ровно на час и хватит. Заодно не помешает взглянуть и на других счастливчиков.
— Вы что же, товарищ капитан, намереваетесь здесь знакомых найти? — эмоции переполняли Пичугина.
— Всякое случается, — уклонился от прямого ответа Катышев.
Зашвырнув стаканчики в кусты, мужики дружно зашагали к подъезду. И, как и предполагал капитан, ровно через час в таком же порядке появились на улице. Возложив на Пичугина обязанности главного наблюдателя, оперативники бросились вдогонку за оттянувшимися клиентами. Брать мужиков в прямой оборот в их планы не входило. Случайный разговор по душам мог принести более существенные результаты. Обежав дом, они столкнулись с посетителями заведения нос к носу.
— Мужики, — вглядываясь в обычный совершенно чистый листок из блокнота, обратился к ним Фочкин. — А где дом номер четыре?
— Да вот же! — махнув на хрущевку, ответил один из них. — А вы что ж, к девочкам заглянуть решили?
Фочкин, демонстрируя испуг, повертел головой в стороны, будто опасаясь, что их может кто-то услышать.
— К каким еще девочкам?
— Да ты не дрейфь, старик, мы сами только что расслабились.
— Ну и как? — негромко подключился к разговору Катышев. Есть выбор?
— Да так, не первый сорт. Там всего-то шесть девиц.
— Ты хотел за пятьдесят баксов с королевой красоты перепихнуться? — заржал один из товарищей.
— И больше никого? — продолжал интересоваться Катышев.
— Никого, кроме охранника, — успокоил он и обратился к товарищам: — Говорил вам, надо было групповуху устроить!
— А квартира-то для групповухи большая? — отбросил испуг Фочкин.
— Четыре комнаты точно есть. Если учесть, что каждый из нас занял отдельные апартаменты.
— Но девки-то хоть симпатичные, сисястые?
— Одна — во! — самый молодой из посетителей сделал полукруг рукам, указывая на огромный размер груди. — А так — всякие. Шатенки, брюнетки, блондинки, худые и толстые. Правда, морды у всех лошадиные.
— Что же, симпатичных вообще нет? — помня, что как Ляля, так и Жанет были далеко не дурнушками и даже привлекательными девушками, задал вопрос Фочкин.
— Нет, симпотных там нет! — чуть ли не все одновременно поспешили уверить мужики.
И, уже собираясь расстаться со встретившимися клиентами, один из «оттянувшихся» решил дать совет напоследок:
— А вообще страшных баб не бывает, бывает мало водки! Но у охранника пойло не покупайте — дорого! Пятьсот рублей за бутылку! А шампанское — так вообще восемьсот!
Поблагодарив мужиков за ценную информацию, оперативники поспешили к своей машине. «БМВ» Черемисовой около дома уже не оказалось.
— Уехала Мамка? — спросил Катышев, удобно располагаясь на заднем сиденье.
Даже появление оперов не отвлекло Гришиного взгляда от двери подъезда.
— Ты что, глухой? — довольно ощутимо толкнул Пичугина в бок Фочкин. — Отвечай, когда старшие спрашивают!
— Чего ты пихаешься, майор! Раскомандовался! Я не тебе подчиняюсь, а полковнику Полуярову! Тоже мне, начальник нашелся! — Обидевшись, он несколько секунд молчал. — Пока вы там разгуливали, тут уже «канарейка» побывала.
— Какая еще канарейка? — совсем не понимая, о чем ведет речь прапорщик Пичугин, удивился Фочкин.
— Самая настоящая! Патрульный милицейский «уазик». — Гриша снова замолчал, словно наслаждаясь своей тайной.
— Да говори же, черт! — теперь уже потерял терпение и Катышев.
— А что говорить? Двое ментов вытряхнули из каталажки двух девиц и под белы рученьки проводили их к подъезду. Через пять минут появились с вашей Танькой, распрощались и разъехались в разные стороны.
— А как выглядели девицы? — положив руку на Гришино плечо, заискивающим голосом спросил Катышев.
— Товарищ капитан, я не филин, да и прибор ночного видения мы с собой прихватить забыли!
Катышев оставил Гришу в покое и тяжело вздохнул. Фочкин повернул голову:
— Костик, как ты думаешь, это наших девиц привезли?
— Я уже ничего не думаю. Поздно уже.
— В каком смысле поздно?
— И в том, и в другом. На улице ночь. Девиц мы с тобой не видели. Придется завтра попросить об одолжении наше Золотце. Пусть заглянет сюда, развеется.
— Мы же сами хотели зайти! — Фочкин не понимал столь резкой перемены настроения Катышева.
— Завтра! И непременно с ОМОНом. Хорошо бы еще встретиться с этим самым участковым Коноваленко и узнать у него, кто снял квартиру.
— Так куда ехать, на базу? — понуро спросил Гриша.
— Да куда душа желает, — ответил Катышев. — Только подбрось меня сначала к спортивному комплексу. Трое суток только с дешевыми проститутками вожусь, забыл, какими духами от жены пахнет.
10
Костя Катышев после восьми лет супружества стал подмечать в себе жгучее чувство ревности. Оно настырно появлялось, когда, возвратившись после службы домой, он находил квартиру пустой. Жена Катерина целиком и с огромной страстью, на какую способны самые преданные женщины, отдавалась только одному ухажеру. Требовательному и капризному. И как все больше и больше догадывался Катышев, это был вовсе не он, верный и заботливый муж, а ухажер по имени Бизнес.
Из-за него, Катькиного бизнеса, требовавшего к себе все больше времени и внимания, они даже откладывали с появлением ребенка. Когда речь заходила о сыне или дочери, Катька зажмуривалась и отталкивала эту затею от себя обеими руками. И весь ее резон сводился к тому, что, родив одного, они тут же потеряют другого, не менее ценного и дорогого дитя, которым она и считала свой бизнес. «Сначала, — бросаясь на грудь к Катышеву, твердила она, — надо вырастить и поставить на ноги одного ребенка, а потом уже думать и планировать другого». Ведь без первенца до отвала накормить, красиво одеть и дать достойную дорогу другому никак невозможно. Не на милицейскую же зарплату собирается Катышев содержать семью?
А ведь, когда они поженились, оба мечтали о дочери. И даже было решено, как только Катышев получит диплом, Катька уже на другой день будет готова к зачатию. И он был целиком согласен с ее доводами. Катька была старше Кости ровно на два курса и ровно на два года. Но всем студентам Плехановки казалось, что как раз наоборот: именно Костя Катышев и по поведению и по возрасту лет на пять опережал вертлявую пятикурсницу. Худенькая, небольшого росточка, с мальчишеской стрижкой, круглолицая, с аппетитными ямочками на щеках, кандидат в мастера спорта по художественной гимнастике, Катька была объектом воздыхания мужской части лучшего экономического вуза страны. И никто не мог предположить, что ее сердцем сможет завладеть выскочка-младшекурсник. Пусть круглый отличник, пусть гордость вуза, пусть победитель разных экономических олимпиад… Впрочем, и сам Костя не питал насчет красавицы Катьки никаких иллюзий.
На протяжении двух лет они встречались лишь в студенческом комитете, где Катька заведовала спортивным сектором, а он вел работу в сфере международных экономических связей. Встречались и встречались. Костя бросал на девушку безнадежные взгляды, а Катька отвечала высокомерной улыбкой.
