— Благодарю, Надежда Петровна, – кивнул он, закрывая дверь своей комнаты на ключ и стараясь не смотреть на соседку.
— Намечается интересный вечер?
— Очень на это надеюсь. А вы снова заставляете урчать желудки всей секции?
— Комплимент засчитан, – шире улыбнулась химичка и засобиралась к себе. – Приятного вечера.
— И вам того же.
Мотнув головой, Аверин поспешил прочь из секции на свежий воздух. Невероятно хотелось покурить, да и жарко становилось в пальто. В общежитии студентам курить и выпивать запрещалось, но на преподавателей это правило не распространялось, чем он часто пользовался, высовываясь время от времени в окно комнаты с сигаретой. Ему очень не хотелось, чтобы от одежды разило табаком, но иногда было тяжело заставить себя выйти на общий балкон или лестничную площадку. Та же самая соседка неоднократно его упрекала в злоупотреблении, но завязывать с вредной привычкой мужчина не планировал. Выскочив на мороз, который, к слову, в этом году радовал с первых дней зимы, Алексей поднял воротник пальто и с наслаждением затянулся сигаретным дымом. Быстро спустившись с небольшого крыльца, он случайно влетел во что-то мягкое и по инерции удержал это нечто от падения, крепко обхватив руками.
— Смотри, куда прешь, олень! – рыкнул на него приятный девичий голос, который принадлежал не кому иному, как его студентке-первокурснице. Она оттолкнула от себя мужчину и возмущенно на него уставилась.
— И тебе привет, Самойлова, – улыбнулся во весь рот Алексей.
В вязаной черной шапочке и с рассыпанными по плечам золотистыми волосами, перед ним стояла Ксения, хлюпая покрасневшим от мороза носом. И конечно же, девушка оказалась не одна, а в компании неизменной подруги и соседки Юли. Та даже в мороз одела короткую юбку и приталенную шубку, которая стопроцентно была лишь для красоты, а не для тепла. Признав в Леше знакомого, девушки заулыбались.
— О, драсте. Куда это вы так поздно? – решила разузнать Ксения.
— Тебе отчет в письменном виде? – хмыкнул Аверин, снова затянувшись никотином, а девушка поправила на плече рюкзак, чем-то подозрительно звякнувший.
— Почему бы и нет?
— Распитие алкоголя в общежитии запрещено, ты в курсе?
— А вы, смотрю, принарядились. Никак тусить задумали? – медленно начала двигаться ко входу в здание Ксения, а за ней и Юля, осматривающая преподавателя с головы до ног снова и снова.
— Имею право в свой выходной, – повторил их маневр Аверин, но только в сторону дороги.
— Мы тоже, между прочим.
— Главное, не спалитесь.
— А вы предохраняйтесь, – бросила девушка, которую уже тянула за собой подруга.
Алексей громко рассмеялся и зашагал по короткой аллее между корпусами. Снова затянувшись, он зачем-то решил обернуться и встретился с внимательным взглядом студентки, в ту же минуту решившую сделать то же самое. На секунду в груди что-то ёкнуло, и вся веселость улетучилась. Но это длилось всего мгновение, потому что Ксюша отвела глаза и скрылась за металлической дверью общежития. Стараясь прогнать странное ощущение, всколыхнувшееся в груди, Аверин поспешил в намеченном направлении, на встречу к другу детства Дмитрию.
Ксения также переводила дыхание от столкновения с учителем, внезапно образовавшемся у нее на пути. Она уперлась носом аккурат ему в ворот пальто и невольно полной грудью вдохнула аромат его туалетной воды. Девушка, естественно, не знала ее названия, но та удивительно ему шла, и почему-то захотелось почувствовать этот запах вновь.
— Нехилый у него прикид, – проговорила Юля, поглядывая в широкое окно коридора на удаляющегося Аверина.
— Ну да, купленный на местном рынке, - фыркнула Ксюша, но все же скосила глаза в сторону преподавателя.
— Говорят, он богатенький Буратино.
— Тогда что у нас забыл? – свернула на лестничную клетку Ксюша.
— Я слышала, что отец хотел его женить на какой-то уродине, а он сбежал, – понизила голос подруга, хватая соседку под руку.
— Ты сама это придумала?
— Нет, в курилке болтали.
— Господи, откуда только берутся эти сплетни? – закатила глаза Ксения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Может, он сам их и распускает? – пожала плечами Юля.
— Я бы не удивилась.
— Да какая разница? Главное, смотреть на него приятно.
— Да уж, интеллектом не изуродован, а вот я ценю в мужиках мозги.
— Думаешь, пустышка? А по инглишу шпарит неплохо. Кстати, ты решила, что будешь делать на Новый год?
— К родителям поеду, наверное, – ответила Ксения, доставая ключи от комнаты из кармана. – А что? Есть предложения?
— У меня маман сваливает в Турцию на все праздники с любовником, можем затусить. Поселок свой покажу, с друзьями познакомлю.
— Почему бы и нет? – улыбнулась девушка и прошла в комнату, бросив пакеты у обеденного стола.
Хоть она и старалась выглядеть равнодушной, но и ей было любопытно, куда направился преподаватель. Ксения подошла к окну и снова выглянула на улицу. Она не соврала, когда говорила Аверину, что часто видит его входящим в общежитие.
У нее была давняя привычка: сидеть и читать на подоконнике. От окна сильно дуло, но все равно почему-то тянуло именно туда. Она даже обустроила себе лежанку из одеял, хорошенько закрыв щели всеми возможными средствами. Время от времени девушка отрывала глаза от страниц и смотрела в окно на пробегающих мимо студентов и преподавателей, так невольно и подметила время, когда Алексей возвращался домой. Поджав губы, девушка опустила штору и принялась стаскивать с себя пуховик. Сейчас улица была пустая, хоть белый снег, отливающий серебром в свете тусклых фонарей, и создавал сказочную картинку, которую так и хотелось запечатлеть на камеру. Мороз загнал людей в здания и все крепчал к ночи, делая воздух совсем прозрачным, а снег скрипучим.
Было достаточно темно, когда трое парней подошли к далеко не единственному, но самому престижному и дорогому ночному клубу города. Тамара Георгиевна, верная своему слову, отправилась в гости к подруге, оставив квартиру в полном распоряжении гостей, чем те не преминули воспользоваться.
Дима приехал на личном авто и снова приковал взгляды всех жильцов окрестных домов, которые моментально прилипли к окнам, дабы внимательнее рассмотреть прибывшего. Друг привез с собой немало элитного спиртного, чем порадовал и без того счастливого друга детства. А вот Витюша взирал на обилие напитков всех марок с опаской и подозрением. Аверин предупредил друга насчет него и просил сильно на парня не наседать. И Шаравин действительно старался воздерживаться от комментариев по поводу нелепого вида парня, его одежды и поведения в целом, лишь изредка выразительно поглядывал украдкой на друга. Тихомиров также был не в восторге от собравшейся компании. Если поведение и манеры Алексея он считал вполне приемлемыми, то его друг вел себя слишком развязно, за языком не следил, громко смеялся и ругался матом, словно не знал литературного языка. В квартире вел себя словно в родном доме: шарил в холодильнике и шкафах, закидывал ноги на стол и открыто почесывал интимные места. Рядом с ним и Аверин становился более развязным, а приняв первую порцию алкоголя, начал постепенно переходить на молодежный сленг. Виктор пил текилу осторожно, потому что не хотел терять голову в этой компании. А вот друзья об этом особо не задумывались и опрокидывали одну рюмку за другой, между делом обсуждая старых знакомых и светские сплетни, о которых Тихомиров понятия не имел. Хорошо хоть, не додумались курить в квартире и выходили на балкон.
Выбравшись из дома в начале двенадцатого, парни не менее шумно проделали короткий путь до клуба. Хоть мороз и крепчал, но совершенно не отрезвлял парней. Войдя в скромный холл, словно не раз здесь бывали, ребята сдали одежду в гардероб и двинулись на второй этаж, где и располагался основной зал заведения. Первым делом они уселись на широкий диван в дальней зоне у стены и заказали новые напитки. С их мест отлично просматривался танцпол и ближайшие столики, откуда на них уже начали с интересом поглядывать девушки. Витя прекрасно знал, что мама намеренно ушла к подруге, чтобы дать возможность и сыну привести девушку, и он планировал это сделать.
