Жестко, но иначе ему ее не защитить. Ему просто не оставили выбора.
Даша выглянула из дверей, короткий взгляд в одну сторону, в другую. А потом она преодолела расстояние от крыльца до машины и быстро закрыла за собой дверь. Лицо замкнутое, отрешенное. Игорь медленно выдохнул, и повел машину. Молча.
Так же молча доехали до офиса. Уже оказавшись внутри, он наконец спросил:
- Ну, как вчера прошел вечер?
Просто чтобы разговорить.
И неожиданно для себя увидел, что если девушка раньше казалась подавленной, теперь окончательно померкла, а ее лицо приняло какое-то упрямое выражение.
***
А Даша вспомнилось вчерашнее и захлестнула такая обида, что слезы чуть не потекли.
Вчера, когда шла домой, чувствовала себя неловко и одновременно странно счастливой. И очень боялась обидеть Игоря, но все же не хотела, чтобы их видели вместе, неизбежно пойдут разговоры. Да, он собирался заехать за ней завтра, но это будет завтра. Хотя бы на один день отсрочить.
Глупо, конечно. Просто, она мать-одиночка, в ее положении даже не надо давать повод. Народ и так все прекрасно домыслит и навесит ярлыки. Вроде он понял, не обиделся. А ей облегчение, как будто еще один камешек с души свалился.
А потом ехала в лифте, держа тяжелые пакеты, и представляла себе, как обрадуется игрушкам малыш. А мама, она же так любит всякие вкусности. И как давно она их не баловала, а вот теперь у нее есть такая возможность.
Это ощущение окрыляло, по губам невольно расползалась неконтролируемая улыбка. Остановилась у дверей, отправила кодовую смс, и позвонила. И вот уже знакомый топот маленьких ножек и мамины шаги. А у нее сердце зашлось волнением.
И как оказалось, не напрасно.
- Что это? Откуда? - спросила мама чуть ли не испуганным тоном, когда Даша наконец отдышалась и стала распаковывать пакеты с едой.
- Это? - обернулась она блестя глазами. - Мой аванс.
Она еще улыбалась, но очень скоро поняла, что мама смотрит на то, что она выложила на столе без всякой радости, а с каким-то подозрением.
- Что случилось, мама?
- Ничего, - отвернулась та.
- Нет, ты все-таки объясни, потому что я не понимаю.
- Понимать тут нечего.
- И все-таки.
Женщина помахала рукой, показывая на продукты на столе и спросила неприязненно:
- Это теперь так называется?
- Что называется? - разозлилась Даша.
- А то, что ты не пожелала принять помощь от отца ребенка! - Даша была потрясена, сколько патетики прозвучало в ее голосе. - И вместо этого готова... с кем попало. За... Я не так тебя воспитывала.
Господи Боже... Это был удар. Даша молча ушла из кухни и заперлась в ванной. Ей надо было продохнуть. Переварить все то, что мать сейчас на нее вылила. Через какое-то Даша вышла. Продукты так и лежали на столе.
Несколько раз выдохнула, сжав кулаки, и стала быстро и методично раскладывать все по полкам холодильника. А в душе зрел протест. Наконец, когда закончила, все-таки решила поговорить с мамой. Прояснить. Потому что это было обидно и крайне оскорбительно.
Та была в комнате с ребенком, молчаливая и заряженная достоинством.
- Я, наверное, не совсем точно выразилась. А ты неверно поняла, - начала Даша. - И я хочу, чтобы ты знала. Ничем я за ЭТО не расплачивалась.
- Тебе виднее, - спустя какое-то время проговорила мать, так и не взглянув в ее сторону.
У Даши так и вскипело внутри.
- Значит, принимать подачки от мерзавца, бросившего меня с ребенком, ждать от него милости, это нормально? А от человека, готового искренне помочь и не требующего ничего взамен - аморально?! Ты это хочешь сказать?!
- Он отец твоего ребенка, - упрямо проговорила мать. - И он может еще одуматься и вы будете вместе.
- Это он тебе мозги промыл, да? Названивал, пока меня не было?!
Мать промолчала.
- Ты хоть представляешь себе...?! - она аж задохнулась - В каком качестве я при нем должна была быть, он же женат?! А?!
- Он может развестись.
- Что?! Что, бл****?! Что?!!! - все цензурные слова у Даши закончились. - Он сказал, а ты поверила?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
После этого Даша просто ушла к себе в комнату. Спустя какое-то время мама пришла к ней, плакала, винилась. И все равно твердила, что лучше бы она помирилась с Тимуром, потому что мальчику нужен отец.
Теперь уже Даша молчала в ответ. Поражаясь тому, как, когда этот мерзавец успел настолько промыть матери мозги. Она просто не представляла. Но от этого не легче.
Утром уходя, строго настрого запретила матери общаться с бывшим. И даже пригрозила, что если это продолжится, она вынуждена будет забрать ребенка и уйти. Мама расплакалась.
- Девочка моя, я же хочу как для тебя и Максимки лучше.
- Позволь мне самой судить, что для меня лучше. - проговорила Даша.
Мать все еще сокрушалась, но не открывать бывшему и не отвечать на звонки все-таки пообещала. Но все равно видно было, что думает она иначе.
В общем, как Даша ни старалась, а клеймо проститутки на нее уже поставили. Но не говорить же об этом Игорю. А он смотрел и ждал, и Даша уже знала, что пытаться что-то скрыть от него бессмысленно.
Поэтому выдохнула несколько раз и застыла, глядя в стену. А потом рассказала, отрешенно выталкивая из себя короткие фразы. Самую суть. Было стыдно и обидно. И так страшно одиноко.
Пока он ее не обнял.
***
Игорь не удивился, просто в который раз убедился, что его не обманывает интуиция. Когда девушка немного успокоилась, он спросил:
- Даша, постарайся вспомнить, не было ли такого, что на момент внезапной смерти твоего папы вдруг обнаружилась недостача, или что-то в это роде? Не приобретал ли он что-то крупное, скажем, недвижимость?
Она замерла, изумленно на него глядя, а потом открыла рот.
![]()
глава 21![]()
Нихрена его выдержки так не хватит. Если она будет смотреть на него ТАК. Потому что просто себя не контролирует.
Уже второй раз. Он даже сообразить не успел, а уже прижимал ее к груди. С трудом заставил себя не стискивать ее судорожно и не распускать руки. Не зарываться пальцами в теплые светлые волосы. Пушистые и мягкие как у ребенка.
Черт, ему не надо думать о детях, потому что это наводит на мысли о сексе. О сексе рядом с ней думать нельзя, его и так корежит как пацана, бл****, а тут еще наводящие мысли.
Впрочем, нет. Как раз о ее ребенке и следует думать. Это отвлечет от мыслей о тонком теле, что он держал в объятиях.
Невесомо прикасался кончиками пальцев к позвонкам на узкой спинке и заставлял себя думать не о ее нежной коже, до которой хотелось добраться. А о том, что все дерьмово. И судя по тому, что он только что услышал, и этой девочке, и ее маленькому сынишке, уже отведена определенная роль в планах папаши.
Гаденыш, мать его. Игорь себя считал холодным, лишенным сентиментов и принципов, а тут просто монстр. Если бы не необходимость сдерживаться, он выругался бы вслух.
Пришлось сосредоточиться на вопросе, который он ей задал.
***
А Даша и не заметила, когда успела привыкнуть к тому теплу, которое ощущала в его руках. Привыкла настолько, что уже не удивительно, чего это шеф обнимает, а вроде и само собой разумеющееся. Но так же не положено.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Где не положено, кем не положено? А если она устала, ей холодно и одиноко одной? А с ним передышка. Как будто она перелетная птица, а он утес.
Черт, что за мысли. Ей хотелось сказать себе:
глава 21