Сестра мужа приняла их радушно: несмотря на то, что гостиница на каникулах была традиционно забита народом, нашлись и комнаты в дальнем «не гостевом» доме, и еда и возможность сидеть в горячей воде сколько влезет. Кроме раздельных открытых купален с обслуживанием, на «полке» горного склона была ещё пара водоёмов, в одном из которых был совсем уж кипяток (и любимым развлечением туристов было варить там яйца в сетках, о чём заботливо рассказывали служащие отеля, яйца же вместе с заботливо подготовленной сеткой можно было приобрести на кухне), а во втором была «тяжёлая вода». Неизвестно почему, но высидеть в такой воде можно было минут пять, а потом начинало немилосердно «давить» на кожу и крутить суставы, начинала болеть голова. И вот на пятый день пребывания, выполняя рекомендации «целителя», дошла очередь и до дальнего водоёма. Природный резервуар, почти не носящий следы человека, был, на удивление, не пуст.
Мужчина и женщина, спокойно расположились в «тяжёлом» бассейне, и вылезать не планировали. И голова, судя по беседе, болеть у них не планировала. Из вежливости прождав пару минут, чета Кузаки всё-таки спустилась к воде и, стоило ступить в водоём, тут же почувствовала на себе все «прелести», расписанные совладелицей гостиницы. Однако, маленькая Ринко, против ожидания, не заплакала, она вообще плакала очень редко для трёхлетнего карапуза. Девочка упрямо пыталась плыть, но получалось это у неё не очень, да и вода с неприятными свойствами явно сковывала её движения. Отец семейства уже прикидывал, вытаскивать ребёнка сейчас или всё-таки понадеяться на чудо и продержать в противном источнике как можно дольше, когда внезапно услышал за спиной разговор.
— … такая маленькая и такая упрямая!
— Да, вся в моего мужа, — вымучено улыбнулась Цукиро. Она в воду не полезла — пробыв за несколько часов в нескольких водоёмах (и так — в течении 4 дней), её уже немного пошатывало при ходьбе, и муж в приказном порядке запретил ей лезть во «вредный» источник.
— Дорогой? — женщина повернулась к своему сопровождающему. К слову — они оба стояли одетые в юкаты, с совершенно сухими волосами. И как успели так быстро и незаметно выбраться, и обойти бассейн?
— На твоё усмотрение, — слегка поморщился мужчина.
— Мой муж, — вновь повернувшись к Цукиро, произнесла она, — владеет специальной методикой, вроде акупунктуры. Это не совсем лечение, но вашей смелой дочери может помочь. Если хотите…
— Да всё что угодно, лишь бы помогло!
Кузаки вынес свою дочь из воды и недоверчиво посмотрел на раскатанное на плоском валуне полотенце.
— Вы что, прямо здесь хотите?
— Да, а чего тянуть. — Незнакомец пожал плечами. — Это недолго, две минуты от силы.
— И что, прямо за две минуты поможет?
— Может помочь, — педантично уточнил собеседник.
Неохотно уложив ребёнка (девочка всё так же молча сносила все творимые над собой действия), он развернул полотенце и отступил на шаг. И принялся подозрительно наблюдать за визави. Тот, впрочем ничего особого не делал: наклонился над камнем, длинные, чуткие пальцы пробежали по телу маленькой пациентки, чуть задерживаясь, помяли слишком мягкие мышцы ног, потёрли руки. Потом на секунду обхватил голову девочки ладонями… и поднялся в полный рост.
— Это всё. Результат проявится через некоторое время.
Мать подхватила и укутала своё чадо, было видно, что она готова расплакаться. Губы её двигались, можно было разобрать шёпот: «ками, только бы помогло, хоть бы что-нибудь помогло, дай хоть надежду, ками!».
— Извините нас, — поклонился Кузаки, заглаживая невежливость супруги, уже удалявшейся по тропинке к гостинице. — Моя жена очень волнуется, она совсем не хотела вас обидеть! И спасибо. Как мне вас отблагодарить?
— Не стоит благодарности. — Непонятно с чего кривовато улыбнулся в ответ мужчина. — Физическому здоровью вашей дочери скоро будут завидовать. Но ничего не даётся даром, взамен телесной ваша дочь должна была вырасти выдающимся интеллектуалом. Математиком, шахматистом, может — гениальным инженером и писателем. Да, прикованным к инвалидному креслу. Моё… лечение… заставит тело окрепнуть, но взамен любой другой человек остался бы дебилом, а ваша дочь — останется просто обычным человеком. Не знаю, лучшая ли это судьба.
Ничего такого не было ни в голосе, ни в осанке самозваного лекаря, просто обычный японец средних лет. Но его простые слова словно электрический разряд пробили отца больной девочки от макушки до пят — и он сразу понял: да, так и будет. Ринко встанет и будет ходить, и бегать тоже будет. А что до выдающегося интеллекта… да какое от него счастье будет девочке, если та даже встать сама будет не способна. Чудо! Вот то самое чудо, о котором они молили духов и богов!
Кузаки буквально упал в ноги спасителю дочери, коснувшись лбом каменистой почвы. И сколько опешившая парочка не пыталась его поднять, не согласился встать, пока те не сказали, чем он может им помочь. Узнав, что тот занимается недвижимостью, мужчина и женщина переглянулись, и попросили помочь подобрать дом. Желательно в тихом и уютном квартале в черте города. А на следующий день Ринко разбудила спящих родителей, требуя, чтобы её вывели погулять. Она ещё не очень устойчиво, но совершенно уверено стояла на ногах. Надо ли удивляться, что чета Амакава вскоре оказалась соседями четы Кузаки?
Воспоминания о чудесном — без дураков! — исцелении, каждый раз возвращались к родителям Ринко, когда они после рождества ехали отдыхать на «рождественские каникулы» в горную гостиницу. Столько отчаяния, надежды и, по успешному исцелению, счастья было тогда… и столько гордости и счастья они испытывали, глядя на свою дочь теперь. Особенно, теперь. Ведь она уже такая большая и самостоятельная, даже очки начала носить, хотя с её идеальным зрением они нафиг не нужны… и так трогательно обихаживает оставшегося сиротой Юто! Ну прямо парочка! И они, родители, были совсем не против возможного романа. Правда, тут мысли мужа и жены различались. Если Цукиро больше жалела бедного ребёнка, оставшегося сиротой так рано и лишившегося родительского тепла, потерю которого, по возможности, нужно хоть как-то скомпенсировать — помочь, как им самим когда-то помогли Амакава. То её супруг прекрасно помнящий тот, давний разговор сразу после исцеления, отлично понимал: ни медицина, ни массаж, ни акупунктура не могли дать такой результат… и с таким побочным эффектом. Нечеловеческие, скорее духам или ками подходящие способности Амакава явно нельзя было отнести к естественным образом происходящим событиям. Колдовство, магия, родовая способность, как хотите, так и называйте. Обладая более хорошими, чем у жены, способностями к анализу и отлично натренированной внимательностью к деталям (а хорошим агентом по недвижимости иначе не стать), Кузаки отлично видел, как, со времени покупки дома семьёй колдунов быстро прекратились громкие истеричные ссоры соседей из третьего по улице дома, как вечно болеющие пенсионеры из пятого почему-то стали сами ходить за продуктами, да и старый дед, вечно закладывающий за воротник, стал образцом трезвости. Как будто кто-то умелой рукой вычистил из их квартала источники раздражения и мелких неприятностей… крупных, слава ками, и не было. И он, Кузаки, отлично знал, кем были эти «кто-то». Семья Кузаки, никогда не была землепашцами и хлеборобами, их род, насколько хватало возможности проследить, были слугами одного из мелких самурайских родов, слугами и воинами, если понадобится. Вместе с пинками деда, вечно ругающегося на бесталанного внука, сына его никчёмного сына, которому даже палку в руку дать стыдно, не то, что боккен, он в некоторой мере перенял и их семейную философию. «Служи достойному», так повторял дед, рассказывая семейные истории. Тогда, у горячего источника он взмолился о поручении именно из-за этого желания. Отслужить небесную награду. И, в последний год он стал замечать кое-что. Пусть маленький Юто внешне куда слабее Ринко, пусть внешне их детское общение ничуть не изменилось, но именно девочка теперь стала ведомой в их паре. «Что с тобой случилось? В парке было что-то страшное?», «Нет, не было. Юто меня защитил». Дочь достойно следовала семейному пути!
Ринко, естественно, и не подозревала, какие в головах у её родителей крутятся мысли. Не так уж часто девочка оказывалась за пределами города, на природе, только традиционные недельные каникулы на источниках в горах, да пара-тройка дней на пляже летом: родители у неё люди занятые. Пока они ехали по шоссе, проезжая пригороды и села, ничего необычного девочка не увидела. Но вот транснациональное шоссе сменилось региональным, потом в сторону отвернула просто дорога районного значения, а потом они вырулили на узкий серпантин горной дороги, ведущий к перевалу. Именно тут были источники, и кроме ходящего раз в сутки рейсового автобуса, и микроавтобуса гостиницы, по дороге можно было встретить только редкие машины местных, живущих в двух некрупных селениях за перевалом. Те, впрочем, предпочитали доплывать куда нужно по воде — и быстрее, и удобнее, чем по почём зря петляющей дороге.
