— Какие же вы хорошие.
Она осторожно поцеловала каждого в щёку. Гиффорд довольно заулыбался.
— Если-бы это не было так болезненно, я бы почаще получал.
— Ну, успокоились? — спросил Луэ, наблюдавший за ними с порога. — Может, будем лечиться?
— Будем, — всё ещё улыбаясь, кивнул Гиффорд. Луэ подойдя к столику, налил в два стакана какую-то жидкость и протянул их больным.
Альтарес, выдохнув, залпом выпил содержимое стакана и, морщась, сказал, обращаясь к другу.
— Не мог, что повкуснее придумать? Такая гадость.
Гиффорд выпив свою порцию и так-же морщась, произнёс.
— Действительно гадость. Надо было делать с малиновым вкусом.
— Так этот эликсир ты придумал? — спросила Мила.
— Кому ж ещё придумывать такие эликсиры, как ни тому кто чаще других ломает себе кости, — сказал Луэ.
— И не правда, я себе ни разу ничего не ломал, — возмутился Гиффорд.
— Верно, извини, тебе их другие ломают, — слегка язвительно произнёс лекарь. — А теперь спать и без возражений, — строго добавил он.
— Слушаюсь, — зевая, сказал Гиффорд и тут же погрузился в сон. Альтарес уже спал, и Мила с удивлением взглянула на Луэ.
— В эликсир добавлена сонная роса, — пояснил он. — Идём, вам тоже не помешает отдых.
11
Милу отвели в дом, где она смогла принять ванну и привести себя в порядок. Ей дали белую одежду, в которой ходили женщины в этом удивительном городе. К радости Милы все женщины здесь носили брюки. Оно и неудивительно, ведь в платье летать неудобно.
Плотно пообедав, Мила, вышла на улицу. Ей хотелось посмотреть город, и она шла, рассматривая дома. Из одного дома послышался какой-то шум. Видимо упало что-то тяжёлое, и из дверей на улицу вылетел полураздетый Женька. За ним выбежал Луэ, с баночкой мази в руках.
— Постой, — крикнул он. — Ну, куда ты припустил.
Женька подбежал к Миле и попытался за неё спрятаться.
— Это ведь совсем не больно.
— Ага, не больно. Зато щиплет, — воскликнул Жека. Закрываясь Милой, как щитом, он старался не подпустить к себе лекаря.
— Ты же взрослый человек, можешь потерпеть немного. — Луэ пытался добраться до Жеки.
— Думаешь, взрослого щипать не будет? — возмутился он.
Тут до Милы дошло, в чём дело и она громко рассмеялась.
— И ничего смешного, — обиженно произнёс Женька.
— Ну, будь благоразумен, — увещевал его Луэ. — Такой огромный кровоподтёк весьма болезненная штука. Я просто смажу его, и он быстро пройдёт.
— Пусть уж он сам проходит. Я потерплю.
— Послушай, Жень, — вступила Мила. — А давай я буду дуть тебе на спину и щипать, сильно не будет.
— Правда не будет? — недоверчиво произнёс Жека.
— Она абсолютно права, — подтвердил её слова лекарь, и добавил. — И я буду дуть, только давай смажем.
Жека всё ещё колебался.
— А точно меньше будет щипать? — уточнил он.
— Точно, — твёрдо сказала Мила. — Поверь мне. Я всегда так делаю, когда царапины смазываю.
— Ну ладно, — нехотя согласился Женька. — Всё равно ведь не отстанете.
— Вот и умница, — разговаривая, словно с ребёнком проговорил Луэ и стал осторожно смазывать огромный кровоподтёк на спине у Женьки. Мила, сдерживая слово, начала дуть.
— Удивительное дело, — размышлял вслух Луэ, смазывая рану. — Настоящие мужчины, небоящиеся смотреть смерти в лицо, чаще всего боятся обычных процедур. И причём почти все.
— Надо же чего-то бояться, — сказал Жека морщась.
— Вот и всё, — сказал лекарь и отошёл назад. — Только придется немного без рубашки походить.
И он пошёл в дом, оставив их одних.
— Может, погуляем, город посмотрим? — предложила Мила.
— Пойдём, — согласился Женька, и они пошли вдоль улицы.
Гуляли они долго, болтая ни о чём и рассматривая город. Солнце уже коснулось горизонта, а на улицах всё ещё было много народа, и никто не торопился уходить. Поняв, что Милу удивляет, Женька пояснил.
— Здесь нет необходимости бояться темноты.
— А что, здесь нет ночных жителей?
— Есть. Как и везде, но здесь живут безопасные и миролюбивые существа. В лесу живут редкие животные и птицы. Крылатые люди лучшие лекари. Они лечат и ухаживают за ними. А кентавры непревзойдённые бойцы, охраняют и следят за порядком.
— Здесь есть кентавры? — воскликнула Мила.
— Да есть. Они тоже в лесу живут.
— А единороги тоже есть? — поинтересовалась Мила.
— И единороги есть. Только не здесь. Они на тайном пастбище. Их особо охраняют.
— Ух-ты, — восхищённо выдохнула она. — А в море, русалки водятся?
— Говорят, водятся, но я не видел. Однажды столкнулся с морским правителем и всё.
— А как столкнулся?
— Вооон, видишь скалы? — указал Жека на видневшиеся вдали скалы.
— Вот оттуда я и сверзился прямо в море. Пока барахтался, меня течением и отнесло от берега. Ну думаю, пиши пропало. А тут ещё из воды что-то полезло несуразное. Толи кит, толи осьминог. От такого чудища не отмахаешся. Да на моё счастье, морской владыка мимо проплывал. Монстрятину прогнал, а мне помог до берега добраться. Ничего мужик, но зануда редкий. Мы пока до берега плыли, он мне всё лекции читал, об осмотрительности, да безопасности. Аж голова опухла.
Мила засмеялась. — А как же тебя угораздило сверзиться? — сквозь смех спросила Мила.
— Да случайно. Мы там, на привал остановились, ну мне приспичило отойти. Вот и отошёл. Чуть в мир иной не ушёл.
На небе стали появляться первые звёзды. Людей на улицах стало ещё больше. Они подходили поздороваться, спросить, как устроились и не нужно ли чего. Это были приветливые и гостеприимные люди. И уже скоро у Жеки и Милы появилось множество новых знакомых.
Три дня, Гиффорд и Альтарес, практически всё время спали, и Мила с Жекой забегали лишь на минутку, чтобы перекинуться парой слов. Луэ не позволял им долго беседовать, и они подчинялись, вздыхая. Выздоровление проходило быстрыми темпами и уже на четвёртый день, осмотрев больных, Луэ отменил сонную росу и разрешил вставать. Бледные и слегка похудевшие друзья, осторожно переступая, вышли на террасу и устроились в удобных креслах. Мила с Жекой разместились тут же.
— Ну вот, наконец-то можно и поговорить, — сказал Альтарес.
— Расскажете, что произошло? — попросил Гиффорд. — Мы ведь отключились ещё на поляне, а пришли в себя уже здесь.
— Давай я. — предложил Жека. — У меня лучше получится.
И он стал рассказывать всё подробно и в своей манере. Рассказывал он красочно, с юмором, размахивая руками. Говоря о переполохе, устроенном Милой, он не скрывал своего восхищения. И остановился на том, как Малыш унёс их неизвестно куда.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
