– Что вы хотите? – удивилась и тут же начала раздражаться Лариса. – Осмотреть мою сумочку? Но это неслыханно! Кто вы такой, чтобы…
– Я вас настоятельно прошу… – Или вожжа под хвост чиновнику попала, или своего шефа решил дезавуировать… Момент, кстати, подходящий. Только в другом случае.
Лариса, поймав предупреждающий взгляд Новикова, внутренне взяла себя в руки, но внешне продолжала разыгрывать капризную ярость. Резким движением расстегнула свою достаточно обширную сумку с плечевым ремнем, ткнула ее в лицо таможенника. Самым грубым образом.
– Смотри, ищи, что хочешь, но завтра ты здесь работать не будешь! Первый лорд Адмиралтейства в порошок тебя сотрет, и твою поганую таможню, и все твое начальство! Обыскивать виконтессу де Бишоп?!
Тут уже не важно, что говорить. Лишь бы убедительно.
В сумке, разумеется, не было ничего, кроме духов, пудры, иных женских мелочей. Пистолет у Ларисы был пристегнут к нижним планшеткам корсета с внутренней стороны бедра. Выхватить, в случае нужды, его можно было в мгновение ока через прорезь, спрятанную в складках юбки.
Инспектор, не касаясь руками, быстро и цепко осмотрел содержимое.
– Простите, мисс, – и перевел свой взгляд на Сильвию. Та ответила ему такой яростной вспышкой глаз, что он смешался.
Новиков взял под локоть главного таможенника, отвел на два шага в сторону от трапа.
– Он у вас правда сумасшедший, мастер, как вас там?
– Меня зовут Хикс, Хикс, сэр! Я совсем не понимаю, что на него нашло… Мы не досматриваем личные вещи пассажиров, тем более дам, только в самых исключительных случаях. Ну, вы понимаете… С ним, наверное, и вправду что-нибудь случилось…
– Тогда что же вы, зная законы и получив некоторое вознаграждение, не остановили вовремя, не пресекли бестактные действия своего подчиненного?
– Я… Я правда не знаю, сэр! Вы нас извините, надеюсь… Субинтендент Гэвеллен непременно будет наказан… Гэвеллен, вы меня слышите? Немедленно вернитесь в контору…
– Есть, сэр, я вас понял, сэр…
Однако в его тоне прозвучало нечто вроде угрозы, обращенной теперь уже к начальнику.
– Хорошо, я готов счесть инцидент исчерпанным, раз вы признаете ошибку и принесли извинения, – в меру добродушно сказал, подходя к ним, Шульгин, игравший роль временного владельца судна. – Но я бы вам посоветовал тщательно разобраться в мотивах поведения вашего сотрудника. Знаете, – доверительно сказал он Хиксу, – мы в колониях люди более возбудимые и склонные к защите своего достоинства, чем жители Метрополии. Климат там вредный для здоровья, и от туземцев постоянно ждешь всяких неожиданностей… А через неделю, когда мы намерены отплыть, вы мне расскажете, что же на самом деле хотел обнаружить у леди субинтендент Гэвеллен. Договорились? Вот и хорошо.
Как и было заранее решено, пассажиры «Валгаллы» и «Призрака» поселились в многоэтажном, мрачном, как Бастилия, отеле, занимающем целый квартал на Черинг-Кросс-роуд. Как раз того уровня, что подходил к их легендам. В меру дорого, достаточно приватно и близко до всех достопримечательностей столицы полумира. Лондон, в заслуживающей внимания части, достаточно небольшой город. За пару часов обойти можно. Как Москву в пределах Бульварного кольца.
В духе времени девушки – Ирэн, Лэрис и Энн – заняли один на всех огромный номер с тремя спальнями и двумя гостиными. Сильвия, изображая замужнюю даму, поселилась с Берестиным в угловом апартаменте, выходящем окнами на Трафальгар-сквер. Остальные ограничились однокомнатными, но очень просторными помещениями, предварявшими своими интерьерами многофункциональные однообъемные жилища эпохи Миса ван дер Роэ. Все в пределах тупикового ответвления коридора, богато украшенного атласными, оранжевыми в синюю вертикальную полоску обоями, потолочными плафонами, бронзовыми светильниками в виде нимф в натуральную величину, одной рукой прикрывающих свои прелести, а другой вздымающих шипящие газовые факелы. От них исходил более-менее яркий, но недостаточный для «нормального» человека свет, вдобавок – непривычного спектра.
Воронцов с Натальей, Басманов, Кирсанов, Ростокин с Аллой поселились в параллельном крыле, строго напротив, так, что, выходя на балконы, можно было обмениваться жестами, а также переговариваться с помощью карманных раций. Телефонной связи между номерами здесь пока не придумали.
Новиков, освоившись в комнате, постучался в дверь номера Берестина и Сильвии. Несколько позже к ним присоединился Шульгин.
– Неплохо, очень неплохо, – сказал Сашка, обойдя комнаты, за исключением спальни, конечно. – Я думаю, жить в этих временах можно. Вот посмотрим, чем в ресторане кормят, тогда сделаем окончательный вывод…
– Графин с виски, по крайней мере, нас уже ждет, – сообщил Алексей, указывая на круглый столик в гостиной. – Входит в норму обеспечения необходимых потребностей…
– Толково, – кивнул Шульгин, – понимают, что джентльменам нужно, – но пить отказался. Новиков пока тоже.
– Что бы ты, леди Си, сказала по поводу случившегося инцидента? У вас так часто бывает?
– Со мной – не случалось, – честно ответила Сильвия, кутаясь в банный халат. Горничная уже разожгла угольный титан в ванной комнате, но нагреваться ему предстояло не меньше получаса.
«Что за привычка у этих островитян, – с внутренней усмешкой подумал Андрей. – То тыщу лет, со времен римлян, вообще не мылись, а теперь вдруг – ванна и душ два раза в день! У нас проще – баня раз в неделю – и хватит. Как говорил Чингиз-хан: „Кто смывает с себя грязь – смывает счастье!“ Но вслух сказал другое:
– Тогда следует этим вопросом серьезно озаботиться. Тебя это на самом деле не заинтересовало? Что-то странновато наша экскурсия начинается…
Вопрос был задан в лоб, причем Андрей смотрел на леди Спенсер весьма пытливым и даже тяжелым взглядом.
– Знаешь, дорогой, – она протянула руку, и Берестин тут же подал ей длинную сигарету. Несколько слишком предупредительно. Да какая разница, может, наедине она вообще хлещет его солдатским ремнем. Все бывает. – Знаешь, – повторила она, – я не хотела заострять на этом моменте внимание. Десять к одному, что этот субинтендент на самом деле хотел сорвать соверен или даже гинею…[18]
– Если у вас паранойя, это не значит, что за вами не следят, – повторил Шульгин отнюдь не новую остроту.
– Тогда я ставлю гинею против русского бумажного рубля, что здесь замешана твоя альтер-эго, – заметил Новиков, – если мы попали на ГИП, а не куда-нибудь еще, она здесь непременно присутствует. Мы сделали колоссальную ошибку, подняв на гафеле вымпел сэра Говарда. Меа кульпа,[19] спорить не буду. А ты, миледи, тоже ни о чем подобном не задумалась? Или что?
Начинала закручиваться очень интересная интрига, разборка, поворот сюжета, наконец. Друзьям-то можно вкручивать безудержный оптимизм, а для себя с пугающей непреложностью очевидно, что ни одно событие вокруг не происходит просто так.
Замысел Новикова понял только Шульгин. Берестин не уловил. Ну, как говорится: труба пониже, и дым пожиже. Не в обиду будь сказано, но уровни синтонности разные.
Сильвия встала с кресла, глазами показала на самый дальний угол гостиной, где рос в кадке фикус, а через открытое окно слышался стук лошадиных копыт и гром железных колесных шин по брусчатке.
Там они остановились, вдыхая запах покрывающего улицы конского навоза, угольного дыма из тысяч каминов, символически отапливающих дома и квартиры.
– Ты все очень правильно понял, – сказала Сильвия, касаясь кончиками пальцев щеки Андрея. Милая ласка перешагнувшей бальзаковский возраст[20] дамы в отношении симпатичного юноши. – Это была явная и откровенная подставка. Зачем тратить время на сложные маневры, расставлять хитрые ловушки, если достаточно вовремя приоткрыться?
– Толково, – не мог не согласиться Андрей. – Вопрос следующий. Кем ты здесь видишь себя?
– Конечно, Дайяной. Всю жизнь мечтала занять ее место.
– А внешность?
– Не вопрос… Мне потребуется не больше часа.
– Отлично. Час на подготовку, час на то, чтобы разыскать здешнюю Сильвию и содержательно побеседовать. А мы постараемся подготовить почву для разговора. Алексея ты с нами отпускаешь?
– Разве я могу не разрешить?
Берестин, обладавший феноменальным слухом, при этих словах почти незаметно дернул щекой, но Новиков заметил. Слишком напряженно он отслеживал все происходящее вокруг.
В комнате Шульгина они втроем переоделись подходящим образом. В холле пожилой портье скользнул по ним словно и невидящим, но все запоминающим взглядом и вернулся к своему чаю. Джентльмены записались в книге постояльцев, оплатили номера вперед, какой в них интерес? Вот если вернутся поздно, постучат в дверь шиллинговой монетой, будет некоторая польза. Одеты по погоде. С неба сыплется холодный дождь, смешанный с сажей, так что просторные непромокаемые плащи-рединготы, шляпы-котелки и зонты-трости, в раскрытом виде больше метра в радиусе, как раз к месту.
