Спустя пять минут я, наконец, смог различить дыхание парня, оно было хоть и прерывистым, и тяжелым, но хотя бы стало различимым. Еще минут через пять послышался хрип, я открыл флягу и поднес её к губам парня. Вода тоненькой струйкой потекла к нему в рот, с трудом, многое выливалось, но молодой мужчина смог сделать несколько глотков.
— Сп…спа…си…бо…
Я скорее угадал, чем услышал, настолько тихо прохрипел раненый.
— Тихо, тихо, потом поговорим, тебе надо восстановить силы.
В армейском пайке имелся сублимированный бульон. Приготовив и кое-как накормив парня, я присел с ним рядом.
— Ну что… говорить можешь?
— С… тру… дом… Спра… шивай… мне не дол… го оста…ло…сь. Бе…з ка…псу…лы… я не вы…живу… ле…кар…ство то…ль…ко отсро… чат смерть.
— У тебя деньги на воскрешение есть? Ты что-то знаешь об этой игре?
— Не хва…та…ет три…ста ты… сяч. Зна… ю, сли… шком мно… го ну… жно ра…ска… кха…кха… зать.
— КПК твой где?
— За… бра… ли…
— Имя и Фамилию скажи, докину тебе деньги, возродишься.
— Не на этой пла… не… те… Не зна… ю где…
— Имя и Фамилию давай, быстрее.
Парня начало трясти, глаза закатывались.
— Га…рри Гри…н. До… бей оооч… ень бо…ль…но.
— Слушай внимательно, сеть здесь не ловит, деньги я тебе переведу, когда доберусь до города. Зовут меня Керридан Орм. Я свяжусь с тобой, и ты должен будешь мне рассказать все, что знаешь.
— Ра…ска…жу. До… бей.
Я достал боевой нож, думаю он должен погибнуть от оружия, а не от «хлеборезки», и воткнул его в сердце парня. Сделать это было нелегко, я до этого никого вот так, лицом к лицу, не убивал, сначала и мы, и полицаи действовали не летально, потом моей работой была только разведка и диверсии, связанные с выводом из строя роботов или систем. Успокаивал я себя только тем, что это всего лишь игра и парень возродится.
Вся одежда была в крови, внутренностях и черте ещё знает в чем. Сука, это точно, б…ь, игра? Желудок вновь подскочил к горлу, но выдавить из себя уже ничего не смог. Раздевшись, я с остервенением обтирался гигиеническими полотенцами, мне все казалось, что я так и остался в трупных выделениях. Закончив с этим неприятным занятием, достал последний чистый комбез. Переодевшись и вновь переложив изрядно уменьшившийся рюкзак, посмотрел на тело парня.
— Ты возродишься, парень, обязательно, и расскажешь мне, что здесь твориться, это тоже обязательно.
Сверившись с картой в КПК, я пошел в сторону фактории.
Я шел уже пару часов, постепенно успокаиваясь и проникаясь величественностью древнего леса. Высоченные деревья и небольшой подлесок, голоса птиц и насекомых, далекие крики зверей. Лес жил своей жизнью и ему было безразлично на внутренние переживания одного разумного, волей случая, оказавшегося на его территории.
В голове роились десятки вопросов и мыслей: «Кто эти нападающие? Просто бандиты или наемники? Что знает, этот, погибший парень и почему даже после пыток он не отдал все деньги? Почему так держится за игру? Что знает Крол, ведь он на прощание сказал держаться подальше от дороги? …». Ответы на них сейчас точно не получу, многое, надеюсь, станет понятно после разговора с этим Гарри Грином, а в данный момент, я только выматываю себя этими вопросами. Лучше придумать «легенду» для фактории, мне, почему-то, не хотелось открывать правду о себе и о случившемся. Я на всякий случай сфотографировал на КПК и овраг, и трупы, но что делать с этой информацией пока не знал.
Обдумав идею представиться охотником, я её забраковал — не знаю ни повадок зверей, ни их названия, ни как на них охотиться, засыплюсь при самых обычных вопросах. Сказать правду — тоже отметаем. Остается представиться или потерявшимся работником какого-нибудь Института, или заблудившимся туристом. Работника Института могут пробить, ГалоНет там работает, поэтому могут связаться с его руководством, а вот турист… Опять же, есть ли здесь учет прилетающих? Опять одни вопросы. Без хорошо проработанной легенды хреново лезть неизвестно куда. Очень-очень редко я такое практиковал, да и «люлей» от Граса за это получал. Обдумав все ещё раз, решил остановиться на полуправде. Насколько я знаю, в ГретФоле возрождаются не только такие, как мы — «игроки», но и другие разумные (боты или программы). Вот одним из таких обычных разумных, я и решил представиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
За размышлениями время летело не заметно, лесные жители меня не тревожили и на моем пути не встречались, поэтому сделав небольшой привал и пообедав, я спокойно продолжил идти. Весь этот поход напоминал мне прогулку по парку, если бы не подлесок и заросли каких-то кустов, периодически встречавшихся мне на пути, я бы уже к ночи был у цели своего путешествия. Но то, что на карте было 52 км, вылилось километров в 80 по факту. Не знаю, за что планете присвоили уровень опасности 3+, но мне никто из животного мира не угрожал. Может мне везет, а может окрестности фактории зачистили местные охотники.
В общем, кроме вполне обычных сложностей от дороги в лесу, никаких других опасностей мне не встретилось. Солнце начало клониться к закату, когда я понял, что устал. Дааа, давненько я так долго не ходил… Стоп… Я снова поймал себя на мысли, что воспринимаю этот мир, как вполне реальный… Тело-то здесь не мое, а все вокруг лишь игра, наверное, "Выносливость" маловата.
На пути подвернулось такое же, как и вчера поваленное дерево. Решив, что от добра — добра не ищут, на ночь решил остаться тут. Насобирав дров для костра, я решил себя побаловать и сварить кашу с мясом, а то сухпай мне уже надоел. Помянув добрым словом Граса за то, что всегда учил готовиться к худшему. Именно поэтому у меня сейчас есть практически все: и оружие, и еда, и вода. Поужинав и помыв грязную посуду в пробегающим неподалеку ручейке, я проверил оружие, раскидал перед деревом сухой валежник и завалился спать.
Что меня разбудило я так и не понял. Тишина стояла просто гробовая, но все мое нутро просто кричало, что что-то тут не так. Взглянул на экран КПК, до рассвета оставалось ещё полтора часа.
Раздался тихий щелчок от поломанной веточки, оп-па, я уже не один, кто-то подкрадывается к моей лежке. Раздался какой-то тихий то ли скулеж, то ли вой. Ему ответил похожий звук. Я поудобней перехватил свое оружие. Видимо что-то услышав, в поле моего зрения выскочил темный приземистый силуэт. Не став дожидаться его дальнейших действий, я выстрелил. Как-то обиженно "мрякнув", силуэт исчез во тьме. Я не успел спокойно выдохнуть, как раздался громкий то ли рев, то ли вой, и на меня кинулись десятки черных теней. Я стрелял и стрелял, а они все лезли и лезли. Патроны в ружье закончились, перезаряжаться было некогда, и я сменил его на пистолет. Зарядов этого «ствола» хватило ещё на пятнадцать выстрелов, и, вскоре, я остался с одним боевым ножом. Спасало меня только то, что моим убежищем было поваленное дерево, а сам я устроился не под стволом, а около вывороченного корня, и хищники могли нападать только спереди, и, только, по одному. Раненые животные отскакивали или отползали, но на их место все приходили и приходили новые. На руках уже были десятки небольших ран, все-таки когти и зубы животных до меня доставали. На мелкие ранки я особого внимания не обращал, а вот резкая боль в ноге заставила отмахиваться осторожнее, но активнее.
Вибронож меня изрядно спасал, в ситуациях, когда я уже не успевал им отмахнуться, вокруг руки будто образовывался невидимый щит, который принимал на себя небольшую часть атак животных, в противном случае ран было бы раза в полтора больше.
Сколько продолжалась эта атака, сказать сложно, для меня она растянулась в вечность. Но вот снова раздался полурев-полувой, и атака хищников прекратилась. Дрожащими руками я схватил ружье и сменил пустую обойму на полную, ту же манипуляцию провел и с пистолетом. Мне никто не мешал, вокруг раздавались лишь жуткие звуки ночного пиршества. В поле моего зрения валялось четыре мертвых туши. Вот около них появились хищные тени, и я приготовился к новой атаке, но её не случилось. Схватив тела павших, хищники оттянули их из поля моего зрения и пропали.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
