В комнате с зелеными стенами, где был стол и два стула, она просидела минут двадцать, прежде чем туда вошел Саня. Уже привыкла к его короткой стрижке, уже знала, что это место встреч, а не свиданий, но все равно вскочила со стула, бросилась к нему, обняла, жадно поцеловала потрескавшиеся губы.
— Санька… — прошептала потом, глядя в его красивые зеленые глаза. — Я так рада видеть тебя…
— Я тоже, Светланка. А папа не смог?
— Я вчера была у него, он извинился, срочный заказ, работает над статьей, хорошие деньги обещают. Но дал мне тысячу рублей, я вот купила тебе… — Она протянула ему пластиковый пакет. — Все тебе, Саня… и я тоже…
— Хорошо, что папа снова работает, — сказал он.
Светлана села на стул. Малышев взял пакет, оставил его на столе, приблизился к ней, опустился на колени, прижался губами к ее животу. Опустил губы чуть ниже, обхватил ее ягодицы. Она вздрогнула.
— Саня, если ты хочешь… я тоже хочу.
— Нет, Светланка, нет, моя любимая, — прошептал он. — Здесь есть камеры наблюдения, я не хочу, чтобы мою любимую видел кто-то еще.
Он сжимал пальцами ее ягодицы и целовал джинсы чуть пониже «молнии», а она нервно гладила его короткие волосы. Прежде она приезжала с Владимиром Сергеевичем, это был первый раз, когда они остались одни в этой комнате с зелеными стенами.
— Саня… Саня!
— Светланка…
— Са-а-а-ня…
— Да, моя хорошая, согласен с тобой. — Тяжело дыша, он сел на полу у ее раздвинутых колен.
— Ты сумасшедший, Санька…
— Да нет, просто соскучился по тебе.
— Видно, что я вся мокрая?
— Нет, не видно.
— И то хорошо. Ох, Саня, я так скучаю по тебе!
— Подожди еще немного, моя хорошая. Два года… Как в армии.
— Я жду, Саня.
— Вадим не дает тебя в обиду?
— Нет, даже приглашал поработать стриптизершей в его дискотеке.
— Вадим? Тебя?
— Ну да, я сказала — спасибо, не хочу.
— Верь после этого людям… Вернусь и с Вадимом разберусь. Но ты молодец.
— Сань, мне так хорошо с тобой, даже здесь…
— Мне тоже, ты понимаешь, тут у нас проблемы по части женщин…
— Понимаю.
— Но если бы мне предложили на выбор — две голые телки или просто поговорить с тобой, я бы выбрал второе. И ни минуты бы не сомневался. Я люблю тебя, Светланка.
— Я тебя тоже. С учебой у меня все нормально, получаю даже стипендию, повышенную, все экзамены пока сдаю на пятерки.
— Я рад за тебя. Поклонники, наверное, достают?
— Ну… иногда. Недавно у нас был вечер, посвященный Дню милиции, так меня подвез сын колбасного короля на «БМВ» с водителем. Но это все чепуха, Саня.
— Понятно…
Голос из стены, там, наверное, был динамик, возвестил, что свидание окончено. Она обняла Саню, крепко поцеловала в губы, с тоской посмотрела в его красивые зеленые глаза.
— Саня…
— Я верю тебе, Светланка, — с улыбкой сказал он.
Она вдруг поняла, что все время хотела спросить его: какая же причина вынудила Саню избить начальника? Но так и не решилась, не хотела подводить Владимира Сергеевича.
А потом, шагая к автостанции, поняла другое — неправильно она вела себя. Нужно было бодро сказать: «Да, пытаются ухаживать, да мне плевать на них! А особо настойчивым говорю, кто мой парень, — и как ветром сдувает». Вместо этого невнятно промямлила, что да, есть, про то, что в «БМВ» домой ехала… А Саня что должен думать, сидя за решеткой?
Ну дура, и все тут. И ведь не исправишь свою оплошность сразу… Нет, уж лучше приезжать вместе с Владимиром Сергеевичем, он умный, знает, что говорить, всегда может исправить любую ее оплошность. Правда, такого сексуального наслаждения не получит, но с этим можно подождать. Два года — разве это срок? Санька вернется, и тогда они все наверстают…
Но почему-то не верилось в это. И сама не знала почему. Наверное… два года все-таки срок, и немалый, за это время все может измениться. Она не хотела никаких изменений, но… не верила себе.
Вот автовокзал, вот старый автобус до Владимира, она встретилась с любимым человеком, ей было хорошо, а теперь — плохо.
Воронина провела совещание со своими помощниками, решила судьбы семи человек, правда, суд может кое-что изменить, учитывая доводы дорогих адвокатов, но не очень. Судьи знали, что, если дело ведет Воронина, доказательства будут представлены более чем убедительные и требования прокурора — вполне обоснованны. Адвокаты тоже знали это, но с удовольствием брались защищать подсудимых. Деньги им платили немалые, но не они играли решающую роль. Адвокаты понимали — в случае проигрыша им ничего не грозит. Дело свое сделали, но Воронина оказалась сильнее. А вот если переиграть Воронину — статус, а значит, и гонорары повысятся как минимум вдвое.
Да только никто пока не мог переиграть в суде суровую прокуроршу. И поэтому желающих выступать по делу, которое ведет Воронина, становилось все больше в среде адвокатов. Ставки росли. Это знали и криминальные авторитеты, нанимавшие адвокатов. Если выиграешь дело — гонорар увеличивается… до небесных вершин. А там и другие дела на подходе…
Но сегодня Воронина была мрачной и не очень-то вдавалась в тонкости дел, по которым ее подчиненным надлежало в скором будущем выступать в судах государственными обвинителями.
Уединившись в своем кабинете, она снова подумала о дочери. С утра накрасилась, как на свидание… С кем? Неужто снова поехала во Владимир? Вдруг стало ясно, что хотела понравиться не парню, подвозившему ее на иномарке, могла бы так старательно краситься вчера, ведь он подвозил ее из института, после празднования Дня милиции! Вместе учатся, значит… А она вчера ушла в академию с минимумом косметики на лице, во всяком случае, не такой, какая была сегодня утром… И для чего же так старалась? Вернее, для кого? Ответ был один, но чтобы убедиться в своей правоте, следовало позвонить ректору академии. Что она и сделала.
— Добрый день, Петр Петрович, Воронина вас беспокоит. Как там моя дочь?
— Любовь Георгиевна, очень приятно, так сказать, очень, да. Ваша дочь радует преподавателей отменными знаниями. Она у нас отличница и даже получает…
— Я рада, что она учится именно в вашем вузе, Петр Петрович. Простите за некую странность моего вопроса, но… не могли бы вы узнать, была она сегодня на лекциях или нет.
— Светлана — очень аккуратная студентка, уважаемая Любовь Георгиевна.
— Я объясню. Она приболела, температура поднялась, я напоила дочь лекарствами и попросила не ходить сегодня на учебу. Но она же упрямая. Домой звонить не хочу, может, уснула, зачем же тревожить. Но все беспокоюсь, а вдруг убежала? Тогда сейчас же заеду за ней на машине и увезу домой.
