В общем, Агнесса Геннадьевна отправилась вчера на исследование возможного пути проникновения поклонниц к священному Андрюшиному телу. Назад не вернулась. Это бы охранники знали: Агнессу Геннадьевну, как я уже говорила, не заметить и не услышать невозможно. Мы с Анькой переглянулись.
– А нас проводите к месту? К стене, перегородке или что там? Мы тоже посмотрим. А вдруг есть проход?
Мы с Анькой выдали самые очаровательные улыбки, на какие только были способны. Парням, конечно, страшно хотелось нам услужить, и они, плюнув на инструкции, отправили одного сопровождать нас, предварительно кинув жребий. Агнесса Геннадьевна дорогу искала сама. Нашего сопровождающего звали Тимуром.
Тимур высказал предположение, что нам будет проще пройти с улицы в дверь ярмарки – он знает дежурящих там ребят, которые за мой автограф пропустят нас куда угодно. Осмотрим ярмарку, парни помогут, а оттуда уже спустимся сюда – если, конечно, обнаружим проход. Здесь же такие лабиринты, что можно в них заплутать и не выбраться до начала следующего тысячелетия.
– То есть по идее убийца мог в них засесть и его бы там никто не нашел? – спросила Анька.
– Менты вообще-то все закутки обыскали, – сообщил Тимур. – Их же вчера видимо-невидимо пригнали. Убийца заранее мог засесть, а потом уйти через ярмарку. Может, еще какой-то лаз имеется. Прямо на улицу. Я не знаю, девчонки. Честно, не знаю. Ну мы с пацанами как-то… ну не лазали мы тут. Чего лазать? Наше дело – вход охранять, к вашим телам никого не допускать. Но давайте искать. Хоть какое-то разнообразие, а то эта охранная работа надоела мне до чертиков.
– Так чего ж пошел? – спросила я.
Тимур заявил, что больше ничего делать не умеет. Загремел в армию, потом в институт не вернулся: знания, забытые за два года, восстановить трудно, да, откровенно говоря, уже и лень. Болтался там-сям, устроился в охрану, нынешнее предприятие «Багира» (у всех ребят на камуфляжных куртках был значок, изображающий зверя) его вполне устраивает. Платят прилично, утром можно выспаться, они ведь с ребятами при спортивно-концертном комплексе, а концерты бывают только по вечерам, спортивных состязаний сейчас проводится мало, а если и проводятся, то, как правило, в вечернее время. Когда на сутки приходится оставаться – тоже не беда, здесь можно спокойно спать – кто сюда воровать-то пойдет? Чего воровать-то? В общем, скукота… Вчерашнее происшествие хоть как-то развеяло рутину.
– А у вас не было неприятностей? – спросила Анька.
– А мы-то тут при чем? – удивился Тимур. – В наши обязанности не входила охрана вашего Максимова. Вот если бы его на наших глазах убивали… А так… Всем же ясно, что это не наших рук дело. Кстати, девчонки, странно, что у него личных телохранителей не было. Не престижно как-то. По рангу-то ему вроде как и положено было, а?
Я, откровенно говоря, считаю, что личная охрана скорее требовалась мне, Андрею и другим музыкантам-кокосам» (и ее частенько нанимали, но разово, в основном на гастролях), а Максимову-то зачем? Ну если только для престижа.
К этому времени мы уже обошли часть комплекса по улице и оказались перед дверьми, ведущими на ярмарку, на которой я, откровенно говоря, не была ни разу. Я поинтересовалась, до какого времени открыта ярмарка. Оказалось, что с девяти утра до девяти вечера.
– Второе отделение началось где-то в девять, – прикинула Анька.
– Ну тут же еще пока товар соберут… Я не думаю, что они до десяти расходятся, – сказал Тимур, подводя нас к дверям.
При виде меня трое стоявших у входа охранников в таких же, как у Тимура куртках, заулыбались.
– Кто к нам пожаловал! – воскликнули они.
Мы с Анькой, на которую тоже обратили внимание (как можно ее не заметить?), захлопали ресницами, я оставила автографы на каких-то бумажках, тут же собралась толпа народу, среди которой были покупатели и продавцы. Анька тем временем всем подтверждала (а некоторым только впервые сообщала) новость о гибели нашего продюсера, причем именно в этом комплексе.
Наконец нам удалось отвязаться от толпы, в чем здорово помог начальник охраны, утащивший нас к себе в комнатушку, служившую одновременно и комнатой отдыха охранникам.
Тимур объяснил цель нашего визита.
– На ментов не надеетесь? – хмыкнул начальник охраны.
– Нам нужнее, – сказала Анька, – ну даже не то что нужнее… важнее найти убийцу и наказать его. Погиб близкий нам человек. Молодой мужик. При всех его недостатках он сделал для нас много хорошего. Мы ему многим обязаны. Нам это важно, поймите. А милиция… Ну что вам объяснять?
– Да все я понимаю, – сказал начальник охраны, пожиравший Аньку глазами. На меня он не обращал никакого внимания, чего не скажешь о двух отдыхающих на диванчике ребятах, уже где-то раздобывших наш рекламный плакат, правда, порванный.
Пока Анька заговаривала начальнику охраны зубы, я переместилась к мальчикам, подписала плакат, на просьбу оставить телефончик таинственно улыбнулась, начальник охраны спас меня и на этот раз, вызвавшись проводить нас с Анькой к лазу, а также познакомить с поклонницами Андрюшиной неземной красы, проникшими позавчера к нам за кулисы.
Девчонки оказались продавщицами, работающими на ярмарке, и об их позавчерашнем похождении уже знали все, кто тут трудился. Начальнику охраны было дано задание лаз заделать.
– То есть его вчера вечером уже не было? – спросила я.
Главный охранник кашлянул.
– Да вы не волнуйтесь, – погладила его по плечику Анька, от чего мужик растаял. – Мы с Настей, то есть Шушей, девчонок прекрасно понимаем. Ну то есть не понимаем, потому что лично знаем Андрюшу, но пусть лазают, если хотят. Главное – чтобы все стороны были довольны, правда? И если бы не Агнесса, ну то есть мамаша Богдановича, то все прошло бы нормально. Вы уяснили, что нас интересует? Мог ли убийца уйти через этот лаз вчера?
Начальник охраны вздохнул, чуть-чуть покраснел и провел нас за какую-то занавеску, потом до поворота, мимо запертой двери на левой стене сразу после оного – и в тупик. Там, на стене выделялся большой деревянный щит.
– Вон там, – кивнул он.
Мы с Анькой подошли и, конечно, попробовали. Щит был надежно прибит сверху и снизу. Насколько мы поняли, вчера его только прислонили к стене, он не казался особо тяжелым, так что при желании его можно было бы и отодвинуть. Перед занавеской никто не дежурил. За ней посетители ярмарки обычно примеряли наряды – там как раз висели два зеркала.
– И куда попадаешь, если идти отсюда? – спросила Анька.
– Я примерно понял, – подал голос Тимур. – Провожу с нашего поста.
– И я провожу, – сказал начальник охраны, поддерживавший Аньку под локоток и млевший.
Тимур объяснил, что через дверь, которую забили, можно попасть на короткую лестницу, спускающуюся в коридор второго этажа. Все гримерные располагались на первом. Так что, по мнению Тимура, если идти с ярмарки, дорогу можно было найти без проблем, ориентируясь по звукам, а вот обратно – довольно сложно, ну если только точно не знать, куда идти.
Я подумала, что Агнесса Геннадьевна не могла этого знать, правда, вслух ничего не сказала. Но тогда куда она вчера подевалась? Или с ее способностями можно найти любой лаз?
Анька заявила, что мы хотели бы познакомиться с девочками, добивавшимися расположения Андрюши, а потом уже вернемся к нашему месту дислокации в комплексе.
Охранники повели нас к торговым местам. Девчонки уже сворачивали товар, еще минут пятнадцать – и мы бы их не застали. При виде меня они несколько опешили, уточнили, хихикая, не морду ли я пришла им быть за Андрюшу, а после моих заверений в том, что он мне и с доплатой не нужен, извлекли из сумочек фотографии группы и протянули мне. Я, естественно, подписала, хотя предполагала, что они предпочли бы иметь у себя автографы мужской части. Но на безрыбье, как говорится, и моя скоромная особа сгодится.
Мы попросили девочек ответить на вопросы. Они явно смущались, искоса бросая взгляды на начальника охраны. Анька мгновенно просекла ситуацию, подхватила мужика, бросила Тимуру через плечо, чтобы тоже за ней следовал и меня с девочками не смущал.
Когда я осталась с продавщицами одна, они вздохнули с большим облегчением.
– А вас Настей зовут? – поинтересовалась одна, представившаяся Тамарой.
Я кивнула. Меня тут же спросили, как зовут всех наших парней. Я удовлетворила их любопытство, девчонки тут же записали имена на фотографии, затем жалобно попросили дать им телефон Андрюши, к которому питали неземную любовь.
– Не могу, – вздохнула я, потом решилась и посоветовала им выбросить его из головы. Не мое, конечно, дело советовать, но так жалко было поклонниц, обивающих пороги не стоящих того парней (и не только из группы «Кокосы»), тратящих свое время, деньги, эмоции, нервы неизвестно на что. Ведь вокруг столько хороших ребят, более достойных и, кстати, более доступных. Зачем страдать и сходить с ума по человеку, с которым они скорее всего никогда не встретятся и который не горит желанием встречаться с ними? Да еще с такой мамочкой в придачу. Любовь к эфемерному (для них) существу может привести к удручающим последствиям. Я подумала: слава богу, что убили не Андрюшу, по которому сохнут тысячи фанаток на территории всей России. В истории уже случались массовые самоубийства молоденьких девчушек после гибели поп-идолов. Известным фактом являются самоубийства после гибели Виктора Цоя. В Питере их количество в те дни поднялось аж на тридцать процентов. По всему миру прокатилась волна самоубийств после смерти Курта Кобейна («Нирвана»). В США, например, существует специальная организация, цель которой – уберечь фанаток от последнего рокового шага, но нам-то на кого рассчитывать? Поэтому я всегда считала своим долгом хоть как-то предостеречь молоденьких девчонок, открыть им глаза.
