– На, раздай своим зеленушкам амулеты, выдержат десяток атак сильного мага, стрелы тоже отклоняют, да и топором или мечом трудновато их будет убить. Заряжать сам будешь, Лорд тебя научит.
Крендель с подружками уже были здесь, Уг Нак тоже ждал меня.
– Веди воинов в стойбище, мы вас ждать будем там.
Взгромоздились на ящеров и двинули. Добрались за полдня, Кренделя и его подруг опять облепила мелочь, а я с Лордом вошел в юрту Вождя. Приветственный рев, наверное, слышало все стойбище. Принесли мое любимое пиво, познакомил Уг Уга с Ченовером, отрекомендовал моим другом и шаманом человеков. Выпили, потом еще, приперся Уг Хак, начался разговор по делу. Шаман тяпнул кружечку и начал вещать.
– Из столицы приходят непонятные новости, Каган почти нигде не показывается, издает странные законы, много хороших орков пропало или убито. Год назад все наши кланы должны были прийти в столицу и на верность заветам предков и нам, степным оркам. Приглашения не последовало, прошел ещё год, теперь мы вправе пойти туда и получить ответы на все вопросы. Нас семьдесят шесть кланов, от каждого идет шаман, вождь и три сотни воинов. От нашего клана идут шесть сотен: три сотни сопровождает вождя, остальные с тобой вместе, меня. Через три дня выходим.
Цель обозначена, задачи тоже, коротко и ясно, вот как полководец должен действовать. Теперь пора раздать подарки. Вождю я подарил броньку, что батя купил, только на груди бык был не на серебряном поле, а на золотом и еще меч из подземелья. Шаману преподнес камешек-накопитель, я запасливый, пока мама не видела, горсточку припрятал. Уг Хак увидел это и все, пропал, с час сидел неподвижно и смотрел на эту блестяшку. Заглянула сестренка, поманил ее пальцем, подбежала, радость так и брызжет из нее. Подаю арбалет и ожерелье из крупных камешков. Тут ее прорвало, слезы потекли ручьем. Мысленно успокаиваю, не плач маленькая, все будет хорошо. Вдруг в голове у меня раздается ее голосок:
– Спасибо, братик, мне еще кроме кукол ничего не дарили.
– Ты меня слышишь?
– Да, и других иногда тоже, но папа велел мне молчать, ну а тебе можно.
Я офигел, надо посоветоваться с Лордом, а он, скотина, уже смотрит на нас и ухмыляется. На этом встреча на высшем уровне закончилась и я с сестренкой перешел в свою юрту. Визгу там тоже было много, мои подруги (женами я их не могу назвать, наложницами не хочу) повисли на шее, и началась трескотня. Тут в юрту просунулась морда ящера и на один голос шума стало больше.
– Братик, можно я со звездочкой погуляю (уже и имя успела дать, удивился я).
– Давай найди Кренделя, и если он ее отпустит, то она будет твоя.
Подхватилась и унеслась.
Остался один с подругами, раздал им подарки, тут подошло время спать. Следующим утром пошел к шаману, тот сидел в юрте и любовался камешком.
– Малыш, где ты раздобыл эту вещь?
– Там уже ее нет, – говорю.
– Этому камню цены нет.
– Не ври, шаман, неужели ты променяешь свою жизнь на эту стекляшку.
– Нет, конечно, но все-таки….
– Тогда не говори глупости, вот рецептик возьми и попивай настоечку, мне сказали, что потребляя ее проживешь еще столько, а может больше.
Он посмотрел, засмеялся и обнял меня.
– Спасибо, Малыш, но вот с камешком незадача, не могу я пользоваться силой в нем заключенной, слабоват я для этого.
– Подожди,– говорю, – и позвал деда.
Дедуля откликнулся моментально, выслушал, и встречный вопрос от него получил:
– Где ты еще накопители взял, стервец?
– Они у меня оставались, не думаешь же ты, что я все отдал матери, моя добыча, что хочу, то и делаю с ней.
– Ну ты и прохвост, внучек, хе-хе, умнеешь, – проскрипел довольно, – пусть этот старый пень разденется и ложиться, а потом положи камешек ему на грудь, а там я проконтролирую, лишние силы ему не помешают.
Все это я пересказал шаману и про боль тоже. Он цапнул какой-то корешок, сунул его в рот, разделся и улегся на кошму. Кладу камешек ему на грудь и жду, когда старого хрена корежить начнет. Фига! 'Стекляшка' погрузилась в грудь, а он даже не поморщился. В башке захихикал дед:
– Учись Малыш, вот что значит опыт, а ты отрубился, – и смеется.
Уг Хак встал, как ни в чем не бывало, прошелся по юрте, схватил бубен и легонько в него ударил. Раздался такой мощный и глубокий звук, что я от неожиданности сел на пятую точку. Шаман заржал и как малек стал скакать по юрте.
– Малыш, во мне теперь столько силы, что я могу разрушить гору.
– Ты, гриб старый, поосторожней с этим, не для того я давал камешек, чтобы ты стал фигней заниматься.
– Это я так, примерно, прости меня, все же интересно, если я на тебя пошаманю, смогу пробить твою защиту?
– Хрен ты угадал, и не такие перцы пытались, да ничего не вышло.
Уг Хак задумчиво посмотрел на меня и кивнул:
– Верю, – говорит.
Тут услышал зов сестренки:
– Братик, воины твои пришли.
Выскочил из юрты, вокруг кутерьма, все сгрудились, разглядывают с завистью броньки и оружие у моих зеленомордых. Вождь тоже вышел, в подаренных доспехах, осмотрел всех, остался доволен. Спросил:
– Сколько все это стоит?
Я ответил. Он крякнул, помолчал и говорит
– Для всех своих не потяну.
– Ты подожди, вот сбегаем в столицу, а после поговорим с батей и закажем, что не хватит, добавлю, потом отдашь.
Он повеселел, на радостях шлепнул какую-то молодку по заднице, и опять ко мне:
– А если не отдам?
– Так я теперь в клане и хрен меня надуешь, да и не сможешь, ты орк ведь, а я гном, вот и думай, кто кого обмануть сможет.
Он заржал и наградил хорошим тычком в бок.
– Разберемся, – говорит.
Время до выхода прошло в беготне и суете. Всегда чего-то не хватало или наоборот было лишку. Собрались уже, пропал Лорд, никто его не видел последние два дня. Послал зов, он откликнулся и сказал, что догонит. Наконец двинулись. Среди моих оказались три имперца и четыре гнома. На мой вопрос на…. Они нужны? Уг Нак ответил, что их навязали мои родичи. Коротышки будут учить ходить хирдом, а вояки из империи конному бою, я подумал и согласился, лишние умения и знания никогда не помешают. Догнал, наконец, нас Ченовер, довольный, как кот, сожравший всю сметану у хозяев. Задержали его орчанки, не мудрено, постился столько веков. Поход до столицы занимал больше месяца, все к этому были привычны, двигались, вроде, не торопясь, но и не медлили. Крендель решил бежать с нами и самочки тоже. На одной ехала сестренка, на других шаман и Лорд. Остановились на ночевку и тут на меня накатило. Сниться сон я учусь в имперской академии, которая из таких недоучек как я делает магов, и начались мои мученья. Изучаю я вроде химию и алхимию, физику, метафизику, высшую математику, астрономию, астрологию и до фига еще предметов. Сон интересный, последовательный. Проснулся через сутки, сбегал куда надо, поел, опять в сон клонит. У Лорда спросил:
– Что за фигня со мной твориться?
– Учишься ты в академии, которую я закончил.
– И долго учился?
– Тридцать лет, – говорит, – сколько ты прошел за сутки?
– Год с лишним.
Он только покачал головой. Опять меня затянуло в сон. Так двадцать пять суток, на два часа просыпался, ел, справлял нужду и все начиналось с того, чем закончился предыдущий сон. Что интересно, я там жил полноценной жизнью и время шло как ему и положено. Когда пришел в себя окончательно, понял, что я уже не тот Малыш, а постаревший на тридцать лет разумный и это за двадцать пять дней. Мир сейчас выглядел для меня совсем иначе, чем месяц назад. Нет, он остался тем же, но прибавились новые краски и ощущения: я видел теперь каждого, знал все его болячки, чувствовал каждую травинку, кустик и гусеницу, что ела его листья. Знал, где рядом с поверхностью вода и что вождь думает обо мне. Сразу все не расскажешь. Поощущал, осмыслил и заорал:
– Дедуля! Ты что, старый козел, натворил?
Он ответил сразу, с каким-то испугом, даже ругаться не стал:
– Что такое, что случилось?
– Состарил меня на тридцать лет и еще спрашиваешь?
– Что для дракона такая мелочь, тьфу.
– Так я не дракон.
– Конечно не дракон, а дурак.
– Лучше бы эти годы здесь проучился.
– Так месяц только прошел, учись.
– Ты думаешь, приятно знать все болячки окружающих, вон имперец геморроем мается, а вождь животом.
– Ты целителем хотел стать, вот и лечи.
– Так постоянно в башке у меня все окружающие, с ума сойти можно.
– Закройся, – говорит, – тебя ведь этому учили.
Вот это называется ткнули как котенка носом в дерьмо. Могу же я все это делать и закрываться и фильтровать и многое другое вбили в голову за тридцать лет.
– Извини, – говорю, – дедуля, напугался очень.
Он хмыкнул и выдал:
– Дураком родился и дурнем помрешь.
Вот родственнички у меня, только пакости говорить и делать умеют. Лорд это видимо слышал и от души смеялся.
