— Ведун… — негромко произнес я, пробуя на вкус это почти забытое слово. — Я слышал о таких, как ты. Ну а что все-таки влечет тебя на юго-запад?
— Там меня ждут, — туманно пояснил Славомир. — Времени немного, а эта дорога самая короткая, хотя и небезопасная. Мало кто решается проходить через мертвое королевство.
— Почему?
— Не знаю. Много странных слухов и страшных легенд рассказывают об этих местах. Говорят, что они по-прежнему служат прибежищем нежити, что стремится она сюда со всего света. Три века минуло со дня разрушения королевства, а дурная слава жива и сегодня.
— И кто же сокрушил его? — поинтересовался я.
— Люди. Король-чародей попытался укрыться в этих пустынных лесах. Он еще только копил свою мрачную силу. Из многих замков были построены только два — Северный и Западный бастионы. Сегодня никто не знает, где находились эти крепости. Люди постарались забыть о них, и это им удалось. Поэтому меня взволновал твой рассказ о неведомом замке в этих местах.
— Ты хочешь найти его?
— Да, — коротко ответил Славомир.
— Зачем?
— Главное для ведунов — это Знание. Без него мы ничего не стоим.
— И ты знаешь, кто орал там, в долине?
— Нет, — покачал головой Славомир. — Никогда в жизни я не слышал ничего подобного.
— Ну что ж, — как можно беспечнее заявил я, — завтра будем искать замок вместе. Кто знает, может, и в этих местах найдется место для славного подвига. А теперь — спи. Дежурить будет Артур.
До замка мы добрались в конце дня — он оказался совсем не так близко, как мне показалось накануне. Да и дорога… Вернее полное отсутствие ее.
Даже звериных троп не было в настороженно замершем лесу. Непролазные чащи сменялись буреломными пустошами. Полусгнившие стволы в беспорядке громоздились друг на друга, словно хмельной великан, безумствуя, старался уничтожить все живое вокруг.
Топкие ручьи пытались всосать в свою ненасытную утробу лошадей, а когда измученные животные добирались до твердой почвы, жирная грязь, отвратительно чавкая, выплевывала на поверхность мерзко пахнущие пузыри.
Угрюмо скрипела под ногами высохшая трава.
Славомир ехал во главе отряда — это место он молча занял с утра. Я не возражал — дорогу он чувствовал отменно, обходил стороной и предательские топи, и смертельно опасные камнепады, резкими шрамами исчертившие склоны холмов.
Странная давящая тишина обступала нас со всех сторон. Лес словно вымер — ни птичьего пересвиста, ни радужного росчерка крыла бабочки. Даже кровопийцы-комары не слетались к нам из сырых лощин — а накануне воздух, несмотря на осень, буквально содрогался от их надрывного звона.
Замок оказался заброшен, как и башня, под защитой стен которой мы провели ночь. Зияющие чернотой провалы окон, заросший кустарником защитный ров… Через обвалившиеся главные ворота мы въехали во двор. Гулко хрустела под копытами коней каменная крошка, беззвучно скатывались ручейки песка с обветшалых стен. Прах, тлен, забвение. Но следы огня, когда-то буйно плескавшегося в замке, были еще заметны. Крепость выдержала штурм страшный, яростный. Южную стену проломили стенобитным орудием — его обломки до сих пор торчали из колючих разросшихся кустов. Осколки мечей, наконечники стрел, помятые проржавевшие шлемы непривычной формы были щедро рассыпаны вокруг. Похоже, нападавшие не захотели или не могли позаботиться о павших в жестокой битве — там и здесь белели очищенные ветрами кости, черепа яростно скалились, глядя в темнеющее небо пустыми глазницами. И все та же опасная, почти на ощупь тишина висела вокруг.
Славомир, давно уже настороженно прислушивавшийся к чему-то, не слышимому мне, легким движением соскользнул с седла. Передал повод Артуру и, сделав мне знак, направился к руинам. Я последовал за ним.
В здание проникнуть не удалось — ненасытный пожар выжег перекрытия, и замок обрушился вовнутрь. Из дверных проемов выпирали камни вперемешку с обугленными остатками источенных временем балок. Относительно уцелела лишь западная часть строения — черная впадина входа в подземелье и сегодня не потеряла еще формы наконечника стрелы, некогда приданной ему строителями.
Длинные тени тянулись от крепостной стены к навечно распахнутому входу, пересекая валявшиеся рядом створки сорванных страшным ударом ворот. Над входом в подземелье уцелели обломки наполовину сбитого герба: меч, разрубающий солнце… Я нашел родину загадочного перстня!
— Вот ты каков, Ахр-Дорум — Северный Бастион Ужаса, — негромко произнес Славомир. Затем повернулся ко мне: — Здесь никого нет уже несколько столетий. Вчера ты ошибся.
Я хотел возразить: картина прошедшего вечера — всадники, проезжающие по крепостному двору, — все еще стояла перед моими глазами, но промолчал.
В пыли, покрывающей двор, четко отпечатались следы только наших лошадей.
Славомир повернулся спиной к подземелью, сделал несколько шагов и…
Ужас тонкой змейкой прополз по моей спине. Что-то изменилось вокруг.
Воздух содрогнулся, поплыл свивающимися в клубки струями; дрогнули, заколыхались стены замка. Вновь предстало передо мной вчерашнее видение: замок-игрушка, изящное изделие неведомого мастера… Исчезли обломки и пыль, блеснули под лучами закатного солнца фиолетовые стекла в оконных проемах.
В целехонькие ворота въехали на вороных конях бок о бок всадники. Двое… Изящная, неземной красоты женщина ехала чуть впереди. Светлые волосы развевались под дыханием ветра. А ветра-то не было… В глазах светилась голубизна весеннего неба. Черное бархатное платье подчеркивало нежную белизну лица. Словно воплощенный символ чистоты, нежности, обаяния приближался к нам.
А затем я перевел глаза на ее спутника и… почувствовал, как подгибаются колени и ужас сводит горло судорогой. Холодом открытой могилы несло от его неестественно-темного лица, ненависть ко всему живому сочилась из брезгливо стиснутого рта, чернела в пустых глазницах. Легкая серебристая корона венчала голову всадника.
«Не смотри, не смотри в нашу сторону, — билось у меня в голове. — Мы ни в чем не виноваты, мы уйдем немедленно, забудем дорогу к твоей обители сами и закажем искать ее детям и внукам своим. Только не смотри…»
Кажется, я шептал эти слова вслух — не помню… В двух шагах от нас беззвучно проплыли страшные всадники. Не поворачивая голов, не обменявшись ни единым словом, канули они в черноту подземелья. И в тот же миг раздался тот самый жуткий вопль-угроза. Кровь застыла у меня в жилах, и в лицо вновь ударила липкая волна ужаса.
В центре крепостного двора застыло кошмарное чудовище. Свирепые глаза багровели на искривленной морде крокодила, приземистое туловище опиралось на мощные лапы. Оно рвануло к нам как камень, выпущенный из пращи.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
