По этой причине медитирующие люди иногда могут падать даже с самой высокой ступени лестницы медитации. В этом состоянии появляется сильное искушение пасть, обычные люди не испытывают подобное искушение. Невозможно пасть ниже состояния, в котором вы обычно пребываете, потому что вы стоите на самой низкой ступени. Не существует более низкого места, куда вы можете пасть, ведь вы уже на самом низком уровне чувствительности.
По мере углубления медитации чувства будут постоянно становиться все более чистыми, удовольствия обострятся. Поэтому перед просветлением мирские искушения усиливаются. За одно мгновение до просветления весь мир превращается в рай, и если медитирующий человек падает здесь и начинает вкушать радости мира, мы называем его дэвом, богом. Человеку очень трудно сопротивляться искушению пасть, потому что вся его жизнь наполняется прекрасной музыкой! Из жизни уходит все несчастье, все сомнение. Каждая клетка организма человека начинает пульсировать блаженством. В этот миг мир желаний и грез тянет вас назад, его притяжение велико, словно вас тянет назад сила притяжения земли.
Это не просто история. Слова Ямы символизируют реальность. Яма говорит: «Я сделаю тебя королем. Ты можешь просить долгую жизнь, сколько угодно лет жизни. Ты можешь попросить о сколь угодно огромных богатствах, но откажись от своего третьего желания».
Когда Начикета не отказался от своего решения даже после таких слов, Яма стал искушать его небесными удовольствиями богов. Яма сказал: «Проси обо всех удовольствиях, которые редки в мире смертных. Забирай себе этих райских женщин вместе с роскошными колесницами и музыкальными инструментами. Нет сомнений в том, что такие женщины не доступны смертным. Ты можешь наслаждаться этими женщинами, они станут прислуживать тебе. Но не проси, Начикета, о знании того, что происходит с душой после смерти».
Таковы искушения, которые появляются перед самым наступлением мокши, просветления…
Но Начикета стоял на своем. Он был достоин своего желания, так как знал о том, что даже самые большие желания на небе и на земле нельзя сравнивать с самым малым количеством блаженства, которое появляется через просветление.
У вас заберут все, что от мира сего. Все это уйдет от вас через несколько лет или через несколько миллионов лет, но уйдет непременно. В этом мире нет ничего вечного. Длительность вашей жизни можно увеличивать, но это нельзя делать вечно. В конце концов, у вас все заберут.
Яма не говорит, что он сделает Начикету бессмертным. Яма говорит: «Я могу отсрочить твою смерть, и ты умрешь только спустя тысячи лет, но однажды ты все равно умрешь. Я дам тебе все удовольствия». Но Начикета понял, что Яма дает ему все эти удовольствия только для того, чтобы избежать третьего желания Начикеты, о котором он просил Бога Смерти. Значит, то, о чем просил мальчик, несомненно, больше всех предложенных ему удовольствий. Эти обольщения — ничто по сравнению с тем, о чем просил Начикета.
В то время как Яма не оставляет попыток соблазнить Начикету, он становится лишь решительнее.
Хорошо уясните себе, что в тот миг, когда вы начинаете углубляться в медитацию, и мир удовольствий становится еще привлекательнее для вас, наступает момент, когда может возникнуть сильный экстаз. Это последние соблазны пракрити, природы. Пракрита набрасывает на вас последние сети. Если вы сможете устоять против этих искушений, вы навсегда превзойдете свое страдание, ваше несчастье прекратится. Но если вы падете жертвой этих искушений, тогда вы достигнете счастья, но всякое счастье мира со временем прекращается. В этом мире нет ничего, что может быть всегда, ничего вечного.
Начикета, поддерживая свое решение логическими доводами, сказал Яме эти слова непривязанности: «Яма, описываемые тобой удовольствия мимолетны, они истощают чувствительность и остроту всех ощущений».
Сознание не пробуждается от удовольствий — напротив, оно спит еще крепче. Внутренний свет не растет через переживание удовольствия, тьма только сгущается. Запомните, что все удовольствия притупляют ваши чувства. Каким бы удовольствиям вы не предавались, в тот же миг ваша чувствительность уменьшится, а не увеличится. Это очень значимый пункт: с медитацией ваша чувствительность увеличивается, а с чувственными наслаждениями она уменьшается. Сегодня вы съели вкусное блюдо, но если вы съедите это же блюдо завтра, оно уже не будет столь же восхитительным, Если же вы это блюдо съедите послезавтра, оно еще больше потеряет свою притягательность. Если вы станете есть его на четвертый день, вы будете просто страдать, а если вам подадут его на пятый день, вы швырнете тарелки в стену. В первый день вы испытываете от еды огромное удовольствие, а на пятый день она превратится в адские муки. Если вам придется есть одно и то же всю жизнь, вы покончите с жизнью самоубийством!
Если вы будете слушать одну и ту же музыку сегодня, завтра и послезавтра, ваши уши станут нечувствительными к ней. Органы чувств перестанут воспринимать эту музыку, они станут менее чувствительными.
Начикета делает очень важное утверждение. Он говорит: «Все эти чувственные удовольствия ограничат мое сознание и притупят мою чувствительность. Я просто стану тупым и бесчувственным». По этой причине человек, потакающий своим слабостям, постепенно становится все более тупым. А медитирующий человек постепенно будет становиться все более живым и бдительным.
«Как бы там ни было, продолжительность жизни, насколько бы долгой та ни казалась, мала — рано или поздно жизнь закончится. Ты можешь оставить себе этих райских женщин, роскошные вещи, эти песни и танца, а мне все это не нужно».
«Человек никогда не может получить удовлетворение через богатство. Теперь, когда я лицезрю тебя…»
Начикета говорит о том, что теперь, когда он увидел саму смерть, он не может удовлетвориться просто богатством. У человека, который не осознает смерть, может появиться иллюзия удовлетворения через богатство, но тот, кто осознает, что рано или поздно умрет, не может чувствовать себя наполненным через богатство. Тот, кто осознает, что ему придется умереть, не может удовлетвориться любовью. Тот, кто осознает, что непременно умрет, не может найти удовлетворение ни в чем мирском, потому что он знает, что смерть рядом, что она ждет его.
Если кто-то скажет вам, что вы умрете через несколько минут, вы тотчас же перестанете гоняться за наслажденьями. Представьте, что вы сидите в этом зале, и вдруг поступает сообщение о том, что на соседнюю гору через несколько минут упадет атомная бомба, тогда все ваши радости просто исчезнут. Вы отвернетесь от самых красивых женщин. У вас перед носом еда, но аппетит уже испорчен. Если кто-то вздумает объявить вам, что он собирается сделать вас императором всего мира, вы просто ответите ему: «Ты спятил? Через несколько минут сюда сбросят бомбу!»
В принципе, миг смерти не далек, он никогда не бывает очень отдаленным. Атомная бомба упадет или не упадет, но смерть все равно всегда стоит у вас за спиной. Продолжительность времени до ее прихода не играет никакой роли, пусть вы умрете в следующую секунду, через год или через семьдесят лет. Если ваш интеллект не развил широкий кругозор, то вы будете чувствовать, что рядом с вами нет смерти. Это различие появляется из-за времени. Вы начинаете видеть смерть только в двух шагах от себя потому, что ваш интеллект может простираться лишь на такое расстояние. Он не может постичь то, что может случиться через семьдесят лет. Продолжительность времени действует в отношении вашего понимания как широкое препятствие. Но есть люди, у которых настолько острый интеллект, что он может воспринимать то, что находится в будущем на расстоянии тысяч лет.
Начикета говорит: «Какой бы долгой не вышла жизнь, ее годы всегда скоротечны. Нельзя называть долгим срок жизни, который приходит к своему концу. Оставь все это себе, ведь твои сокровища, которые ты с такой легкостью сулишь мне, потеряли свою ценность, как только я увидел тебя».
Теперь, когда я лицезрю тебя, я уже достиг несметного богатства. Пока твое сострадание будет в силе, я не могу умереть. Бессмысленно просить обо всех других вещах. Имеет смысл просить только о том, что я уже упомянул, то есть о знании души».
Начикета говорит, что если однажды увидеть смерть, то все уже теряет свою ценность. Теперь есть только одна ценная вещь, то есть познание того, что есть за пределами смерти. Без такого понимания все становится тщетным.
«Бессмысленно просить обо всех других вещах. Имеет смысл просить только о том, что я уже упомянул, то есть о знании души».
«Человек — это предмет, который увянет и умрет. Если знать об этой реальности, то где же отыщется такой человек в этом мире, который, встретив тебя, бессмертное и благородное существо, будет и дальше страстно желать женскую красоту, чувственные удовольствия и стремиться жить долго?»
