«К сожалению, вы не можете отправить сообщение. Пользователь Петра внес вас в игнор-лист».
Хмурая пограничница с фиолетовыми кудряшками ударила штампом по моему паспорту с такой яростью, словно хотела навеки припечатать его к своему столу.
Каникулы закончены. Добро пожаловать домой.
Глава 10
Никакой депрессии у меня нет
Июнь 2019 года
— О, Рим! — засмеялся Игорян. — Круто-круто! Молодец, Олежек, что не киснешь в своей шарашкиной конторе, выбираешься хоть мир посмотреть! Где жили, в «Пяти сезонах»? Я теперь только в этой сети останавливаюсь.
— Какое там! В обычной гостинице у вокзала. Дороговаты для меня «Пять сезонов».
Даже если бы я поехал без Вадима с его сложной семейной ситуацией, брать пафосный отель не стал бы. Странно, но за столько лет я так и не привык швыряться деньгами. В ресторане то и дело прикидывал, во сколько раз эти продукты и напитки дороже, чем в супермаркете. Буквально заставлял себя выбирать телефон и шмотки посолиднее — генеральному директору положено, увы, я не Цукербрин какой, чтобы позволить себе щеголять в массмаркете. Даже чтобы купить бутылочку воды в жару, мне приходилось преодолевать внутреннее сопротивление — дома ведь вода идет из крана, только на фильтры тратишься. Так что когда в моду вошли экологичные многоразовые бутылки, я испытал облегчение. Привычка беречь каждый рубль въелась под кожу, и траты, которых можно было бы избежать, подсознательно воспринимались как брешь в безопасности. Мое взросление пришлось на время, когда в семье считали каждую копейку, и даже на самое необходимое иногда не хватало.
Игорек же вырос в более тучные времена, и подобные терзания были ему неведомы.
— Это элементарно, — снисходительно сказал младший братик. — Ты никогда не станешь успешным человеком, если не будешь вести себя как успешный человек.
— Что в этом может понимать такой трухлявый пень, как я? В мое время считалось, что деньги надо сначала заработать, а уж потом тратить.
Мама любила сама накрывать на стол и попросила нас подождать. Мы сидели в комнате, которая когда-то была нашей общей, а потом — только комнатой Игоря. Нам и в детстве-то тут было тесновато, а теперь оба почти физически чувствовали, что нарушаем личное пространство друг друга, хоть и сидим в разных углах — он на кровати, я на стареньком компьютерном кресле. На стене все еще висел плакат Игоря со смазливым солистом Linkin Park, а рядом — слишком яркое пятно на обоях. Много лет это место занимал мой Курт Кобейн. Как только я съехал, Игорь его снял. Неуютно им было рядом, этим самоубийцам — кумирам двух поколений.
— Да все я заработал, не гунди. Гундос! — Игорян состроил смешную рожицу. — Наш бизнес нормально так приносит прибыль. Спасибо, что поинтересовался!
Да, мама же говорила, я и забыл: месяца три назад Игорь с незнакомыми мне приятелями открыл какую-то фирму. Такое уже бывало, но дальше красивых презентаций с бизнес-планами дело не шло. Надо же, доход, да еще на «Пять сезонов»!
— Напомни, чем вы занимаетесь?
— Поставками оборудования для телекоммуникаций.
— Ух ты! Офигеть, все как у больших! Я-то думал, у вам там крафтовый бар, коворкинг или еще какой коливинг… Игоряша, ты хоть партнеров-то своих давно знаешь? Надежные парни, не кинут тебя?
— Олег, вечно ты пытаешься обесценить все, что Игорь делает, — мама стояла в дверях со скрещенными на груди руками. — Мог бы поддержать младшего брата, между прочим. И вообще, хватит ссориться. Мойте руки и за стол. И телефоны оставьте здесь, оба! Конец света не наступит, если пару часов посмотрите на живых людей, а не в экраны.
* * *
— Мама, я решил уйти с работы.
Мама подала мне следующую тарелку. Я старательно обтер ее белоснежным полотенцем. Отчего-то сушилка маму не устраивала, в этом доме было принято вытирать посуду вручную.
— Нашел новую работу? Или решился начать свое дело?
— Ни то, ни другое. Я просто перестану работать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Что ты такое говоришь! — мама повернулась ко мне и застыла с очередной тарелкой в руках. — Возьми отпуск, отдохни. Но человеку нельзя без дела в жизни!
— Я все продумал, мама. Беспокоиться не о чем. Денег хватит и мне, и и вам, если что-то потребуется.
— Ты нас с отцом в беспомощное старичье не записывай! Мы сами зарабатываем на все, что нам нужно. Я о тебе беспокоюсь, Олег. Закиснешь же без работы, деградируешь, прирастешь к дивану… И так вон пузо уже на нос скоро полезет.
Опять она за свое… Я, конечно, не Геракл, но мышцы есть, и живот вполне пропорциональный… ну, почти. Но мама свято верила, что если меня не пилить, я себя запущу. Причем к Игорю это почему-то не относилось. Родители вообще искренне не видели в нем недостатков — ни во внешности, ни во всем прочем.
— Или новое европейское начальство совсем достало? — спросила мама.
Я пожал плечами:
— Да нет, не в них дело. Они-то как раз не особо мешают.
Как ни странно, немцы действительно в нашу кухню со своими порядками не лезли. Олю вот только навязали, но она оказалась в общем-то безвредной и даже местами полезной. Поначалу мы, конечно, напрягались, особенно когда новые хозяева объявили об инвентаризации. Хозяйственный отдел неделю на ушах стоял, описывая все имущество до последней сломанной клавиатуры и цветочного горшка. Однако хлыщ из российского офиса «Дахау» списки подмахнул не глядя, только ткнул пальцем в первый попавшийся принтер и предложил составить акт, что его якобы не нашли — для имитации бурной деятельности. Потом сидел у нас в переговорке три дня и зависал в телефоне, чтобы потратить отведенное на инвентаризацию рабочее время. Так мы догадались, что немцы не такие уж немцы, а вполне себе наши сукины дети.
— Не в немцах дело, мама. Во мне дело. Это я устал, я не могу больше…
— У Игоря вон уже свой бизнес, а ты все горбатишься на чужого дядю. Теперь и вовсе трутнем стать надумал! Олег, так не пойдет. Возьми себя в руки.
— Мам, а ты уверена, ну, насчет Игоря и его бизнеса? Ты этих его партнеров знаешь вообще?
— Игорек не маленький уже, чтобы своих друзей с мамой знакомить!
— Он раньше о них говорил? У него же опыта в бизнесе нет вообще, он даже по найму толком не работал!
Мама поджала губы:
— Игорь много где работал.
— Не дольше трех месяцев в одном месте!
— Значит, ему было достаточно! — Мама с грохотом перевернула в раковине сковородку. — Ну вот никогда ты его не поддерживаешь! У тебя такой негативный взгляд на вещи. Может, у тебя депрессия, Олежка? К врачу не обращался?
Я едва не выронил очередную тарелку. Вспомнил, как Вадим прятал в чемодан пузырьки с таблетками — словно окровавленные ножи. Я все собирался спросить, уверен ли он во враче, который его лечит; прочитал в Интернете, что серьезные лекарства нередко назначают без особой необходимости, а то и за взятку. Я знал, что почти все московские топ-менеджеры сидят на психотропах плотно, не могут без них ни заснуть, ни проснуться. А ещё я знал, что это дорога в один конец. И хотел после ухода с работы еще пожить. Не знаю уж как, но пожить.
— Нет у меня никакой депрессии, — отрезал я, укладывая в стопку последнюю тарелку. — Не нужна мне никакая помощь. Мне просто надо уйти с проклятущей этой работы — и все наладится.
Глава 11
Праздник любой ценой
Июль 2019 года
— Оля, мы об этом говорили уже, — я устало вздохнул. — Не нужны «Нативу» никакие корпоративы. Нету у нас такой традиции. Лучше квартальные премии увеличим насколько получится. Не будем тратить деньги, чтобы делать вид, будто все мы здесь не ради денег.
— Но это ты считаешь, что все работают только ради денег, — возразила Оля.
— А ради чего? Чтобы увеличить удовлетворенность клиентов, что ли? Или ради прибыли владельцев?
