когда у вас какие-то бандиты угоняют атомную подводную лодку и весь мир пять дней дрожит от страха – это непредвиденные обстоятельства. И, если уж вам так по душе Соединённые Штаты, то почему вы в Общем Рынке, а не где-нибудь в Организации Американских Государств?
– Оставьте, господа, – примирительно сказал премьер-министр Италии. – Лучше подумаем, что ещё мы ещё можем предпринять.
– Прежде я хотел бы уточнить ещё одно обстоятельство, – президент Франции оглядел хмурые лица, глядевшие на него с экранов. – Как вы считаете лучше устроить погребение погибших? Всех вместе во Франции или в каждой стране в отдельности?
После недолгого совещания решили похоронить погибших каждого на своей родине, но в одно и тоже время – через пять дней.
Когда экраны погасли, вошёл секретарь.
Связи с вами, в любое удобное для вас время просят Генеральный Секретарь ООН и президент США.
«Вот уж кто действительно рад нашему горю, так это хозяин Белого Дома», – раздражённо подумал президент.
– Чуть позже, – ответил он. – Что ещё?
– В институте криминалистики удалось восстановить запись, сделанную на дискофоне.
– Это хорошо, – искренне обрадовался президент. – Её уже переслали? Включите.
– Вот это последнее, что он сказал? – быстро повернулся глава государства к секретарю, когда запись кончилась.
– Мафия и ещё что-то.
– Ну, а что? Что что-то? – нетерпеливо воскликнул президент.
Секретарь смущённо пожал плечами.
– Можно попытаться уточнить в самом институте, – неуверенно предложил он.
– Соедините.
– Директор института Криминалистики и Судебной Медицины, доктор Потье, господин президент, – явно волнуясь, представился с экрана человек.
– Здравствуйте, мсье Потье. Скажите, кто занимался восстановлением записи на дискофоне?
– Я сам, господин президент. Когда мне сказали, что вы лично интересуетесь, я занялся сам.
– Хорошо. Тогда скажите, что означает последнее слово в записи?
– Его восстановить не удалось.
– Почему? Так сильно испорчен диск?
– Нет, диск здесь вполне нормальный. Так была сделана запись. Мне кажется…, если позволите, господин президент, мне кажется, что там что-то случилось и последние слова были выкрикнуты уже вдали от микрофона.
– Понятно. Ну, что ж спасибо, господин…
– Потье, мсье.
– Господин Потье. Вы прекрасно справились со своей задачей.
Экран погас.
Да, он прав, – задумчиво сказал президент. – Там что-то случилось. Кабинет ещё заседает?
– Да, мсье.
– Все сообщения мне пересылайте туда. Похоже, что я стану последним президентом Франции, который будет иметь дело с мафией.
Ещё через час поступили новые сведения о происшествии. Нашли площадку в лесу, с которой стартовал турболёт. Ничего, за что можно было бы уцепиться, на ней пока не обнаружено. Почти следом пришло сообщение, что найден и сам турболёт, вернее то, что от него осталось после пожара. Почему случился пожар, и был ли он причиной падения, выяснить пока не удалось. На месте катастрофы обнаружено восемь до основания сгоревших трупа. Пять в хвосте, два в кабине пилотов и один у открытой двери в салон. Здесь же оказался и кусок крыши президентского электромобиля. «Космическая находка» обнаружена не была. На вопрос, могла ли она исчезнуть в результате воздействия огня, представители КИК ничего наверняка ответить не могли. Но, вместе с тем, в этом сообщении был и первый обнадёживающий факт. От турболёта, вернее от его останков, вели следы. Получалось так, что кому-то одному удалось спастись. И хотя «находку» он с собой унести не мог, возьми он с собой такую тяжесть, это сразу бы показали следы, всё же это была первая верная зацепка в расследовании. Следы вывели к небольшому озеру, где неизвестный пересел в электромобиль. Здесь его следы терялись. Но, к счастью, на вершине сопки, через которую к озеру вела дорога, были обнаружены следы остановки и рядом клочок бумаги. Это оказался обрывок кредитной карточки одного из магазинов в Гранвиле, выписанный на имя Луизы Конатье. Выяснилось, что эта девица семнадцати с половиной лет, является дочерью известного в городе человека, владельца нескольких фабрик, занимающихся изготовлением мелкооптовых партий деталей, для ремонтирующихся в доках Гранвиля судов. При аресте мадмуазель Конатье долго несла всякую чушь, по возможности стараясь запутать следствие. Затем, наконец, призналась, что была на этом озере с молодым человеком, неким Давидом Шамоном, футболистом местной команды, что и пыталась всячески скрыть из-за боязни осложнений с родителями. После ареста Шамона и сравнения показаний выяснилось, что во время их отдыха, электромобиль был похищен неизвестным мужчиной и оставлен затем у станции монорельсовой скоростной дороги. Версия о том, что эти двое специально дожидались мужчину, чтобы предоставить свой электромобиль, не подтвердилась, даже после специальной обработки задержанных в полиции Парижа. Со времени похищения электромобиля и обнаружения новых данных, в оба направления прошло не менее десяти поездов. Фоторобот неизвестного Конатье и Шамон составить не смогли. Девушка вообще этого мужчину не видела, а парень видел только издали. Отпечатки пальцев, обнаруженные в угнанном электромобиле, так же ни с кем идентифицированы не были. После этого поиски зашли в тупик.
Оставалась, правда, версия с мафией, но она была слишком расплывчата и, как показали первые расследования, не вела в скором времени к раскрытию этого, уже окрещённого журналистами, «преступления всех времён и народов».
Глава 5. Экстренный вариант.
Отправляясь на аудиенцию к президенту Франции, посол Советского Союза Аборнев справедливо рассчитывал, что его визит останется почти никем не замеченный. В последнее время, в связи с объявлением национального траура, подобного рода встречи на всех уровнях следовали одна за другой. Все они, так или иначе, сводились к одному – выражению соболезнования. Всё же, желая обезопасить себя на случай присутствия при разговоре нежелательных свидетелей, когда нельзя будет непосредственно изложить суть дела, Аборнев решил запастись личным посланием президенту от руководства Советского государства.
Глава Французской Республики так же не ожидал ничего иного от этого разговора. Он принял посла в малом зале для переговоров в присутствии только своего личного секретаря. Президент был в плохом настроении. Сегодня истекал срок введённого им в стране чрезвычайного положения, а поиски «письма» не продвинулись существенно ни на шаг. Созданная правительством экспертная комиссия, с привлечением лучших сил Интерпола, топталась на месте. Не было даже полной уверенности, что объект поисков вообще ещё существует, а не сгорел вместе с турболётом. Загадочный субъект, чьи следы вели от останков турболёта к станции монорельса, хотя и был возможным ключом ко всей этой истории, но настораживало, что «письма» он с собой не унёс. К тому же вторично напасть на его след пока не удалось. Не менее загадочен был и дискофон, найденный в машине президента. Всё большее число членов экспертной комиссии склонялось к тому, что он был ловко
