Джессика улыбнулась, встала с пола и пошла наверх. Мистер Джонс побежал за ней.
Обернувшись к Стефану, Алекса тихо спросила:
– Что ты хотел сказать мне? Говори. Я считаю, мы должны говорить друг другу все – честно и откровенно. Тебе не понравилась эта сцена? Да?
– Нельзя сказать, что не понравилась, – задумчиво ответил он. – Просто было слишком много эмоций, и это меня беспокоит. Джессика истосковалась по ласке. Она так хочет любви и тепла, что готова принять их от кого угодно – не предвидя, разумеется, возможных разочарований. Лишь бы ее любили и оберегали. Когда она, выбежав из школы, бросилась ко мне и крепко обняла, я вдруг понял, что любовь и забота сейчас для нее самое главное. – Оглядевшись, он спросил: – Что еще нужно? Есть у нас какие-нибудь продукты кроме того, что я привез?
– Ничего нет, – ответила она. – Я составила список самого необходимого – идет ремонт, и продукты некуда положить. Из-за этого списка я не успела разобрать вещи в холле.
– Все в порядке, Алекса! Просто я поинтересовался, что нам нужно.
Натянуто улыбнувшись, он пошел за ней на кухню. Поздоровавшись с рабочими, он окинул взглядом кухню, где все было вверх дном, и молча взял список, составленный Алексой.
– Если хочешь, я съезжу… – неуверенно проговорила она.
– Нет. Я сам.
– Около нашего дома есть маленький магазинчик, а по дороге в Кентербери большой супермаркет.
Стефан кивнул, сунув список в карман и бросив на ходу:
– Я быстро.
Как только за ним закрылась дверь, Алекса с облегчением вздохнула. Стефан старается к ней приноровиться. Он считает, что это необходимо. И она должна последовать его примеру.
Взяв пакет с игрушками и чемодан, она поднялась по лестнице к Джессике.
Та стояла на стуле и рылась в шкафу на лестничной площадке. Мистер Джонс лежал рядом.
– Я ищу простыни, – сообщила она с недетской серьезностью, но с довольно встревоженным видом, словно делала что-то недозволенное и боялась, что ее накажут.
– Молодец. – Алекса улыбнулась. Улыбка вышла грустной. – Смотри не упади со стула! Выбрала себе спальню?
Джессика кивнула.
– Я – Корри, – объявила она.
– Ну раз так, то не свались со стула, Кори! Девочка выбрала комнату, которая выходила окнами в сад. Поставив чемодан и пакет с игрушками, Алекса подошла к окну. Зимний сад вообще не воодушевляет, а этот и вовсе нагонял уныние, но зато он был обнесен забором – можно гулять с собакой и не бояться, что она убежит. Алекса обернулась, когда вошла Джессика. За ней следом шел Мистер Джонс – это уже стало правилом. Алекса улыбнулась девочке:
– Тебе эта комната понравилась, да? Здесь и полки для твоих книг, видишь? Есть где расположить игрушки…
Джессика взглянула на пакет, доверху набитый игрушками, потом на Алексу:
– А! Пакет с микробами! Бабушка сказала, что на игрушках микробы и их нельзя трогать.
Ах, вот оно что! – догадалась Алекса.
– Джессика, давай прогоним микробов! – проговорила она как можно веселее. – Вот увидишь, сейчас не останется ни одного! – Алекса решительно подошла к пакету с игрушками и развязала его, потом запустила руку в пакет и спросила все тем же неестественно веселым голосом: – Кого вынуть первым? Мишку?
У каждого ребенка есть любимый плюшевый мишка, собеседник и верный товарищ. Алекса посмотрела в широко расставленные глаза мишки, и ей вспомнился ее плюшевый медвежонок Тедди и панда по имени Пог. Ребенком она подолгу разговаривала с ними.
– Бабушка выстирала игрушка в стиральной машине, – едва слышно проговорила Джессика.
Алекса улыбнулась.
– Ах, она их выстирала! Ну, значит, они чистые и на них нет никаких микробов! – Вытащив медвежонка из пакета, она увидела. Что шов на его лице распоролся. – Неудивительно, что он такой грустный! – воскликнула Алекса. – У него лапка болит! Давай его полечим, хорошо?
– Да, – согласилась Джессика. – Ой! Что я наделала! Пришла домой, а школьную форму не сняла! Я забыла…
– Пустяки! Сейчас переоденешься. – Алекса взяла свою сумку и положила на кровать, Мистер Джонс тут же вскочил и улегся рядом. – Это что такое? Ну-ка, марш отсюда! – сердито приказала ему Алекса. – Разве ты не знаешь, что тебе нельзя забираться на кровать?
Пес посмотрел на нее с молчаливым укором, но с кровати спрыгнул и улегся на коврике. Девочка сразу притихла, расстроившись, что ее любимому другу досталось от хозяйки. Алекса улыбнулась.
– мистеру Джонсу строгость не помешает, а то он перестанет слушаться. – Открыв сумку. Она достала куклу, которую Стефан привез из Америки. – Как ты назовешь ее? – спросила Алекса, протягивая куклу девочке.
Личико девочки приобрело мечтательное выражение, и она едва слышно прошептала:
– Миссис Джонс.
Алекса усмехнулась:
– Что ж, очень правильное решение. И имя замечательное. Ты переоденься и разложи игрушки, как тебе нравится, а я пойду и принесу из холла остальные вещи, хорошо? Потом мы застелем кровать, вылечим мишку. И, когда вернется твой дядя, у тебя в комнате будет красиво и уютно.
Весело улыбнувшись ребенку, она быстро вышла из комнаты. Минуту-другую постояла в коридоре, чтобы справиться с охватившим ее приступом гнева. «Алекса, тебе лучше успокоиться, – уговаривала она себя. – Ты не знаешь всех обстоятельств, не знаешь, что за люди дедушка и бабушка Джессики. У тебя никогда не было детей, ты не знаешь. Как их надо воспитывать, приучать у порядку». Взяв себя в руки, она спустилась в холл.
К тому времени, когда вернулся Стефан, все постели были застелены. Вещи разложены, а Алекса сидела в комнате Джессики и зашивала лапу медвежонку. Она всегда носила в сумочке маленький игольничек – сейчас он очень пригодился. Джессика устроилась напротив с Миссис Джонс в руках и Мистером Джонсом у ног.
– Привет, – бодро сказал Стефан, входя в спальню.
Обе улыбнулись ему в ответ, но одна – искренне. А другая – натянуто.
– Тетя Алекса зашивает Тедди лапу.
– Вижу. Тедди плачет? – спросил Стефан.
– Нет! – засмеялась девочка. – мишки не плачут!
Сделав удивленное лицо. Стефан вошел в комнату и сел рядом с Алексой на кровать. Джессика тут же вскочила с пола и бросилась в объятия дяди.
– Неужели не плачут? – продолжил игру Стефан. – А мой мишка плакал!
– Нет, не плакал! – настаивала, смеясь, Джессика.
Стефан усмехнулся, подмигнул племяннице, а Алекса незаметно отодвинулась, потому что близость большого теплого тела заставила ее почувствовать, как много она теряет из-за того, что их брак ненастоящий. Ей стало грустно и одиноко. Она зашивала лапу мишки, низко наклонив голову над шитьем, и внезапно осознала, какую огромную ответственность взвалила на себя, выйдя замуж за Стефана на его условиях. Что она знает об обязанностях хозяйки дома? Матери? Да ровным счетом ничего! Перед свадьбой Алекса убедила себя, что ей будет достаточно здравого смысла, забыв, однако, о том, что она не привыкла заботиться о других, привыкла быть сама себе хозяйкой. Теперь все изменилось. Они будут жить бок о бок целый год! Невольно появится естественная для людей, живущих под одной крышей, доверительность, интимность… То нечаянно коснешься своего «мужа», то окажется. Что сидишь слишком близко, сгорая от охватившего желания… «Только не это! – прикрикнула она на себя. – Пойми же наконец: твои желания неисполнимы, у них нет будущего. Пустой номер! Единственное, что тебе остается, – быть Стефану хорошим другом», – мысленно убеждала она себя, но такая жалкая участь ее не утраивала.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
