— Слушаю тебя.
— Здесь курсант Филиппов просит узнать о состоянии отца. Тот вчера попал в аварию, и ему сделали операцию.
— Скажи, что я распорядился дать парню машину. Пусть кто-нибудь съездит с ним в амбулаторию на Старую площадку радиозавода, чтобы он мог проведать отца.
— Поняла, выполняю.
Через полчаса чёрная Волга въехала на территорию завода и остановилась у амбулатории. Колыванов и Валера, выйдя из салона, направились внутрь здания. Навстречу вышла Галина Никоненко.
— Вот, наш сотрудник — Валерий Филиппов, хочет проведать отца — Геннадия Николаевича.
— Пойдёмте, — пригласила она обоих, но Сергей отказался, оставшись в приёмной.
Палата была небольшой, а вокруг пациента стояло несколько пикающих приборов, провода от которых облепили руку и торс директора химзавода. Валера аккуратно присел на краешек кровати.
— Как он? — спросил парень у фельдшера.
Пациент заворочался и открыл глаза.
— Привет, пап, ты как? — участливо поинтересовался Валера.
— Уже лучше… правда, всё тело и голова чешется… а уж шея… — Геннадий Николаевич скривился.
— У него сломаны два ребра, рассечена кожа на голове, и есть кое-какие повреждения шеи, — сообщила Галина. — Геннадий Николаевич, скажите спасибо своему главному технологу. Василиса Андреевна вчера изготовила такой чудесный препарат, что у вас заживление идёт прямо на глазах.
— Пап, хоть кто-то по-настоящему о тебе заботится, — усмехнулся парень.
— Как там Кира? — спросил его отец.
— Смылась твоя Кира… пыталась захапать мамины драгоценности, но я не дал. Пригрозил ей арестом, — зло ухмыльнулся Филиппов-младший.
— Каким арестом? — нахмурился отец.
— А! Ты ж ещё не в курсе… Пап, я теперь служу в «Алых беретах». Сегодня нас официально зачислили на службу.
— Не понял… тебе ж только семнадцать? Какая армия?
— Это не армия, а подразделение КГБ.
— Да всё равно, призывают с восемнадцати лет.
— Экспериментальный набор. Взяли только самых достойных, как нам сказали.
— То-то я смотрю, форма на тебе какая-то не такая… а головной убор где?
— А, ты ж головой вертеть пока не можешь… вот он, — сын поднял руку с беретом. Потом, чуть подумав, надел его, не забыв поправить складку.
— Не думал я, сынок, что ты когда-нибудь станешь военным… ты ж не любил армию.
— Я не в армии служу, а в более серьёзной организации. К тому же, пап, у меня ведь немного другие обязанности.
— Какие?
— Поддержание порядка в городе.
— Так это же удел милиции?
— С 1-го ноября в городе не будет милиции, но будем мы и военные. Нас сейчас в спешном порядке отправляют на курсы подготовки. Так что дома буду бывать мало. Кстати, мне тут соседи помогли замок поменять, чтобы Кира больше в квартиру не сунулась. Нечего ей там делать…
— Сын, ты просто не понимаешь…
— Пап! Я уже не маленький, — перебил тот. — Вот смотри, после смерти мамы тебе стало трудно одному… и ты привёл в дом другую женщину… я смирился с этим, хотя наши с ней отношения даже дружескими нельзя было назвать… и каков конец? Как только она узнала, что ты попал в аварию, сразу начала собирать вещи. Знаешь, что она мне заявила?
Отец взглянул вопросительно.
— Что не нанималась быть сиделкой у инвалида.
— Врёшь!
— Клянусь памятью мамы. Всё так и было. А драгоценности она хотела забрать в счёт стирки, глажки и кормёжки нас с тобой. Пап! Она всегда говорила «Дай!», но никогда обратного. Какая она боевая подруга? Так… рыба-прилипала…
— Да, сынок, твоя служба пошла тебе на пользу, — с трудом улыбнулся отец. — Голова варит как у взрослого.
— Ответственности стало много… приходится быстрее взрослеть, пап. Ладно, отдыхай… я теперь хоть знаю, что ты идёшь на поправку. Остальное всё вторично.
Когда Валера направился к двери, Геннадий Николаевич долго смотрел ему вслед. Потом перевёл взгляд на фельдшера.
— Как дети быстро растут, а?
— И не говорите, Геннадий Николаевич, — согласилась она.
— Галина, передайте, пожалуйста, на химзавод, что я могу работать с документами… пусть привозят на подпись…
— Вам ещё нельзя…
— Можно… даже нужно… а то такой чёс в шее стоит, что спать невозможно. Кстати, а что за лекарство мне изготовила Василиса Андреевна?
— Насколько знаю, что-то ультрасовременное, позволяющее быстро восстановить повреждённые ткани и хрящи в шейном отделе.
— И её, кстати, тоже пригласите. Мы должны были провести совещание о годовом плане развития предприятия… иначе всё прахом пойдёт…
— Я передам вашу просьбу Татьяне Александровне, а уж как она решит, так и будет.
Вечером того же дня. г. Рябиновск. Спорткомплекс «Алых беретов»
Майор Чижов стоял перед строем молодых парней и девушек. Стоял и прикидывал, с чего начать подготовку молодого поколения чекистов. О том, что после обеда они все получили официальные корочки, он знал — сам был участником процесса заполнения удостоверений. Остался щекотливый вопрос о показе приёмов женской половине подразделения. Ладно, взрослые девушки, прошедшие отбор и целенаправленно желавшие совершенствовать свои навыки, но пятнадцати-шестнадцатилетние девчонки, годящиеся ему в дочери…
— Что-то не так, товарищ майор? — поинтересовалась Князева у него, видя его задумчивый вид.
— Понимаешь, старлей… с парнями всё просто, а вот девушки… — Чижов покачал головой. — Тут и метода немного другая, и принцип показа каждого приёма… Пока генерал не уехал, нужно столбить одного из спецов по ним, — он кивнул на девчонок. — Насколько я в курсе, есть пара дам преклонного возраста, которые раньше занимались такой подготовкой в Девятом управлении, и сейчас они не у дел. Почему бы их не вытащить сюда, в Рябиновск? Хотя бы одну.
— Знаете, мы с Юлей… ну, капитаном Звонцовой… мы думали над этим… но таких полномочий у нас нет.
— Тогда, так… занимаешься с ними общим комплексом упражнений, а я снова двину в ЦСБ… Крючков может завтра утром уехать, и всё, поезд уйдёт. Куй железо пока горячо! — подмигнул он девушке.
Василий Иванович вошёл на второй этаж, когда руководство собиралось расходиться. Увидев его, Крючков удивился:
— Что случилось, майор?
— Понимаете, товарищ генерал… с парнями всё просто до колик, а вот девчата… — он покачал головой. — Им нужен не «папа», а «мама».
— Действующих сотрудников «Девятки» я тебе точно не дам.
— А если уговорить Мананкову или Архипову?
— Вот ты о чём… Насколько знаю, Полина Аркадьевна уже прочно стала пенсионеркой… к ней много болезней прилипло… А вот Веру Петровну есть смысл побеспокоить.
— Владимир Александрович, помогите.
— Ну ты и жук, — мотнул он головой.
— Нет, не жук, а «Чиж», — усмехнулся майор.
Генерал набрал номер.
— Черемисин? Ну, как там продвигается дело по первому и второму вопросу? Уже пакуются и завтра выйдут в Рябиновск? И те, и те? Отлично! Ты вот что… найди мне номер Мананковой Веры Петровны… она раньше в «Девятке» работала… хорошо, жду… — прошло пару минут. — Ну, диктуй… ага, понял, спасибо.
Крючков положил трубку и тут же снова взял, сразу набрав номер.
— Алло, Вера Петровна? Здравствуйте.
— Здравствуйте. А с кем я говорю?
— «Второй» вас беспокоит.
— Слушаю, товарищ «Второй», — голос женщины стал по-военному бодрым.
— Вы сейчас где-то работаете?
— Никак нет. Не нашлось работы по моему профилю.
— А если я вас ею обеспечу, но с условием полного переезда на новое место жительства?
— Мне собраться, только подпоясаться, — усмехнулась женщина. — Да и к жилью я неприхотлива: хоть как сейчас — комнату в коммуналке.
— Вас довели до такого уровня? — нахмурился Крючков. — Ну, я сейчас задам трёпку местному отделу!
— Не нужно, товарищ «Второй». Раз я отсюда уезжаю, пусть подавятся. Куда следовать?
— Калачеевская область, город Рябиновск. Могу организовать встречу в областном городе, так как в Рябиновск поезда точно не ходят.
