декламировать стихи об уйме всяких родственников и о льве.
Тут вдруг малышка Мю спрыгнула на колени к Снусмумрику и возмущенно закричала:
— Почему Муми-папа злиться на мою сестру? Он не смеет ругать мою сестру!
— Тише, тише! Это же пьеса! — рассеянно ответил Снусмумрик.
Он глядел на маленькую толстую дамочку в красном бархате, которая утверждала: она, мол, бесконечно счастлива, — хотя вид у нее был такой, будто у нее что-то болит.
Кто-то, кого он не знал, все время выкрикивал в глубине сцены: «О, роковая ночь!»
Снусмумрик еще более удивился, когда увидел, что на сцену выплыла Муми-мама.
«Что случилось с семейством муми-троллей? — подумал он. — Правда, они всегда что-нибудь придумывали, но это уж слишком! Теперь, чего доброго, выйдет на сцену Муми-тролль и начнет понемножку декламировать».
Но Муми-тролль не вышел. Зато на сцену выскочил лев и зарычал.
Малыши закричали и чуть не свалились за борт.
— Чушь какая-то, — сказал Хемуль в полицейской фуражке, сидевший в соседней лодке. — Это совсем не похоже на ту красивую пьесу, которую я видел в молодости. О принцессе, уснувшей под кустом роз. Я даже не возьму в толк, о чем идет речь.
— Успокойтесь, успокойтесь! — утихомиривал Снусмумрик своих перепуганных малышей. — Ведь лев сделан из старого покрывала, которым застилают кровать!
Они не верили ему. Они видели, как лев гонялся за Мюмлой по всей сцене. Малышка Мю вопила во всю глотку.
— Спасите мою сестру! — кричала она. — Убейте льва!
Внезапно в отчаянии она прыгнула на сцену, подбежала ко льву и вонзила свои маленькие остренькие зубки в его заднюю лапу.
Лев закричал и развалился пополам.
Зрители увидели, как Мюмла подняла малышку Мю и та поцеловала ее в мордочку. И еще заметили, что уже никто больше не декламирует гекзаметром, а все говорят обычно. Против этого, конечно, публика не возражала, потому что наконец поняла, о чем идет речь в пьесе.
В ней говорилось о ком-то, кого унесла громадная волна, и о тех страшных приключениях, которые он пережил, прежде чем снова вернулся домой. И теперь все были вне себя от радости и собирались варить кофе.
— Вот теперь артисты играют гораздо лучше! — сказал Хемуль.
Снусмумрик принялся поднимать своих малышей на сцену.
— Здравствуй, Муми-мама! — весело кричал он. — Ты не можешь позаботиться о них ради меня?
Спектакль становился все веселее. Мало-помалу вся публика перебралась на сцену и приняла участке в спектакле, поедая свою входную плату, которая была расставлена на обеденном столе в гостиной.
Муми-мама, освободившись от обременявших ее юбок, бегала взад и вперед, разнося чашки с кофе.
Оркестр заиграл марш хемулей.
Муми-папа сиял, радуясь шумному успеху, а Миса была так же счастлива, как на генеральной репетиции.
Вдруг Муми-мама застыла посреди сцены и уронила чашку с кофе на пол.
— Он возвращается, — прошептала она.
И все смолкло вокруг.
Слабые удары весел слышались все ближе. Позвякивал маленький колокольчик.
— Мама! — закричал кто-то. — Папа! Я вернулся домой!
— Нет, невероятно, — сказал Хемуль. — Это же мои узники! Скорее хватайте их, пока они не сожгли весь театр.
Муми-мама бросилась к рампе. Она увидела, как Муми-тролль уронил весло в воду, разворачивая лодку. В замешательстве он пытался грести вторым веслом, но лодка кружилась на одном месте. На корме сидела маленькая худенькая Хемулиха с добрым лицом и что-то кричала, но что именно — никто не мог попять.
— Спасайтесь! — закричала Муми-мама. — Спасайтесь! Полиция!
Она не знала, что такое натворил ее сын, но у нее не было сомнений в том, что она бы одобрила его поступок.
— Держите арестантов! — кричал Хемуль. — Они сожгли все таблички в парке и заставили Сторожа светиться!
Зрители сначала немного удивились, но потом поняли, что пьеса продолжается. Оставив кофейные чашки, они уселись на рампу, чтобы смотреть продолжение спектакля.
— Держите их! — в бешенстве кричал Хемуль.
Зрители зааплодировали.
— Погодите-ка, — спокойно прервал Хемуля Снусмумрик. — Здесь какое-то недоразумение. Ведь это я сорвал все таблички. А что, Сторож все еще светится?
Хемуль обернулся и впился глазами в Снусмумрика.
— Подумать только, как подешевела теперь жизнь у Сторожа, — болтал без тени смущения Снусмумрик, приближаясь к рампе. — Никаких тебе счетов за электричество. Теперь он может от себя самого зажигать трубку, а на голове варить яйца всмятку…
Хемуль не произнес ни слова. Он медленно приближался, широко расставив свои огромные лапы, чтобы схватить за волосы Снусмумрика. Вот он все ближе и ближе, вот он бросается вперед, и тут…
Вращающаяся сцена закружилась с невероятной быстротой. Они услышали, как засмеялась Эмма, но на этот раз она смеялась не презрительно, а победно и весело.
Все произошло так быстро, что зрителям было трудно уследить за событиями. Все потеряли равновесие и попадали друг на друга; сцена же продолжала вертеться вместе со всеми. А двадцать четыре лесных малыша набросились на Хемуля и вцепились в его полицейский мундир.
Снусмумрик, словно тигр, перепрыгнул рампу и очутился в одной из пустых лодок. Лодочку Муми-тролля опрокинуло набежавшей волной. Фрекен Снорк, Филифьонка и маленькая Хемулиха поплыли к театру.
— Браво, браво! Дакапо![5] — кричали зрители.
Как только Муми-тролль высунул мордочку из воды, он огляделся и поплыл в сторону лодки Снусмумрика.
— Эй, привет! — закричал он и схватился за борт лодки. — Я ужасно рад тебя видеть!
— Привет-привет! Забирайся в лодку, сейчас ты увидишь, как надо удирать от полицейских.
Муми-тролль взобрался в лодку, и Снусмумрик принялся грести изо всех сил; вода так и бурлила за бортом.
— Прощайте, детки, спасибо за помощь! — закричал Снусмумрик. — Будьте чисты, опрятны и не лазайте по крыше, пока не высохнет смола.
Хемулю наконец удалось выбраться с вращающейся сцены, высвободиться от лесных малышей и кричащих «ура!» зрителей, которые осыпали его цветами. Ругаясь, он уселся в лодку и пустился вдогонку за Снусмумриком.
Но он опоздал — Снусмумрик исчез в ночи. Все кругом стало тихо.
— Ах, вот оно что! Наконец-то ты явилась, — сдержанно произнесла Эмма и посмотрела на мокрую Филифьонку. — Но не думай, что театральный путь усыпан розами!
Глава тринадцатая
О наказании и вознаграждении
Долгое время Снусмумрик греб, не произнося ни слова. Муми-тролль смотрел на привычный силуэт старой шляпы Снусмумрика на фоне ночного неба и колечки дыма от трубки, которые при полном штиле поднимались прямо вверх. «Теперь все будет хорошо», — подумал он.
Возгласы и аплодисменты доносились до них все слабее и слабее, и вот лишь всплески весел нарушают тишину.
Берега превратились в темную полоску.
Собственно, говорить у них не было охоты. До поры до времени. Им некуда было спешить: впереди было долгое лето, которое сулило исполнение всех надежд. А сейчас они были под впечатлением своей драматической встречи, переживаний этой ночи и опасного побега. С них было вполне достаточно, к чему еще разговоры! Лодка стала описывать полукруг, направляясь к берегу.
Муми-тролль понял, что Снусмумрик пытался сбить преследователей со следа. Полицейский свисток Хемуля тревожно разрезал ночь, в ответ ему раздался новый свист.
Когда лодка врезалась в камыши под деревьями, на небе взошла полная луна.
— Теперь послушай внимательно, что я тебе скажу, — начал Снусмумрик.
— Слушаю, — ответил Муми-тролль, почувствовав, что паруса надуваются ветром приключений.
— Поспеши назад к остальным, — продолжал Снусмумрик, — забирай всех, кто хочет вернуться в долину муми-троллей, и плыви с ними сюда. Не надо тащить с собой мебель. Следует поторопиться, пока хемули не выставили сторожей в театре. Я-то их знаю. Не задерживайся в пути и не бойся. Белые ночи в июне никогда не бывают опасны.
— Хорошо, — послушно ответил Муми-тролль.
Он немного подождал, но поскольку Снусмумрик ничего больше не добавил, Муми-тролль вылез из лодки и зашагал берегом назад.
Снусмумрик сел на корму и осторожно выбил пепел из трубки, он наклонился и выглянул из-за камышей. Хемуль уверенно держал курс вперед. Он был отчетливо виден на лунной дорожке. Снусмумрик тихонько рассмеялся и начал набивать свою трубку.
