Мэл внимательно посмотрела на него, отодвигая недоеденную тарелку.
— А в другом нет?
— Честно говоря, все было очень запутанно. — Адам оглянулся на неё, обнаружив, что ему хочется рассказать ей то, что он никогда не хотел говорить никому другому. Но здесь, в их маленьком уголке ресторана, в их собственной маленькой вселенной, он чувствовал себя в достаточной безопасности, чтобы открыться. Ей. Он откинулся на спинку кресла, когда официант подошёл, чтобы взять тарелку Мэл, чтобы упаковать её остатки и получить заказ на чизкейк.
Как только они снова остались одни, он продолжил.
— Когда тебя впервые отправляют в Афганистан после базовой подготовки, тебе говорят, что ты будешь сражаться с талибами. Но дело в том, что невозможно сказать, кто там талибы, а кто нет. Не то чтобы они носили униформу или что-то в этом роде. Например, однажды ты приезжаешь в деревню с гуманитарным визитом, и эти люди приводят своих детей в клинику, которую вы помогли открыть, для лечения, а на следующий день они же уже стреляют в тебя. Что ещё хуже, многие из этих людей даже не знали, зачем мы приехали туда. Они живут в этих отдаленных районах без связи с внешним миром. Они никогда не слышали ни об одиннадцатом сентября, ни о прибытии американцев, ни о чём подобном. Кроме того, они говорят на пятнадцати разных диалектах, так что общение — это главная проблема.
— Звучит очень тяжело. — Мэл протянула руку и взяла за его руку, лежавшую на столе. — Теперь я понимаю, почему Джеймс не хочет об этом рассказывать.
— Ага. Извини, что испортил обед, — сказал он, думая, что ему, вероятно, следует убрать свою руку из-под её руки, но было так приятно, когда она прикасается к нему, что он этого не сделал. Во всяком случае, пока нет. — Впрочем, не всё было так ужасно.
— Да? — Её солнечная улыбка подняла ему настроение и заставила его теней отступить. Официант вернулся с чизкейком. — А что же было? Скажи мне.
Он сделал ещё один глубокий вдох, чтобы ослабить напряжение в груди.
— Например, до того, как я поехал туда, я думал, что Афганистан состоит из гор и пустынь, потому что это то, что мы узнали на уроке географии мистера Наттена, верно?
— Верно! — Мэл рассмеялась. — Но я не думаю, что он когда-либо покидал Индиану, не говоря уже о том, чтобы отправиться в Афганистан.
— Именно. — Адам не мог не отвлечься и не откусить огромный кусок шоколадно-орехового чизкейка. Боже, это определенно оправдало её восторги. — В любом случае, там всё не так. Серьёзно, наверное, я провёл в садах столько же времени, сколько провёл в остальных все вместе взятых. Однажды мы даже шли через джунгли. Потом несколько дней шли дожди, и нам пришлось копать оросительные траншеи из-за наводнения в нашем лагере. Определённо не все районы засушливые пустыни и горы.
Она отпустила его, чтобы попробовать свой чизкейк с корицей, когда официант вернулся с её пакетом на вынос и чеком.
— Продолжай. Что ещё тебя удивило в хорошем смысле?
— Хм, хорошо. Я не знаю, хорошо это или нет, но обмен едой — большая часть их культуры. — Он выхватил у неё чек и достал бумажник из заднего кармана, затем передал официанту свою кредитную карту, прежде чем Мэл успела возразить. — Там, если у кого-то есть что поесть, обычай говорит, что ты должен поделиться со всеми. Даже если ты принёс только одну порцию или это обычная закуска. Они очень обижаются, если ты ешь в их присутствии и ничего им не предлагаешь. Придает семейному обеду совершенно новый смысл.
— Хах. Так что в следующий раз, когда мы будем есть вместе, мы должны разделить тарелку, чтобы упростить задачу, ты это хочешь сказать? — Её застенчивая улыбка заставила тепло внутри него подняться на ступеньку выше. Мысль о том, чтобы разделить с ней тарелку, накормить её, ощутить пряный вкус их еды в её поцелуях...
— Может быть, нам стоит начать с нашего чизкейка прямо сейчас. — Она украдкой откусила от его десерта и усмехнулась.
— Ух, конечно. — Адам откашлялся и взял у официанта чек, радуясь тому, что отвлёкся на подписи, чтобы очистить голову от всех этих разгоряченных эротических картинок. Господи помоги ему. Он открылся ей больше, чем кому-либо за долгое время, и теперь он чувствовал себя ближе к ней, чем с той ночи на крыльце много лет назад.
— Вот, попробуй и мой, — сказала она, протягивая ему вилку с кусочком чизкейка.
Он медленно наклонился вперед и открыл рот. Она положила ему на язык кусочек чизкейка, сливочного, гладкого и пряного от корицы. Он закрыл рот и быстро прожевал, прежде чем проглотить, чтобы подавить стон разочарования, а не что-то еще.
Да-да.
Определенно пора идти.
Он сунул карту обратно в бумажник и выскочил из кабинки.
— Э-э, нам, вероятно, следует двигаться дальше, если хочешь посетить все эти магазины, прежде чем мы отправимся домой.
Она моргнула, глядя на него мгновение, прежде чем тоже выбраться из кабинки, встав в нескольких дюймах друг от друга, достаточно близко, чтобы она могла встать на цыпочки и прошептать ему на ухо:
— Почему ты отказал мне столько лет назад? Скажи правду.
У него перехватило дыхание, его грудь сжалась, и он сжал руки в кулаки, чтобы не притянуть её к себе и не поцеловать прямо здесь и сейчас. Он не мог лгать, только не Мэл.
— Я отказал тебе, потому что не достоин тебя. И всё ещё нет. Я происходил из худшей семьи в городе, а ты практически член королевской семьи Пойнт-Бикона. Я не заслуживал тебя тогда. Не заслуживаю тебя и сейчас.
Мэл слегка повернулась, чтобы поцеловать его в щеку, прежде чем слегка отодвинуться назад.
— Ты заслуживаешь всего хорошего в жизни, Адам Фостер. И всегда заслуживал. Запомни это, хорошо?
Она отошла назад и схватила свой пакет с едой и сумочку, её щеки были всё ещё слегка покрасневшими.
— Хорошо. А теперь давай заглянем в эти магазины.
Глава 7
— Э-э, я думаю, нам стоит попробовать что-нибудь ещё, — сказала Мэл, оглядывая модный бутик, в который они вошли. Он был забит до блестящего зеркального потолка брюками, топами, юбками и свитерами самых модных оттенков прямо из последних модных журналов, которые она начала читать во время перерывов в библиотеке. Вся одежда выглядела дорогой и очаровательной, и слишком пугающей, чтобы Мэл даже прикоснулась к ней. — Сомневаюсь, что эти подойдут.
— Что? Не говори глупостей. — Адам взял её за руку и потянул вперед с серьёзным выражением лица. Он бросил на неё быстрый взгляд, и пальцы её ног согнулись в сандалиях, и её кровь снова закипела. — Эта одежда тебе подойдёт. Поверь мне.
Он стоял в стороне, пока она осторожно перебирала полки, вытаскивая вещи и перекидывая их через руку. Она благосклонно улыбнулась слоняющимся вокруг продавцам, молясь, чтобы они не приблизились. Все они выглядели идеальными и отполированными и, без сомнения, они посчитали, что я здесь по ошибке.
Они обошли весь зал, пока она не набрала охапку одежды, и Адам последовал за ней к раздевалке в задней части магазина.
— Могу я помочь вам с этим? — наконец спросила продавец, вероятно, почувствовав ответственность из-за её обязанностей, хотя её тон показался искренним. Она открыла одну из примерочных, а затем помогла Мэл повесить все на крючки внутри. — Меня зовут Энди, и я буду снаружи, если вам что-нибудь понадобится. Дайте мне знать.
Адам занял позицию караульного у двери, и Мэл покачала головой.
— Говорю тебе, если ты прав и не хоть половина этой одежды подойдёт, я угощу тебя пивом.
Он прислонился плечом к стене и скрестил руки на груди, плотнее натянув ткань рубашки на груди. Во рту Мэл пересохло.
— Хорошо. И что я буду должен тебе, если я ошибся?
Легкий флирт в его тоне заставил её пульс участиться.
Поцелуй.
Слова чуть не сорвались с её губ, но она сдержалась.
— Я не знаю.
— Хм. — Он снова отвернулся. — Переодевайся.
Она закрыла дверь, затем уставилась на одежду, висевшую на крючках. Со школы она носила одежду одного стиля и одного размера. Она знала, что ей подойдёт, а что нет. Вернуть ему вещи после того, как она закончит, и заставить его отвести её в другой магазин, потому что она была права, было бы сладкой местью. Эти мысли согревали её замерзшую кожу, когда она медленно раздевалась.