- Еленка! - еще раз крикнул Сергей. Послушал, догнал Ивана. - Может, она на баржу спать ушла, к старикам?
Иван молча шел впереди, больше обычного приволакивая ногу. Сергей еле поспевал за ним.
Старики уже поднялись. Хозяйка растапливала печку, шкипер шуровал наверху: к началу рабочего дня приходили к барже катера за тросами, сплоточной проволокой, цепями.
- Куда спешишь, Иван Трофимыч? - весело окликнул он. - Старые троса я без очереди выдаю.
- Еленка не у тебя, Григорьич?
- Потерял? - рассмеялся шкипер. - Ну, Иван, ну, орел.
- Пропала она, Игнат Григорьич, - тихо сказал Иван, обессиленно опустившись на кнехт. - Ночью-то обидел я ее…
Дружок, повизгивая, радостно тыкался в колени. Рыжий, злой как черт кот Васька лениво дремал на крыше, одним глазом наблюдая за собакой.
- Вот дела, - растерянно протянул шкипер. - Лишку она вчера хватила, это точно.
- Может, заявить куда? - Иван вскочил, прошелся. - Может, в реке искать?
- Не дури, Иван, и голову не теряй, - строго сказал старик. - Заводи катер да сбегай к Василию: там она может быть. А нет…
- Ясное дело, у Лиды она! - радостно крикнул Сергей. - И как это мы сразу не сообразили.
Возвращались - затон уже работал. Первые катера требовательно сигналили, отваливая от причалов; грохотали цепи на подъемном кране - "Гансе", как его называли здесь; сиплыми, сорванными голосами костерили кого-то плотовщики.
- Иван Трофимыч, за баржой давай! - крикнули из диспетчерской. - Под погрузку просят!
- Погоди! Тридцать минут погоди!…
Еленки на катере не было. Иван завел мотор, крикнул помощнику, чтоб отдал чалку. Сергей спрыгнул на затопленную баржу и тут увидал Еленку: она стояла на берегу, словно раздумывая, идти ли на катер.
- Есть пропажа, капитан! Нашлась!…
Иван выскочил из рубки, больно ударившись ногой о высокий комингс. Увидел, полез закуривать, смахнув со лба выступивший вдруг пот.
- Где гуляла? - сердито спросил Сергей.
Еленка незряче глянула, прошла мимо. Платье было измято, лицо осунулось, синие круги легли под глазами. Мужчины переглянулись.
- Иди за нарядом, - устало сказал Иван.
Спустился в кубрик. Еленка сидела в углу, сгорбившись, сунув ладони между колен. Глядела в пол, в одну точку, и Иван, как ни старался, не мог поймать ее взгляда.
- Ты где была?
Еленка не ответила, не шевельнулась. Иван потоптался, буркнул:
- Ладно, завтрак готовь. Сейчас за баржой пойдем.
Она подошла к печке, присела перед ней да так и застыла, словно забылась.
- Мы, понимаешь, всю ночь с Сергеем бегали.
- С Сергеем?
- Тебя искали!… - Иван обрадовался, что она заговорила, заулыбался. - Весь берег обскакали, наорались до хрипоты. У стариков были.
- Зачем?
- Думали, у них ты.
- Бегали зачем, спрашиваю? Не надо за мной бегать, не маленькая.
Она говорила устало, равнодушно, словно не с ним, а с кем-то посторонним. Он больно почувствовал это, замолчал. Еленка медленно - щепочку за щепочкой - клала растопку. Много клала: больше, чем надо.
- Ты это… не сердись, - тихо сказал он. - Нельзя так, понимаешь, не дети.
Она подожгла растопку, прикрыла дверцу.
- Не пойму: прощения просите, что ли?
- Ты где ночевала? - нахмурившись, спросил он.
- А вам что за дело, Иван Трофимыч? - Она впервые посмотрела на него, и он увидел ее пустые, словно высушенные глаза. - Вы мне не свекор, не отец. Что вам-то за интерес?
- Я тебе… муж, - с трудом сказал он.
- Муж? - Она усмехнулась. - Не-ет, не муж. Муж женой не побрезгует, а вы побрезговали. А теперь спрашиваете, где ночевала. Так нашлись добрые люди, приютили, не побрезговали.
В печке с шумом прогорала подтопка. Они оба забыли про нее, они видели только друг друга.
- Зачем ты врешь? - тихо спросил Иван. - Зачем ты выдумываешь, опомнись.
- Выдумываю? - Еленка улыбнулась. - Не-ет, не выдумываю. Адресок могу дать, если хотите…
- Замолчи!… - крикнул он, что есть силы треснув палкой о стол.
Отскочивший конец со свистом пронесся мимо Еленки. Она еще выше вздернула голову, шагнула к Ивану, уже не помня себя:
- Жалела я вас, убогого! Жалела, понятно? Вы же всех обидеть боитесь, всего боитесь, а туда же: муж!… Жалкенький вы, блаженненький, только что на коленях не стоите. А ведь стояли бы, если б захотела, стояли бы как миленький, стояли бы!…
Она кричала что-то еще, но Иван уже ничего не слыхал. Кровь отхлынула вдруг от сердца, туго ударила в голову, розовые круги поплыли перед глазами.
- Готово, капитан! - крикнул с палубы Сергей. - Отваливай!
- Веди сам, - тихо сказал Иван, из последних сил держась на ногах. - Я покурю. Покурю только…
Курил он долго. Сергей несколько раз заговаривал с ним, но Иван отвечал односложно, и помощник оставил расспросы. Зачалил катер, спустился в кубрик.
- Что с Иваном?
- Что? - спросила Еленка.
- С Иваном что, спрашиваю?
- А-а. Не знаю.
Сергей посмотрел на нее, пошел к трапу.
- А со мной что? - вдруг спросила она. - Не спрашиваешь? Неинтересно?
- Интересно, - сказал он и полез на палубу.
Иван сидел сгорбившись, опустив плечи. Сергей окликнул его, но тут послали тянуть воз, и Сергей пошел чалиться и до обеда совсем позабыл про капитана. Вспомнил, когда Еленка крикнула снизу:
- Обедать!…
- Обедать?… - переспросил Иван. - Да, да. Иду.
Он спустился в кубрик, сел на свое место. Еленка поставила перед ним миску, но он отодвинул ее и спросил чаю. Выпив две кружки, впервые поднял на Сергея глаза:
- Я полежу, а? Справишься один?
- Конечно! - Сергей метнулся к дивану, раскинул постель. - Что за вопрос, капитан. Отдыхай.
Он лег, отвернулся к стене и так, не шевелясь, лежал, пока не кончился рабочий день. Слышал, как Сергей чалился, как шепотом уговаривал Еленку идти на занятия, как звенели под их ногами ступени трапа, как наконец затихло все; он остался один. Тогда он вылез на палубу и послал за водкой парнишку, что рыбачил с затопленной баржи.
Парнишка смотался мигом. Иван спустился вниз, сел к столу, налил полный стакан и заплакал.
Наутро он с трудом поднялся с постели. Сергей глянул на его серое лицо, свистнул:
- Лежать, капитан. Лежать пластом. Сам справлюсь.
Несколько дней он отлеживался, ничего не ел. Еленка бегала за молоком, Сергей раздобыл где-то меду. Отпаивали его, уговаривали, Сергей гнал к врачу - Иван только тряс головой.
А потом прошло. И ночью Иван сам выбросил за борт поломанный костыль.
…Утром в диспетчерской Ивану сказали, что его срочно просили зайти к юрисконсульту. Зачем, почему - никто не знал.
- Видно, насчет ссуды Никифорову, - предположил Иван. - Директор при мне обещал разобраться.
- Хорошо, если не насчет сена, - тихо сказал Сергей.
Старшего юрисконсульта Ефима Лазаревича Иван знал с войны: кругленький, седенький, чрезвычайно живой юрист и тогда был точно таким же, как и сейчас.
- Здравствуйте, Иван Трофимович. - Он обеими руками пожал жесткую руку Ивана, подождал, пока тот сядет. - Оторвал от работы - извините великодушно. Служба, знаете!…
Он деловито полез в стол. Порывшись, выудил тоненькую папку, раскрыл ее и, нацепив очки, долго читал какие-то бумажки. Иван сидел не шевелясь: в крохотном кабинетике стояла строгая тишина.
Ефим Лазаревич закрыл папку, снял очки, задумчиво потер переносицу.
- Как дела у вас, Иван Трофимович? Как "Волгарь" бегает? Вы курите. Курите, бога ради, не стесняйтесь.
Иван закурил, коротко рассказал новости, упирая больше на то, что положение Федора безнадежно и что в семье - семь ртов. Юрист вздыхал, поддакивал, качал круглой, поросшей седым пушком головой.
- Да, Иван Трофимович, да. Большое несчастье, очень большое. А как все это случилось? Знаете, с подробностями, если припомните. Очень важно - с подробностями.
- С подробностями?… - Иван не помнил никаких подробностей, а то, что помнил, считал незначительным. Передал коротко, как рвануло запань, как удалось ему аккуратно сдать воз: благо, случилось все на развороте и плот сам пошел в Старую Мельницу. -…Ну а Федора - как подрезало…
- Да, - сказал юрист. - Жаль, что подробностей не помните… Значит, у борта стоял Никифоров?
- У самого борта, - подтвердил Иван. - За плотом следил, знаки мне подавал: мне из рубки назад плохо глядеть, не видно.
- А по инструкции где должен стоять?
- По какой инструкции?
- Ну, есть же инструкция по технике безопасности?
- А-а… - Иван силился вспомнить, что сказано в инструкции на этот счет. - Ничего там не сказано.
- Правильно, - почему-то с удовлетворением сказал юрист. - Но, может быть, есть какие-нибудь добавления, приказы?
- Ничего такого нет, - сказал Иван. - А в чем дело, Ефим Лазаревич?
- Дело?… - вздохнул юрист. - Дело, дорогой мой, в том, что Никифоров подал иск на возмещение убытков, которые он потерпел.
