катер. Работник причала отдает Волкову ключ, он прыгает внутрь и дает руку мне. Спускает меня, забирает сумку, кладет в одно из закрывающихся отделений в боковине.
— Выбирай любое место, — показывает рукой.
Десятиместный скоростной катер, с синими кожаными креслами выглядит шикарно и комфортабельно. Сзади над сидениями расположены лежачие места на пару человек для того, чтобы позагорать.
— Я, пожалуй, сяду пока здесь, — показываю место слева от штурвала, за который садится Назар, — а потом позагораю, когда выйдем в море.
Звук запуска катера оказывается громким и мощным, мы медленно отъезжаем от пирса, чуть быстрее выходим из бухты, а потом Назар набирает скорость. Нереально кайфово! Обычно, когда мы выходили в море с родителями или с теми же Волковыми, это было по-другому, большая яхта таких скоростей не предусматривает. Сейчас же мы режем волны почти на максимальной скорости, теплый ветер, обдувает наши тела, позади нас остается большой шлейф белой пены — просто сказка. Назар, похоже, оттягивается по полной, он и в море любит скорость, его довольное лицо тому подтверждение. Я нахожу под прозрачной пластиковой крышкой на панели перед собой магнитолу, включаю музыку и ловлю полный релакс.
Через пол часа мы достаточно отходим от бухты, но идти продолжаем вдоль берега, хоть и далеко.
— Рулить будешь? — спрашивает Назар.
Многократно, с азартом киваю, ждала, что он предложит. Он глушит двигатель, приглашает меня присесть вместо себя.
— Я умею, — опережаю его желание показать мне, как управлять. Он удивляется, склоняет голову набок и садится на место напротив, где сидела я.
Завожу, выжимаю рычаг управления. Набираю скорость, не такую, конечно, как Волков, но все же, и несусь по волнам с ощущением полного безграничного счастья. Поглядываю на своего чемпиона, поняв, что я знаю толк в управлении, он перешел вперед, развалился на сидениях, на носу катера и ловит на себя лучи обеденного солнца и летящие соленые брызги. Они поблескивают на загорелом крепком теле и сводят меня с ума. Рассматриваю его без конца, не могу налюбоваться. Не тело, а произведение искусства.
Через какое-то время сбавляю скорость, а потом и вовсе выключаю двигатель. Назар поднимается с полулежачего положения.
— У нас остановка?
— Да. Куда мы вообще направляемся?
Катер плавно качается на волнах, музыка автоматически переключилась в тихий режим.
— В гости.
— К дельфинам?
— К людям, — Волков встает и делает шаг ко мне.
Смотрит время на дисплее с приборами.
— Только еще рано, у нас в запасе целый час, — слегка касается моих губ.
А потом взбирается ногами на сидения, где только что полулежал, затем становится на край и рыбкой уходит в воду. Выныривает метрах в пяти от катера.
— Прыгай ко мне!
И я так же ныряю за ним в прохладу воды, выплываю рядом, он подхватывает меня и держит на воде. Обвиваю его шею руками.
— Красиво в воду зашла, — трется носом о мой висок.
— Твой папа научил, кстати, когда на яхте выходили. Мне лет тринадцать было. Ты уже тусил по клубам, с нами не хотел отдыхать.
— А катер водить тоже он научил?
— Я брала уроки в вашей школе яхтинга.
— Хм, оказывается, я столько всего пропустил!
— Да-да, — освобождаюсь от его рук и плыву назад к катеру, хочу позагорать.
Взбираюсь по хромированной лестнице, и укладываюсь на задней площадке. Солнышко обволакивает теплом, по небу плывут замысловатой формы облака, закрываю глаза и наслаждаюсь. Я в раю.
Наплававшись, Назар поднимается и тоже ложится рядом, от него веет прохладой, и касание мокрого тела к моему бодрит и бросает в жар одновременно. Он опирается на локоть и нависает надо мной.
Открываю глаза. Так близко, так жадно смотрит на мои губы. Внутри что-то переворачивается и бабочки изнутри разлетаются в разные стороны. Зарываюсь в его волосы и притягиваю к себе.
Он сходу с языком врывается в мой рот, рукой накрывает грудь и сдавливает. Меня подкидывает от неожиданного ощущения, я задыхаюсь и плыву. Его рука покидает грудь и спускается на живот, медленно продвигается дальше, скользит по бедру, сжимает ягодицу. Губы прокладывают дорожку по шее вниз.
— Ммм, ааа! — не могу сдержать эмоций.
Назар тоже рвано дышит, отрывается от шеи, снова смотрит в глаза.
Я теряюсь, черные зрачки расширяются и становятся еще темнее. Это похоть, страсть, я, наверное, выгляжу так же. Бедром чувствую его эрегированный член. Боже! Мне хорошо и, вместе с тем, страшно, но я хочу, чтобы он продолжал. Его взгляд опускается по моему телу вниз.
— Нельзя быть такой красивой, Ника, — хрипит он возбужденно.
А потом отодвигает шторку моего купальника и захватывает губами сосок.
— Назар! О, Господи! — меня кроет, сто раз представляла, но сейчас все совсем по-другому.
Он тоже издает довольный стон, проделывает со второй грудью то же самое, мне кажется, что я сейчас сойду с ума. Хватаю воздух, мне его мало. Его рука жестко стискивает бедро, а потом тянет за веревку моих бикини.
Где-то на задворках мозга прорывается мысль, я должна ему сказать, но сразу же теряю эту нить, Назар уже под моими плавками, обхватывает своей огромной рукой мою попу. Стону, прогибаюсь, черт, нужно сказать.
— Назар! — надавливаю ладонью ему на грудь.
Он поднимается, тяжело дыша, черные с поволокой глаза вопросительно смотрят в мои.
— Мне нужно тебе сказать…
— Что?
Делаю вдох, меня начинает потряхивать, очень сложно озвучить.
— Ника!
— У меня не было секса… Никогда…
Волков сглатывает, как будто силой вырывает себя из тумана, поднимается и садится, свесив ноги вдоль спинки сидения в катер. Я тоже поднимаюсь и сажусь за его спиной, натягиваю купальник, завязываю плавки. Он проводит ладонью по лицу, приходит в себя.
— Пи*дец!.. Ника, ты шкатулка с сюрпризами.
Поворачивается ко мне, смотрит с укором.
— Я всегда хотела….чтобы ты стал моим первым…
— Всегда?
— Лет с шестнадцати точно…
— Ты хоть понимаешь, что ты меня закапываешь с головой, девочка моя?
Молчу, не знаю, что на это ответить. Я просто хочу быть с тобой, я просто очень тебя люблю. Что тут непонятного? Но озвучить это не хватает смелости.
Назар поднимается на ноги, ступает мимо меня и снова уходит под воду. Смотрю на расходящиеся круги на месте его прыжка, и мне хочется расплакаться. Что не так с моей девственностью? В любовных романах мужчины гордятся, этим. Почему у него такая реакция? Мама всегда говорила, что жизнь — это не радужная книга, в ней все по-настоящему, иногда даже очень больно.
Волков отплывает далеко под водой, больше минуты его не вижу, а потом появляется и назад возвращается брасом. Пересаживаюсь на свое место,
