— Вот, — спокойно пояснил он, — пока придется пожить тут.
И куда делось все его бахвальство??? Я оглянулась: увиденное, мягко говоря, не впечатляло. Узкое «помещение» — комнатой назвать это было невозможно — в ширину достигавшее полутора метров, а в длину — метров трех-четырех. Внутри была вырублена полка-ниша, заполненная каким-то барахлом, каменный выступ с тюфяком выполнял функцию кровати и занимал фактически большую часть этой жилой зоны. Какое счастье, что для меня все это уже не имеет значения!
Настойчиво коснувшись его руки, я указала на свой намордник, жестами демонстрируя, что хочу от него избавиться. На этот раз он согласно кивнул и, притянув меня к себе, осторожно плеснул мне на подбородок водой из кружки, стоявшей на полке. Затем осторожными движениями начал обламывать застывшую массу, освобождая мое лицо. Кругом было тихо, поэтому каждый хруст казался мне невероятно громким. Внутренне подобравшись, я приготовилась, как только вернется возможность речи, сразу же озвучить пароль активации капсулы.
И вот упал последний осколок. Я, с трудом размяв затекшую от неподвижности челюсть, открыла рот и быстро начала тараторить: — «Ква-к…», — договорить мне не дала стремительно дернувшаяся рука арианца, железными пальцами сжав мой подбородок и уже собственной силой удерживая меня от завершения фразы.
Бешеные глаза уставившегося на меня Даргэна светились синим!!!
Глава 8
Стало страшно и холодно. В этих подземных тропиках меня прошибло ледяным ознобом от выражения глаз Даргэна… Ой, что сейчас со мной будет… И как он только понял, что я собираюсь сделать? Глаза, не отрываясь, всматривались в мое лицо, и взгляд этих синих-синих глаз был властным, сильным и угрожающим. С кем я связалась? Да меня сейчас, как маленького муравьишку… Додумать дальнейший сюжет своей эпохальной кончины мне не дали.
Все так же удерживая мою челюсть рукой, арианец другой резко развернул меня, прижав спиной к своей груди, и начал принюхиваться к коже. Если бы я не была так напугана, может быть, и смутилась бы от одной только мысли о том, как «благоухаю», но сейчас подобные мелочи меня беспокоили значительно меньше, чем поведение мужчины. Решив отчаянно сопротивляться всему, чему бы он ни захотел подвергнуть меня, я начала извиваться в его хватке и стучать по его бедрам своими полусогнутыми ногами в попытке освободиться. Учитывая, что, прижатая к его груди, я оказалась висящей в воздухе, не касаясь ногами земли, сопротивляться было сложно. Да еще и он, видимо, чтобы не мешала ему своими дерганьями, решил приструнить меня — сначала просто слегка щелкнув хвостом по моей лодыжке, но когда эта мера не оказала на меня должного воздействия, просто обвил им сразу обе мои ноги, удерживая их в одном положении. Ощутив себя практически связанной, я скосила глаза вбок, пытаясь понять, что он делает. Арианец же, перестав нюхать мое плечо, о чем-то задумался… Неожиданно прижался к коже ртом и осторожно прокусил ее одним клыком. Помня о том, как подобный маневр отразился на тарте, я возмущенно замычала, пытаясь опять вырваться. На коже выступила и набухла маленькая капелька крови, которую этот изверг… слизнул!
В изумлении от его действий, я даже прекратила извиваться, а вот арианец неожиданно взревел.
— Хочешь смерти? Как ты посмела?!! — и уже немного более спокойным тоном. — Значит, у моей земляночки есть острые зубки…, что ж, это только делает игру интересней.
Кивнуть мне было сложновато, поэтому я понадеялась, что он и сам догадается об ответе, исходя из ситуации.
— Твоя жизнь отныне принадлежит мне! — прямо над моим ухом, полуоглушив меня очередным рыком, снизошел он до пояснений. — Поэтому о гибели можешь не мечтать!
Мои ближайшие перспективы становились все туманнее. И что самое обидное, я опять была не в силах изменить что-то. Тут прямо перед моими глазами появилась его рука с прокушенным пальцем, на котором тоже набухали капельки крови… желтой. Даже не подумав испросить моего согласия, он сдавил ладонью, удерживающей мою челюсть, лицо с двух сторон, вынуждая меня приоткрыть рот, и, не дав издать ни звука, засунул свой окровавленный палец мне в рот!!!
— Не думал, что придется прибегать к этому так рано, но иначе мне не избавиться от этой гадости в твоей крови! — странно, но голос прозвучал сочувственно…
И тут меня скрутило от адской боли: по ощущениям, по венам прокатилась волна лавы, выжигая абсолютно все на своем пути. Я бы наверняка уже упала и извивалась в конвульсиях, если бы он не поддерживал меня. Боль отступила так же неожиданно, как началась, и я осознала, что мои разговорные функции больше ничего не ограничивает. Задыхаясь от злости, я закричала на него: «Ты… Да ты!.. Да… ква-ква! Ква! Ква-ква…»
Но все мои попытки были напрасны. Не знаю, что он сделал, но блокада не активировалась!!! Это меня совершенно подкосило, и под внимательным взглядом зеленых глаз я медленно осела на землю. Возможность использовать блокаду была тем стержнем, на котором держалась вся моя надежда, уверенность, стойкость, строились все планы. А что же делать теперь, я не представляла. Получается, мне придется пройти через все испытания судьбы, испив до дна свою чашу. Вспомнилась Тина со своими гаданиями…
— Как ты понял? — глухо, не поднимая головы, спросила я.
— Ты такая решительная была в то мгновение, когда рот открыла, такая сосредоточенно-отчаянная, словно в последний миг перед прыжком в огненный кратер, — не сразу, но ответил он.
Гадство! Так глупо все провалить!!! Надо было квакать с улыбочкой и самым развеселым тоном, хотя, что теперь об этом думать…
— Долго сидеть тут будешь? — усмехаясь, поинтересовался зеленоглазый. — Или, может быть, для разнообразия, решишь что-нибудь полезное для себя сделать — поесть или помыться?
Несмотря на усмешку в голосе, я по его скованным движениям чувствовала, что он обиделся на мою попытку самоубийства, хотя и виду не подал. Вот же странный! А чего он ожидал? Что я прямо с порога ему на шею брошусь? И о чем я думаю?! Мне же еду и купание предложили!!!
Эти предложения казались мне самыми наипрекраснейшими идеями на свете. На сытый желудок и чистую голову и думается всегда лучше. Авось и придумаю чего. Поэтому я осторожно кивнула арианцу.
— С чего хочешь начать? — иронично уточнил блондин, продолжая стоять на месте.
Я задумалась. Желудок, по ощущениям, уже плотно приклеился к ребрам, но не мылась я тоже так давно…
— Помыться, — неуверенно поглядывая на него и каждое мгновение ожидая подвоха, ответила я.
Мужчина согласно кивнул, потом быстро развернулся к единственной полке и принялся там рыться. Результатом поисков стал небольшой тканевый рулончик.
— Прости, что только это, — как-то напряженно протянул он, — я не ожидал твоего появления, не был готов сейчас…
Недоуменно прислушиваясь к его словам, я набралась смелости и спросила: «Почему ты так объясняешь мне все… я же „награда“? И почему говоришь так, словно мы заранее договорились встретиться?»
Арианец нахмурился и отвел взгляд в сторону.
— Это так странно… ты — чужая, поэтому не знаю, как объяснить, — словно бы сам себе пробормотал он. И уже глядя на меня в упор. — Ты можешь не опасаться меня!
И решив не продолжать этот разговор, арианец подхватил меня под руку, вынуждая подняться и следовать за ним. Покинув помещение, мы опять куда-то спускались по нескольким безлюдным переходам, пока не оказались в крохотной пещерке с маленьким подземным озерцом, вода в котором подогревалась подземным источником. Получив реальную возможность, наконец, вымыться, я испытала огромное облегчение.
— А чем мыться? — уточнила у сопровождающего мужчины.
— Вот, — он протянул мне рулончик, — тут ткань, чтобы обсушиться, и одежда, какая нашлась. А мыться… Видишь, на стенах необычные улитки? Ее надо оторвать и обмакнуть в воду, а потом, не сдавливая, потереть в нужном месте и возникнет пена. Они выделяют на поверхность раковины какое-то мылящее вещество. Здесь это единственное средство для мытья.
Блондин философски пожал плечами, все еще продолжая держаться как-то отстраненно.
— Я буду у входа, на случай, если кто-то придет, а ты — мойся!
И он решительно направился к выходу. Я же, быстро раздевшись и положив неподалеку на камешек прихватизированный браслет, залезла в достаточно горячую воду и присела, стремясь скорее растворить скопившуюся на мне грязь. Улитки так улитки, сейчас я была на все согласна, лишь бы почувствовать себя чистой! Отмокнув сама и замочив у края заводи свое белье, я потянулась за местным «мыловаром», осторожно отлепляя его от скалы. Не знаю, что это было, но пенилось отлично. Я быстро вымылась сама и отстирала свою уцелевшую одежду. Теперь предстояло помыть волосы. Намыливая и пропуская пряди сквозь пальцы, я с грустью смотрела на последствия пережитого горя — было очень жаль моей черной шевелюры…
