— Отрезать придется, ногу, Николай Архипович? — спросил он доктора.
— Отрезать-то отрезать, но чем? Нет инструмента.
— Режьте так. Я выдержу, привяжите меня, чтобы случайно не рвануться, — сказал Петька.
Романов нашел три острых кинжала. На одном Зонов сделал зубья — получилась пилка.
Пашнин наложил выше колена жгут. Сделал первые надрезы. Петр лежал, стиснув зубы и не проронил ни слова, с него только градом лил пот.
Через полчаса отпиленная нога глухо упала на землю.
— Ну вот, я и отплясался, — сказал Петр и улыбнулся сквозь слезы.
На другой день прибыл самолет. С ним Петьку отправили в военный госпиталь в город Осташков. Там еще раз оперировали ногу. Но было уже поздно: гангрена сделала свое.
Так мы лишились отважного партизана Петра Алексеевича Ох, уроженца села Одоево Ленинградской области.
Теплым июньским днем мы с Ефимовым прибыли в деревню Серболово. В эту деревушку, затерявшуюся среди болот, протянувшуюся по берегу реки Палисто в Дедовическом районе, съехались командиры, комиссары бригад и отрядов, действовавших на территории Ленинградской и северной части Калининской областей. Здесь были и бывший начальник Новгородского Дома Красной Армии Николай Васильевич Васильев и первый секретарь Порховского райкома — комиссар Сергей Алексеевич Орлов. Это они в первые дни войны создали небольшой отряд партизан, разросшийся потом во вторую партизанскую бригаду. Приехали представители первой и третьей бригад, многочисленных отрядов и разведывательных групп, действовавших самостоятельно.
Нам было о чем рассказать, поделиться опытом, подвести итоги боевой работы. За несколько месяцев мы создали свой партизанский край, насчитывающий более шестисот деревень, сел и районных центров. За короткий срок здесь восстановили свою деятельность органы Советской власти, колхозы, школы, избы-читальни, клубы, больницы.
Двадцатитысячная партизанская армия ежедневно и ежечасно наносила чувствительные удары по гитлеровским войскам, пускала под откос воинские эшелоны, уничтожала связь, технику и живую силу врага. Для борьбы с партизанами оккупанты были вынуждены снять с фронта почти десять дивизий, держать в городах и селах, на железнодорожных станциях большие гарнизоны и создать вокруг партизанского края сплошную оборону. Это было нечто вроде второго Ленинградского фронта. Он проходил в тылу вражеских войск и контролировал важнейшие коммуникации противника.
А обстановка была тяжелой. Фашистские полчища заняли почти всю Украину, рвались на Кубань, в предгорья Северного Кавказа.
Упорные бои шли и под Ленинградом. Зажатые почти в сплошное кольцо воины Ленинградского фронта стойко отражали натиск сильного врага, который готовился к решительному штурму и круглые сутки подвергал улицы Ленинграда ожесточенным бомбардировкам и артиллерийским обстрелам.
На нас возложили почетную задачу — сковать фашистские войска, ослабить их натиск на Ленинград и тем самым облегчить положение его защитников. Предстояло усилить борьбу с оккупантами и, чтобы она была еще более успешной, лучше координировать боевые действия всех партизанских бригад и отрядов. Об этом говорили представитель Ленинградского обкома партии Михаил Никитин и представитель Валдайской оперативной группы партизанского штаба Алексей Асмолов.
— Район новой дислокации вашей бригады протянется вдоль железной дороги от станций Дно, Волот до Старой Руссы, — сказал Алексей Асмолов. — По ней идет сплошной поток вражеских эшелонов из Витебска, через Лугу, на Ленинград, а также из Пскова. Здесь же немало и шоссейных дорог. Попутно учтите, что в деревнях Ломовы Горки, Скрипливка и Гористая стоят крупные гарнизоны фашистов. Мелкие группы карателей — в остальных населенных пунктах. Они-то и прикрывают железные и шоссейные дороги, по которым противник подвозит живую силу и военную технику на Ленинградский и Волховский фронты.
— Район ваших действий — не из легких. Кругом болота. Кроме того, немецкие части обеспечены авиацией, которая базируется в Дно, усилены артиллерией и минометами. По решению штаба вам утраивается доставка взрывчатки, противотанковых ружей, а также приборов для бесшумной стрельбы.
— Жалко, — вздохнул Ефимов.
— Чего жалко? — не понял Асмолов.
— Трогаться с насиженных мест. К народу наши партизаны привыкли, а он нас хорошо поддерживал, как бы одна семья у нас была. Как-никак, а мы отбили три наступления немцев. За нашей спиной колхозники чувствовали себя спокойно, — пояснил я.
— Не беспокойтесь. Здесь будет оставлено несколько отрядов. Со временем они превратятся в новую бригаду. Но дело не в этом. По нашим данным, фашистское командование наметило штурм Ленинграда. Для этого оно перебрасывает из Франции, Польши и Германии несколько новых дивизий. С ними вам, возможно, придется иметь дело. Но главная ваша задача — уничтожать живую силу, расстроить работу железных дорог и связи, чтобы сорвать очередное наступление немцев.
— Теперь ясно, — ответил Григорий Иванович.
Асмолов сунул карту в планшетку, помолчал немного и спросил:
— Вопросов нет?
— О чем еще спрашивать? Обстановка ясна, задача остается прежней — бить фашистов, но только в другом месте и чаще.
— Тогда желаю удачи. — Асмолов протянул ему руку и тут же сказал:
— Чуть не забыл, хотел раньше вас обрадовать, да решил повременить.
— Что такое?
— К вам на днях приедет один добрый человек.
— Не работник ли Военторга?
Представители военной торговли иногда навещали нас, и партизаны были этим особенно довольны.
— Нет, не угадал. Приедет Тужиков с подарками от пермяков и кировчан.
— Присылай его скорее.
Мы знали, что представитель оперативной группы штаба партизан Алексей Тужиков в конце марта возглавил поездку делегации воинов на Урал. Было известно, что он побывал в Перми, Лысьве, Кизеле, выступал перед рабочими, и мы ждали его возвращения с большим нетерпением.
— Поскольку вы снимаетесь первыми, мы и пришлем его к вам в первую очередь.
На другой день мы вернулись к себе. Несмотря на усталость и бессонную ночь, Ефимов сразу же направился к Клочко и рассказал ему о новом задании.
— С чего начнем? — спросил Григорий Иванович начальника штаба.
— Как всегда — с разведки, оценки обстановки, выработаем маршрут движения и опять начнем лупить фрицев. Нам не привыкать, — скороговоркой ответил Клочко и, уткнувшись в карту, начал изучать ее. Потом, не поднимая головы, сказал:
— Район нелегкий, болотистый, зато веселый по работе. Фрицев там немало, хоть пруд пруди, да и движение по дорогам во много раз оживленнее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
