Бах!
«Джонни» хватило тех секунд, на которые серокостюмные отвлеклись от него, чтобы выхватить свое оружие.
Минус один.
Юноша опрокинул стол, выстрелил еще пару раз, не попав, и спрятался за импровизированным укрытием. Фермерский сын, метнув в стрелков кружку пива — кружка разлетелась, разбитая пулей в полете — спрятался рядом с ним.
Бармен, мокрый и злой вынырнул из-за стойки и выпалил в своих обидчиков. Но те успели, в свою очередь, попрятаться за столы, от которых только щепки отлетали.
Перестрелка ненадолго заглохла.
«Джонни» перезаряжал оружие, тихо кляня прогресс, который до Перегрина еще не добрался, и каждое гнездо в револьвере приходилось заряжать отдельно.
Фермерский сын подобрал подкатившееся к нему яблоко, упавшее с одного из столов, и с хрустом вгрызся в него.
— Шешас шаши прижут, — пробубнил он с набитым ртом.
— Что? — переспросил «Джонни», прикидывая, как выкручиваться из всей этой ситуации. У фермера оружия при себе нет, где он его забыл, бог весть, бармен, кажется, ранен, и более недееспособен. Он один против двоих.
— Сейчас… — прожевал фермер. Но не договорил.
Входная дверь распахнулась, ощетинившись количеством стволов, которого хватило бы на целую армию.
Оказывается, местные жители не любят, когда в их баре устраивает стрельбу кто попало. И приходят навести порядок как бы не всем городом.
Так вот, что говорил сын фермера: «Сейчас наши придут».
3
Через несколько часов «Джонни» выехал из городка, главная площадь которого уже была украшена двумя повешенными. Проклятый жилет он отдал фермерскому сыну, имя которого так и забыл узнать, так что, хотелось бы надеяться, что, если по следу Дженкинса отправится еще одна команда, то его след они потеряют более чем надежно.
А она, скорее всего, отправится. Потому что господин Каттинг до сих пор не получил то, что увез с собой Джонни. Настоящий Джонни.
Нынешний Джонни снял с головы шляпу, ту самую, с серебряными накладками, и задумчиво посмотрел на нее.
Головорезы гнались не за проигранными деньгами, сумма и впрямь была не особо и большой.
Им была нужна шляпа.
Глава 12
Перегрин
Дорога между Малавитой и Сильвертоном
24 число месяца Короля 1855 года
«Джонни Дженкинс»
1
По сельской дороге, поднимая копытами пыль, неторопливо шагала лошадь с всадником. В этом зрелище не было ничего необычного — еще не во всех местах Перегрина протянулись стальные нити железных дорог, да и судоходные реки тоже протекают далеко не везде, так что лошадь до сих пор остается самым распространенным видом транспорта. Если не считать, конечно, собственных ног, но странствовать пешком — достаточно тяжело, так что если ты хочешь добрать в какое-то отдаленное место, то придется покупать коня. Хотя…
— Доброе утро, сэр!
Странствующий батрак, из тех, что в Перегрине называют «хобо», приподнял соломенную шляпу и бодро зашагал дальше, шлепая босыми пятками. Вот, казалось бы, бездомный бродяга, живущий тем, что переходит от фермы к ферме, нанимаясь на сезонную работу — а и у него на шее, под замызганной курткой, болтается тряпица, символизирующая галстук. И не смотрите, что он босой — на деревянном посохе, закинутом на плечо, висит не только котомка с немудреными пожитками, но и пара сапог. Просто — что их зазря трепать по дорогам? Стоптанная кожа на ногах нарастет, а чтобы заново вырастала кожа на обуви — о таком никто еще не слышал.
Всадник вежливо прикоснулся к полям своей шляпы, поприветствовал хобо и двинулся себе дальше. Не более примечательный, чем тот самый батрак — шляпа, куртка, брюки, сапоги. Сотни и тысячи точно таких же вы встретите в любом уголке страны, простых парней, из тех, на которых держится эта земля, соль земли, как их еще называют.
Настоящий перегринец.
Единственное, что отличало странника от других — это его шляпа. Не та, что на голове, та была вполне обычной, в любой лавке можно купить точно такую же. Другая шляпа, которую всадник крутил в руках, рассматривая. Согласитесь, люди с двумя шляпами встречаются нечасто. Впрочем, ничего особо странного в этом тоже не было — перегринцы, несмотря на всю свою любовь к соблюдению традиций и обычаев, также не меньше любят и всяких чудаков, выбивающихся из общей массы. Вспомнить хотя бы белоземельского переселенца, Иоганна Шульца, взявшего себе имя Лео Минстер, того, что ходил по Перегрину босиком, с котелком на голове и сумкой, наполненной сухими яблочными семечками, которые он рассеивал по всей стране. Одна из отдаленных провинций Перегрина благодаря его стараниям даже носит прозвище «яблочной», а ведь до Лео Минстера яблонь в Перегрине почти не было. Так что у каждого перегринца была своя собственная, тщательно скрываемая и не менее тщательно пестуемая чудинка, вроде коллекционирования мраморных шариков или участия в метании коровьих лепешек. И ношение двух шляп — еще не самая странная.
Но, тем не менее…
Что же не так с этой шляпой⁈
2
Джонни Дженкинс флегматично покрутил сей загадочный предмет в руках. С виду — самая обычная шляпа, даже серебряные накладки на ремешке не являлись чем-то необычным, их многие носили. Но ведь было же в ней что-то такое, из-за чего за ней отправили стрелков господина Каттинга? Насколько стало известно — шляпу проиграл не сам Каттинг, кем бы он ни был, а некий курьер, оказавшийся чересчур азартным игроком и связавшийся с прежним Джонни Дженкинсом.
В самой шляпе, в смысле — внутри нее, ничего не было. Хотя, без сомнения, есть люди, которые прячут в шляпу деньги, письма, сообщения, карты, на которой кривым красным крестиком отмечено местонахождение богатого клада, но нынешний Джонни Дженкинс почитал это глупым. Шляпу могут украсть, ее может сорвать ветром или выстрелом, ее можно потерять или продать… В общем — не самое надежное место.
Может, что-то означают накладки? Да вроде бы нет — узор на них самый простой, ничем не отличающийся от точно таких же, какими украшают свои изделия немудрящие граверы.
Лошадиные подковы застучали по горбатому бревенчатому мостику над узкой речушкой, где-то вдалеке свистнул паровоз, приближающийся к станции.
Что же не так с этой шляпой?
Подождите…
Пальцы, задумчиво прощупывающие поля, обнаружили с одного из краев некое твердое включение. Так… Так-так-так…
Нет. Не то.
В пальцах Дженкинса оказалась спрятанная в полях половинка лезвия бритвы. Тайное оружие на всякий случай, когда тебя, к примеру, обыскали и лишили всего остального оружия, ты всегда можешь выхватить из шляпы этот осколок и порезать противника. Жест отчаяния, да, но помочь может. Ну или разрезать ею веревки, если тебя связали и оставили одного. В общем, вещь в какой-то мере полезная, но навряд ли настолько дорогая господину Каттингу, чтобы гоняться за ней через полстраны.
Юноша повертел лезвие в пальцах, хотел было уже выбросить его в траву, колышущуюся по обе стороны дороги, но хозяйственность бывшего мясника и рачительность, свойственная белоземельцам вообще, решили, что бритву лучше вернуть на место. Как там она пряталась? Так? Или наоборот?
Он перевернул бритву — и обнаружил кое-что интересное.
Бритва — предмет дорогой, делают ее из качественной стали, если не хотят, конечно, чтобы каждое бритье походило на свежевание, поэтому нет ничего удивительного, что на них делают гравировки. Но что это будут за гравировки? Украшения, вроде узоров или целых гравюр, имя владельца или эмблема охотничьего клуба, который сделал подарок своему председателю… В общем, все, что угодно.
Только не ряд из четырнадцати цифр.
43 32 7 15 36 25 0 16
Кажется, именно за ними и охотились люди Каттинга.
Для верности Джонни прощупал каждый дюйм шляпы, снял и осмотрел снаружи и изнутри каждую накладку, но более ничего занимательного в ней не обнаружил.
