...Я снова думаю о том, что люди, столь самоотверженно и талантливо делающие эту передачу, действительно совершенно незаменимы. И хотя в жизни каждый человек по-своему незаменим, нужны все-таки определенные условия, чтобы это проявилось. Ворошилов умеет создавать такие условия.
А Валентина Андреева тем временем продолжает рассказывать:
- Господи, как же я его вначале ненавидела! Не как человека. Я его ненавидела за то, что он на каждом шагу доказывал мне, что я не умею работать. У меня тогда еще было много всяких беспочвенных амбиций. Но рядом с его блестящей работой мои амбиции выглядели просто смешно. К счастью, я быстро это поняла. А, поняв, как-то сразу успокоилась. Мне стало ясно, что я на правильном пути в своей жизни. А ведь доходило до обмороков - от злости! Приходила домой и била посуду.
- Посуда в таких случаях отличное средство, - замечаю я. - Особенно для людей, которые не умеют плакать.
- Говорят, что Ворошилов – прирожденный телережиссер. А он, прежде всего, гений организации. Он людей режиссирует. Допустим, я горы своротила, у меня все в порядке, и я ужасно довольна собой. А он вдруг делает замечание и попадает, как в десятку, туда, где и в самом деле прокол. Мне уже хотелось самой себе поставить памятник, но, оказывается, есть-таки козявка. И именно в эту козявку он и ткнет пальцем. А ведь у него не одна я... Поразительная наблюдательность!
- Но спасибо-то говорит?
- Редко. Зато уж после этого три дня летаешь, как на крыльях.
- А как вы попали в "большую тройку"?
- Освободилось место редактора для работы с письмами и вопросами, вот и все. И вскоре я убедилась, что моя прежняя должность администратора по сравнению с новой, редакторской - просто детский сад. Когда я начала заниматься зрительскими вопросами, тут только и поняла, как мало знаю и помню. Мне к тому же особенно "повезло": в первый же месяц новой работы пришло восемьдесят тысяч писем - абсолютный рекорд!
- Как же вы управляетесь с таким потоком? Ведь мало прочесть все письма, мало отобрать лучшие - нужно еще проанализировать почту в целом.
- Мне помогают разборщики, есть у нас такая внештатная должность. Правда, найти подходящих людей - дело очень сложное. Для этого нужно самой посидеть на разборке. И я, прежде чем стать редактором, месяц разбирала почту. Читая первый мешок, то хохотала, как ненормальная, то впадала в уныние.
- Почему?
- Зная вопросы, которые разыгрывались в передачах, я была уверена, что в клуб "знатоков" пишут главным образом эрудиты, интеллектуалы.
А оказалось... Десятки лет наших людей развлекали всякие массовики-затейники. Отсюда и примитивнейшие вопросы, от которых просто челюсти сводит: "Как зовут Плюшкина?", "Какой самый крупный водопад в мире?", "Какое отчество у Татьяны Лариной?", "Сколько колонн у Большого театра?" Поразило меня и то, как много безграмотности в этой почте: невероятное количество грамматических ошибок, запятых во многих письмах нет вообще, о стиле уж и говорить не приходится. Вот вам и всеобщее среднее образование! А ведь среди наших корреспондентов немало людей и с высшим образованием... Правда, теперь стало приходить больше писем, отпечатанных на машинке, без единой ошибки, с тщательно расставленными знаками препинания. Это радует. Но у большинства нет ни малейшей культуры эпистолярного жанра: пишут на почтовых бланках, на клочках бумаги, пишут карандашом, жутким почерком...
- Мне кажется, из того, что вы рассказали, следует еще один вывод: как же мы не уважаем друг друга! Причем часто даже и не подозревая об этом.
- Не уважаем - еще что! Пусть простят меня дорогие пенсионеры, но как же некоторые из них терзают нас! Особенно ветераны войны. Мы относимся к ним с большим почтением, но это же не значит, что каждый их вопрос обязательно должен быть использован в игре. А бывает, и нередко, не включили в передачу вопрос - тут же летят протестующие письма на телевидение, затем в центральные газеты, в Министерство культуры и прочие высокие инстанции.
- Когда говорят о команде телезрителей, вероятно, все-таки имеется в виду другая часть вашей аудитории. Что это за люди?
- Люди, конечно, совсем разные, но что обращает на себя внимание - потрясающий энтузиазм. Иному человеку лень матери письмо написать, а тут он готов послать за тридевять земель тяжеленную посылку - и это при наших-то очередях на почтах! Вот столяр придумал вопрос: "Как нужно настилать доски для пола?" - и шлет ящик этих досок, чтобы нам не затрудняться. Шлет, не догадываясь, что, если уж мы живого бобра на передачу привезли, то доски для пола как-нибудь достанем... Однажды пришла здоровенная коробка, причем не очень тяжелая. Нам, конечно, интересно, что там. Сбежалась вся редакция. Вскрыли - и женщины чуть не попадали в обморок: в коробке лежит череп коровы! Для иллюстрации к вопросу: "Зачем корове рога?" А другой зритель прислал... кирпичи. Он каменщик, придумал вопрос насчет кладки... Едва дотащила.
- У вас что же, нет грузчиков?
- Какие грузчики? Да притом в редакции работают в основном женщины. Каждую неделю езжу в ближайшее к телецентру отделение связи и забираю сразу штук двадцать посылок.
- Говорят, у вас такая огромная почта потому, что все хотят что-то выиграть. Это верно?
- Желание выиграть свойственно людям. Думаю, однако, что уровень "Что? Где? Когда?" сегодня уже настолько высок, что многим важен не столько выигрыш, сколько сама возможность участвовать в острой интеллектуальной борьбе, испытать себя. "Знатоки" пользуются теперь такой популярностью, что люди присылают им - просто так, в подарок - и дорогие книги, и бутылки коньяка, и уральские самоцветы... Один телезритель хотел даже подарить целую библиотеку. С трудом отговорили.
- Прежде чем письма попадают в руки Ворошилова, они тщательно фильтруются. Вы уже упоминали о разборщиках. Расскажите о них подробнее.
- Это энтузиасты. Когда-то, на заре существования клуба "Что? Где? Когда?", их было много. Но с каждым годом найти таких людей становится все труднее.
- А в чем причина?
- Нужно разобрать тысячи писем, пока отыщешь крупицы оригинальных идей. Люди устают, раздражаются и, в конце концов, уходят. Вообще усталый и раздраженный человек крайне вреден в нашем деле. Его захлестывает поток писем, и он начинает плыть по течению, теряет остроту восприятия. Необходимо постоянное сопротивление этому потоку, чтобы не укачало. Изо дня в день, из месяца в месяц ты читаешь, читаешь, читаешь почту. И нередко наступает момент, когда человека заклинивает, и он просто перестает отличать оригинальные вопросы от стандартных. Иногда предлагает в работу целую гору, а в ней, увы, ничего заслуживающего внимания. Узнав об этом, сдается: "Больше не могу!" И мы честно отвечаем: "Спасибо, но больше и не надо".
- А какова оплата разборки?
- Долгое время была - копейка за письмо. За разборку тысячи писем платили десять рублей! Поэтому, сами понимаете, приходили к нам только те, кому это интересно. Ради одного лишь приработка на такую работу вряд ли согласишься. Была у нас, к примеру, студентка-психолог - ее наша почта интересовала с профессиональной точки зрения. Ведь на этих письмах можно диссертации защитить! Однажды позвонил инженер-изобретатель, спросил, чем он мог бы помочь. Мы пригласили его в разборщики, но он не выдержал потока серости. И так многие: вначале предлагают свою помощь, а потом уходят. Иные просто не чувствуют вопросов. Тут надо обладать интуицией.
...Из рассказа Валентины Андреевой я понял, что разборщиком в "Что? Где? Когда?" может стать в принципе любой человек, независимо от профессии, если он обладает разносторонними знаниями, железным терпением и добросовестностью. И еще - если он влюблен в игру и, как говорит Ворошилов, "чувствует вопрос животом". Такие люди здесь на вес золота, хотя платят им отнюдь не золотом.
- Сегодня пришла на работу, - говорила мне Андреева, - лежит партия писем от Людмилы Ивановны и записка: "Валя, здесь, может быть, и полный бред, но не могла выбросить - кажется, что-то есть. Вдруг подойдет?"
Инженер-химик Людмила Ивановна Чикушева, как я узнал, установила своеобразный рекорд: семь лет подряд изучает почту клуба. Недавно вышла на пенсию и целиком переключилась на эту работу. После всего, что я услышал о Людмиле Ивановне, мне захотелось с ней познакомиться. Тем более что меня пригласили на совещание "большой тройки", которая помимо всего прочего должна была обсуждать вопросы из арсенала Чикушевой. Но, прежде чем отправиться к Людмиле Ивановне, я прочитал один любопытный документ - "Памятку разборщикам". Приведу отрывок из этой памятки:
"...письма сдаются в отдельных конвертах с пометками "Отзывы о передаче", "На участие в отборочном туре", "Претензии". Четвертая труппа писем, с грифом "Вопросы на конкурс", требует предельно тщательного отбора и анализа.
Вопросы и возможные ответы на них должны содержать полезную информацию для широкого зрителя, давать возможность игрокам использовать свои знания, свое умение сопоставлять факты, анализировать ситуацию, проявлять находчивость и сообразительность, фантазировать, применять метод "мозгового штурма". Таким образом, вопросы на точное знание не могут участвовать в конкурсе. Особое внимание надо обращать на те вопросы, которые несут в себе социально значимую информацию...
