Но не только взвешивание, испытание и упражнение силы влекут отрока, развивающаяся в нем теперь сокровенная жизнь увлечет его в высь и глубь, в даль и ширь, но в особенности она порождает стремление обозреть разнообразное, увидеть разрозненное в целом, приблизить к себе отдаленное, воспринять в себя ширину и множество, объять целое. Мальчик, вскарабкавшись на дерево, открывает новый мир: сверху все выглядит совершенно иначе, нежели представляется нашему обыкновенному стесненному боковому взгляду… «Сын станет сорвиголовой, он так беспокоит меня», – сокрушается мать. Но отрок, которого с малых лет вели согласно постоянному развитию его силы, всегда будет очень немногим более обнаруживать своей силы, чем он уже испытал ее на деле, и таким образом, он всегда пройдет, как под покровом ангела-хранителя, через все опасности; тогда как другой, не знающий ни своей силы, ни требований к ней, отваживается на такие поступки, для которых у него нет еще даже и незначительной силы, таким образом, он очень рискует даже там, где для самого беспечного нет никакой опасности.
Не менее важно и благотворно для развития отрока удовлетворение таких его стремлений, как, например: спуститься в пещеру или овраг, побродить по тенистой роще и в темном лесу. Это – попытка найти еще ненайденное, увидеть и познать еще невиданное, вывести наружу и приблизить к себе и усвоить находящееся в тесноте и тени. Вот после долгих странствий отрок приносит неизвестные камни и растения, зверьков, живущих в сокровенных и темных местах: червей, жуков, пауков, ящериц. Он засыпает взрослых вопросами: «Как это называется, что это такое?» и т. д., и с каждым словом все богаче и яснее становится для него мир, не нужно лишь обрывать ребенка при его попытке разобраться в окружающем: «Фи, брось, это гадко!» – или «Брось, укусит!» Если ребенок послушался таких речей, то добрая часть его силы пропала даром… Правда, отчего не предупредить его ради осторожности, когда он будет брать неизвестных животных, но ни в коем случае нельзя запугивать.
Но отнюдь не всегда стремится только в высь, или в глубь, или в темноту наш действительно здоровый ребенок этого возраста: чтобы развить в себе осмотрительность, благоразумие и вдумчивость, он найдет немало работы и в обычной обстановке. Взгляните: вот он разводит себе маленький садик в сторонке, возле живой изгороди, отделяющей сад его отца; а вот он в колее или канаве с водой представляет себе течение реки; вот он наглядно знакомится с действием падения или напора воды, приладив вращающееся посредством воды колесо; а здесь он изучает свойство плавания, запустив в сделанный своими руками маленький пруд дощечку или кусок пробки. Мальчику этого возраста особенно приятно занятие с чистой, живой, подвижной водой, а также с материалом, поддающимся изменению: с песком, глиной и т. д. – это, можно сказать, его стихия, ибо он в ранее добытом чувстве силы ищет полного господства над материей…
Если вы, руководители детей, воспитатели, хотите видеть в миниатюре, как бы в образе, то, на что здесь было указано, то последуйте за мной в импровизированный класс, где вы найдете компанию мальчиков – человек восемь от 7 до 10 лет. На большом столе старой комнаты вы найдете ящик с кирпичиками. Кирпичики эти имеют формы и пропорцию обыкновенных строительных кирпичей, каждый имеет длину, равную 1/6 их действительной величины, и представляет собой самый красивый и наиболее удобный для построек материал, который под стать возрастающей силе отрока; в качестве строительного средства песок и опилки также нашли себе место в комнате, а недавняя прогулка в прекрасном еловом лесу предоставила в распоряжение массу прекрасного зеленого мха. Теперь рекреация, где каждый начал свое дело по личному почину: там в углу совершенно скрытая от глаз ютится небольшая часовенка – крест и алтарь характеризуют дух настроения, это создание маленького мальчика с мирным характером; там на стуле двое предприняли уже сообща довольно значительное сооружение – многоэтажное строение, которое должно изображать замок, с высоты которого, как с горы, можно обозревать всю долину. Но что это выстроил вон тот потихоньку под столом? Это зеленый холм, на котором высятся старые развалины замка; под руками других там на ровном месте выросла деревенька. Теперь каждый окончил работу и осматривает ее, а также и работу своих соседей; каждому невольно приходят в голову желание и мысль: нельзя ли разрозненное представить в одно целое? И едва желание успело сделаться всеобщим, как тотчас уже проводятся общие дороги от деревеньки к крепости, от крепости к замку, от замка к часовне, а пустое пространство заполняется лугами и реками. А теперь заглянем в другую рекреацию: одни вылепили себе из глины целую страну, другие из картона сделали себе целый дом с дверьми и окнами. Вот один из ореховой скорлупы выстроил себе кораблик; каждый смотрит на свое произведение; хорошо оно, но стоит одиноко; он смотрит также на произведение своего соседа: соединить бы все вместе, куда было бы лучше! И тотчас же дом, как и замок, помещается на возвышенное место страны, а кораблик плывет уже по маленькому искусственному озеру; ко всеобщей радости, самый младший помещает своего пастушка и свое стадо пастись между горою и озером; теперь дети стоят все вместе и с радостью и довольством смотрят на дело своих собственных рук. А вон там внизу у источника, у ручья, что это за шум и гам? Это собрались мальчики постарше. Они устроили каналы, а на них – шлюзы, и мосты, и приморские города, запруды и мельницы, каждый нисколько не заботясь о других и не имея в виду работы другого. Но вот естественно должна пойти вода, а по воде сверху к низовью канала должны направиться корабли; но чуть ли не на каждом шагу – граница нового владельца, и каждый предъявляет свои права, как господин и создатель, и каждый вынужден считаться с требованиями другого. Что же может привести их к согласию? Только договоры, и тотчас же государства соединяются между собою строгими договорами. Кто может измерить все великое значение этих детских игр? Кто может перечесть многосторонние плоды их? Только два вывода можно сделать с полной достоверностью: во-первых, что они возникают из чувства и ума самих детей, а во-вторых, что мальчики, игравшие в эти игры, становятся хорошими учениками, понятливыми, толковыми, вдумчивыми, с живым воображением, прилежными, энергичными; потом они обязательно будут хорошими юношами и в умственном, и в нравственном отношении, готовыми помочь ближнему и советом и делом; и раз они так играли, они станут хорошими, толковыми и благоразумными мужами.
Для этого возраста чрезвычайно важно обрабатывание собственных садов, и притом именно ради получения урожая, потому что здесь человек впервые видит путем органическим, закономерным и необходимым, как от его трудов возникают плоды, которые хотя и подчиняются внутренним законам естественной силы, однако во многих отношениях зависят от характера его деятельности. В особенности благодаря сельскохозяйственному труду находит себе полное и многостороннее удовлетворение страстное желание ребенка жить в единении с природой, познать природу; это желание побуждает его подолгу и каждый раз снова рассматривать растения и цветы, вдумчиво наблюдать их… Если же отрок не может иметь своего садика, за которым он мог бы сам ухаживать, то пусть, по крайней мере, будут его собственностью горшка два цветов, не редких, за которыми трудно ухаживать, но богатых листьями и цветами, самых обыкновенных растений… А через уход за растениями получит также удовлетворение и другая страсть отрока, интерес к живым предметам природы: к жукам, бабочкам, птицам…
Но отнюдь не все игры, не все занятия мальчика этого возраста – только чистые изображения предметов, напротив, многие из них по преимуществу – чистые упражнения или проверки силы. Но игра этого возраста всегда имеет свой собственный характер; а именно, если в прошлый период времени, в детском возрасте, только деятельность была целью игры, так теперь ее целью бывает всегда нечто определенное, сознательное, теперь этой целью является изображение как таковое, само изображаемое; и этот характер свободных отроческих игр с годами развивается все более и более; то же самое во всех подвижных играх: во время бегания, драки, борьбы, игры с мячом, во время военных и охотничьих игр и т. д. …Но здесь отнюдь не одна физическая сила получает пищу, нет, но и умственная и нравственная сила во всех этих играх находится в повышенном, более определенном и более устойчивом состоянии…
Каждая местность должна иметь для проживающих в ней детей общую площадку для игр. Чудны были бы тогда плоды, которые произошли бы через это для общины, ибо игры этой ступени развития всегда общественного характера и таким образом развивают чутье и чувство общественного.
